- Да ведь у того, кто с дочкой Морского Царя, или вообще с русалкой любой, хоть раз, в воде... Да он все равно, что утопленником станет!. У него ж все внутри переменится! Такой потом наверху жить не сможет, не сможет воздухом дышать! Ваш Алеша, от любви великой, на все готов, а я не хочу всю жизнь на дне морском. Меня жена ждет...

- Это что же ты такое говоришь? - прошептал, округлив глаза, Добрыня.

- Это выходит, Алеша того... Не сможет теперь домой возвернуться? - ошарашено переспросил Илья.

Садко только пожал плечами. И тут из-за поворота коридора, счастливо улыбаясь, вышла Лебедь.

- С утречком вас, добры молодцы. С добрым утром, Аленушка...

Под тяжелыми, подозрительными взглядами, улыбка сползла с ее губ.

- Что-то случилось?

Наступившую гробовую тишину решился нарушить Илья Муромец:

- Что с Алешей?

Лебедь нервно хихикнула.

- Что это вы вдруг? Я что, съем его что ли?

Илья смутился, но потом, нахмурив брови, продолжил.

- Нет уж. Давай разберемся... Рассказывай, Садко. Про дочерей, про воздух...

Лебедь слушала, нахмурясь, но, не дослушав до конца, рассмеялась и беззаботно махнула рукой.

- Я-то думала, на самом деле что-то серьезное... Да не смотрите на меня так. Все с Алешей в порядке. Спит сейчас богатырским сном. Ничего с ним не сделается. Не забивайте себе голову ерундой. Я ведь понимаю прекрасно, что постоянно здесь жить он не сможет. Да я и сама большую часть времени привыкла проводить на поверхности.

- Выходит,, Черномор мне специально наврал? - вскипел Садко. - Выходит, я зря тут мучаюсь, целый год, понимаешь?! Да кабы я знал...

- Может и не зря, - покачала головой Лебедь. - Такую штуку сделать можно. Что-то похожее делают русалки, заманивая мужичков в реку. Те потом выбраться не могут. Так и остаются в реке работниками. Так что, гусляр, не знаю. Может, и не зря тебя Черномор предупреждал. А ты и правда лучше оставайся. Жена, небось, тебя уже забыла. Казну всю переделили, наверное. Наверняка все решили, что ты утонул. А здесь - благодать. Все у тебя будет. Заведешь семью... Если ты так боишься что тебя тут превратят, так я могу поговорить с сестрицами. Совсем необязательно с тобой такие штуки проделывать. Просто папа очень хочет, чтобы ты остался его придворным музыкантом. Да от тебя не только он, весь двор в восторге! Ты на свадьбе нашей поиграй обязательно, - Лебедь вдруг замолкла. На лице ее появилось паническое выражение. - Ой! Через полдня свадьба, а у меня платья подвенечного нет!.. Это ж надо так, а?.. - и она ринулась по коридору, бормоча себе под нос что-то невнятное.

- Ну вот как, как им объяснить, что не могу я здесь больше! - безнадежно всхлипнул Садко. - Нравится им, когда я пою и играю. А мне что же, сдохнуть от тоски, ради их удовольствия? Да лучше бы я утонул, в самом деле!

- Да погоди ты убиваться-то! - Илья положил ему руку на плечо. - Ну, хочешь, мы все пойдем к Морскому, мы скажем ему... - богатырь сжал свой могучий кулак так, что побелели костяшки.

- Ты еще пообещай, что морду Царю набьешь, - буркнул Добрыня. - Давно что ли в погребе не сидел? Мало тебе ямы у Владимира Красна Солнышка?.. А ведь тоже прав был! И что бы от тебя осталось после года в сырой темнице, коли бы не кормили тебя, не одевали княжьи дочери?.. А ведь Владимир кто? Так, земной властитель. А этот пальцем щелкнул, так ты и меч-кладенец удержать не смог. И Горыныч не смог, между прочим, хотя не только силен, но и в колдовстве понимает. Плетью обуха, Илюшенька, не перешибешь.

- Да по мне, так сгнить лучше в погребе, чем терпеть дело неправое! - не унимался Илья.

- Терпеть много ума не надобно. Побороть-ка попробую хитростью, - задумчиво произнес Добрыня. - Что как я с Царем Морским сыграю в шахматы? Или в зернь, или поспорю с ним о чем-нибудь. Гусляра я попробую выиграть, из подводного царства вытянуть.

- А может тебе, Садко, устроить забастовку? - предложила Алена.

- Чего? - удивленно захлопал глазами купец.

- Ну, откажись играть. Скажи, мол, не буду больше играть для вас. Домой хочу... Ведь тебя здесь Царь держит для того, чтобы ты ему на гуслях играл?

- Ну?

- Так если ты играть не будешь, то какой смысл тебя здесь держать? Только хлопоты лишние.

- Ну! - Садко довольно хлопнул в ладоши. - Думаешь выпустят?

- Это возможно. Только ни под каким видом не соглашайся играть. Можно заставить человека камни таскать. Но заставить веселить публику...

- А что? Ведь верно! Сколько можно просить? Пора требовать! На свадьбу музыка нужна? Так пусть им рыбы поют! А я не буду. Вот, прямо сейчас пойду к нему, и скажу. Царь, скажу, ты неправ!.. - и Садко, поднявшись, решительным, хотя и неровным шагом направился в сторону тронного зала.

Гости на свадьбу все прибывали, и морское дно, насколько хватает глаз, пестрело и шевелилось. Косяками ходили рыбы, одновременно, словно по сигналу, меняя направление движения и переливаясь всеми цветами радуги. У поверхности воды, отбрасывая до самого дна длинные полосы тени, целым стадом толпились киты, плескались над самым дворцом морские котики. Выбираясь на базальтовую крышу башни "Поднебесье", они грелись на солнце, а потом вновь ныряли в прохладные глубины моря. Жадно блестели при виде огромного скопища добычи глаза акул и других хищников, но все усердно сдерживали себя, повинуясь приказу Царя. По всему периметру дворца осьминоги-гвардейцы под руководством сверкающих чешуей богатырей расставляли столы. А многочисленные русалки и морские девы начали уже разносить огромные блюда, заполненные холодными закусками.

Алену, с интересом наблюдавшую за всей этой суетой из окна своей спальни, потревожил краб-дворецкий.

- Сударыня, Его величество просит вас пройти в тронный зал.

«Не рано ли? Неужели уже начинается торжество? Господи, надо же платье найти, ведь я подружка невесты!» - запаниковала она, едва успевая за шустрым дворецким.

- Ну и как это понимать, милая моя? - неласково встретил ее Морской Царь.

- Что понимать? - удивленно распахнула глаза Алена.

- Саботаж и подстрекательство! Тебя подружкой на свадьбу пригласили, а ты, сталбыть, решила все мероприятие сорвать? Где я гусляра за три часа до свадьбы возьму? Они, чай, косяками по морю не плавают! А без музыки, что за свадьба? Тоска одна. И ты в этом виновата! Зачем Садко подучила бастовать?!

- Да с таким настроением, какое сейчас у Садко, ему в пору не свадебные песни петь, а погребальные! - возмутилась Алена. - Как вы можете? Он же человек творческий. Столько времени в плену его держать... Да это просто свинство!

- Да ты, девка, совсем сдурела? Что ж мне его, отпустить что ли?

- Отпустить. У вас просто другого выхода нет. Он же в своем праве. Хочет петь - поет. Не хочет - не поет. А если вам так уж нужен музыкант, так заинтересовать Садко надо, а не томить в плену.

- Прекрати мне выкать! Я не Кощей какой-нибудь, - раздраженно махнул рукой Царь. - И вообще, думай, что говоришь-то. Как же я его сейчас отпущу? Кто тогда на свадьбе петь будет?

- А ты пообещай ему, что отпустишь, если он сыграет на свадьбе.

- Ишь, чего удумала, - покачал головой Морской. - Пообещаю, так выполнять же придется. Я не Черномор. Обещанное всегда выполняю.

- Вот и прекрасно. Отпустишь его после свадьбы...

- А сам что же, без придворного музыканта останусь? - возмутился Царь.

- Будет лучше, если еще через год он тут у вас умрет от тоски по дому? - сквозь зубы спросила Алена.

- Заболеет - вылечу, заскучает - развеселю, а помрет, так могу и воскресить! Я все могу! - Царь лихо взмахнул рукой. Потом, поправив корону, продолжил. - Почти все. Играть вот на гуслях, как Садко, не умею. Коли мог, так не стал бы томить человека от дома вдали. Я ведь тоже не зверь дикий. Все вижу, все понимаю. Но что делать, если без музыки мне тоска смертная!

- А ты заключи с ним договор, - не уступала Алена. - Ты же умный, Царь. Придумай что-нибудь. Садко же купец. Предложи ему выгодную сделку.