- Да прогони их, коли они тебе не нравятся! Что же ты, в своем собственном лесу теперь от них будешь прятаться? - возмутилась Алена.

- Нет уж. Лучше я попрячусь маленечко, отведу от себя подозрение. У меня тут все тихо, мирно... Ты чего звала-то?

- Да уж и не знаю, станешь ли теперь помогать? Ты же всего боишься.

- Не боюсь, а опасаюсь, - Буба назидательно поднял вверх скрюченный указательный палец. - Это разное. Опасаться я опасаюсь, а помогать тебе не отказываюсь.

Рассказ Алены Буба слушал, понимающе качая головой. Вздыхал, шамкал губами. А когда Алена закончила, поднялся с переделанной под кресло замшелой коряги и энергично зашагал по комнате.

- Говорил я тебе, девка глупая, пропадешь ты со своими дикими... Ну да ладно, теперь уже вляпалась. Все вы под присмотром Черноморовым. Он вас почему-то опасается. Эта Лебедь тоже - щука хитрая. Кабы было тут дело житейское, я б тебе чего и присоветовал. Но любовь - такая штука сложная! Да еще отцовское проклятие... Отведу-ка я тебя лучше к Бабушке. Ты ее не бойся, она добрая. Только говори с ней уважительно, да не трожь вещей без разрешения, да про лошадь свою черную помалкивай. Про любовь, да про заклятья страшные лучше, чем Яга никто не ведает.

Алена только кивнула. И Буба, взяв ее за руку, потянул за собой в один из темных углов дома. Какое-то время они шли в полной темноте. Потом впереди тихонько открылась дверь.

- Ты иди теперь по тропке до поляночки, где стоит избушки нашей Бабушки. Не забудь, поклонись, поздоровайся, - и, легонько подтолкнув Алену в спину, Буба захлопнул за ней дверь.

Оглянувшись, девушка увидела лишь старый ясень. Никаких следов двери на его стволе не было. Алена вздохнула и пошла по тропинке. Через пару минут она почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Алена убыстрила шаг, побежала. Резко оглянувшись заметила, как с ветки взмыла и полетела куда-то черная, как полночь, ворона.

На широкой поляне стояла избушка на куриных ножках. Вот только по размеру ноги скорее напоминали страусиные. Избушка переминалась с ноги на ногу, чесала одной лапой другую. Ступеньки, ведущие ко входной двери, напомнили Алене трап парохода или самолета. Поляна была окружена редким частоколом - колья стояли в шаге друг от друга, и на каждом из них красовался человеческий череп. У Алены по спине пробежали мурашки.

«Ну ладно, а чего я, собственно, хотела? Это же дом Бабы-Яги. Кажется, эти черепа не просто так здесь стоят. Они словно смотрят. И повернуты все глазами наружу. Одни прямо перед собой глядят, а другие на небо смотрят».

Ни ворот, ни калитки между черепами не было. Тропинка просто проходила между двух кольев и вела дальше. Снаружи частокола на поляне росла зеленая травка, а внутри была голая земля, словно бы выжженная и присыпанная золой. Нет, не золой - мелкими косточками.

«Неприятное местечко. Страшно подумать, откуда она столько черепов взяла. А ведь они, кажется, живые...»

- Стой! - строго скрипнул череп слева. Алену буквально парализовала волна накатившего страха.

- Кто таков? - тоном начальника спросил тот череп, что справа. Из его пустых глазниц лился мертвенно-желтый свет.

- Я... - Алена растерялась. Она уже была готова удрать, но ноги не слушались.

А соседние черепа, тем временем, начали поворачиваться в ее сторону, переговариваясь между собой. Словно ее приход разбудил их всех от спячки.

- А?

- Где?

- Кто пришел?

- Бродяжка какая-то.

- Ходят тут всякие.

- Гнать ее прочь.

- А может, по делу пришла?

- Спроси ее.

- Сам спроси!

- Давай, спрашивай!

Черепа замолкли, и тот, что справа, спросил:

- Ты сюда как? Случайно, или по делу?

- По делу, - выпалила Алена. - Меня Буба прислал. К Бабе Яге.

Правый и левый черепа переглянулись, и дали ей дорогу - колья частокола наклонились в разные стороны, и расстояние между стоящими по сторонам тропинки черепами стало больше. Алена, с колотящимся у самого горла сердцем, шагнула в этот проход, не чувствуя ног, прошла по хрустящему насту до крылечка и стала подниматься по шатким ступенькам. Забравшись на высокое крыльцо, оглянулась - никаких черепов не было. Избушку окружала огромная, усыпанная цветами поляна.

«Цветы на костях... Или мне все привиделось? - голову кружил лесной аромат. - Может, это означает, что меня рады видеть?» Алена решительно постучалась в дверь.

- Не заперто.

Дверь сама открылась, и под ноги Алене расстелился пестрый домотканый половичек. У окна на скамеечке сидела за пряжей средних лет женщина.

- Здравствуйте, - Алена отвесила поясной поклон. - А... Мне бы Бабушку, Ягу.

Женщина улыбнулась.

- Заходи, красна девица. Садись за стол.

Алена осторожно присела на скамью. Дверь за ней сама закрылась. На столе расстелилась скатерть. Прилетели откуда-то блюда с яблоками, грушами, малиной. Заслонка печки отодвинулась, ухват залез внутрь, вынул из печи чугунок с кашей.

- Напугали тебя мои слуги?

Алена кивнула.

- Они всех пугают. Кому не надо, сюда не сунется. А тебе, значит, очень надо.

- Так вы и есть Баба Яга?

- Я и есть. Ты, конечно, другой меня представляла. А я разная бываю... Да ты кушай, милая. Угощайся. Хочешь – кашу отведай, или ягод, или вон, киселя хлебни, - невидимые руки поставили перед ней деревянную кружку с горячим киселем.

- Значит, правду говорят про вас, Бабушка. Полный дом у вас слуг невидимых.

- А что это ты былинным слогом мне излагаешь? Ты ж, вроде, не местная?

Алена смущенно улыбнулась.

- Привыкла уже, с богатырями общаясь... А вы все про меня уже знаете?

- Все, не все... Кое-что знаю. Ты не бойся, Аленушка. Говори, как есть. Раз уж решилась сюда прийти, рассказывай без утайки. Чем смогу помогу. Дело житейское. Да не торопись. Хочешь - кваску попей. Или молочка парного.

И Алена стала рассказывать. Подробно, обстоятельно. Как делилась бы, наверное, с мамой. Потому что женщина, сидевшая за столом напротив нее, очень хорошо умела слушать, и понимать, и жалеть. Когда Алена закончила рассказ, Баба Яга глубоко вздохнула и мечтательно уставилась перед собой.

- Вот что с людями делает любовь, - произнесла она с некоторой завистью.

- Любовь ли? - засомневалась Алена. - С Алешей-то вроде все ясно. Влюбился. И то сомнение меня берет. А вдруг Лебедь его околдовала? Может, напоить Алешу каким отворотным зельем? Ведь погубит она его.

- Отворот - дело нехитрое. Травки нужной собрать, да заварить-запарить, да пошептать кой-чего... А если у них и правда любовь? Настоящую любовь трогать нельзя. Настоящая любовь - сила великая. Никакой магией ее победить невозможно. Я и пробовать не буду, и тебе не советую.

- Ну и что же нам теперь, Бабушка, делать?

Баба Яга испытующе посмотрела в глаза Алене, и у девушки внутри все похолодело.

- Ты действительно хочешь помочь ему? Ведь ты чужая здесь. Домой-то вернуться не тянет? Или ты решила у нас остаться?

Алена задумалась. Вопрос был серьезный.

- Нет, - ответила она, - я вернусь, конечно. Дорогу я знаю. Но глупо же уходить, ничего не сделав. Если бы не я, Алеша не встретился бы с Лебедью. Значит, это моя сказка. И я не могу ее бросить.

- А не боишься? Сказки-то разные бывают.

- Боюсь немного, - созналась Алена. - Так ведь все чего-то боятся. Это нормально. Жить-то всё равно надо.

Яга грустно рассмеялась.

- Верно, милая. Все боятся. Кроме меня, - голос ее стал низким и грозным. Пожилая добрая женщина превратилась в покрытую морщинами суровую старуху. Закинула ногу на ногу. Одна нога у нее была костяная - не покрытый ни мясом, ни кожей кость. - Мне бояться нечего.

- Ты... смерть? - на Алену накатила обморочная слабость.

- Я — хозяйка жизни и смерти, милая. Ты когда к моей поляне подошла, что видела?

- Ну... черепа. Кости, - от одного воспоминания об этом у Алены побежали мурашки по коже. - Кто они такие? Почему служат тебе?