Слегка осунувшийся, но довольный Валера вернулся после ужина, и мы тотчас облепили его галдящим роем:

— Вничью, вничью сыграли, Валер, прикинь!

— Да вы что?! — искренне изумился тот. — С шестым отрядом?! Я думал — пролетите со свистом! С седьмым и восьмым, думал, еще сможете побороться — а с шестым-то едва ли!

— Ноль–ноль отстояли! Вон уже и в таблицу старший физрук внес!

— Молодцы! Ну а лучший кто?

— Какафоньев! — раздались голоса. — Он один раз вообще чуть не забил!

— Ну да, лучший, — скромно потупившись, подтвердил Сергей. Но затем, кашлянув, все же поправился: — То есть если б забил, то вообще без вопросов. Но на самом деле Миха блеснул… такой тогда вытащил, я вообще уж думал — все, сейчас с центра начнем…

— А, точно, Миха, конечно!!! — завопил сводный хор игроков остальных линий. — Мих, покажи, как ты отбил!

Вот, вот он, звездный миг! Ради таких мгновений люди и изобрели игру «ногами в мяч»! Даже больше того скажу: ради подобных секунд, я уверен, мы и являемся в этот Лучший из Миров!

Октябрята девятого отряда почтительно расступились, давая возможность новоявленному лауреату взойти на авансцену. И зардевшийся Миха, маленько поломавшись для виду, воссоздал игровой эпизод в самых мелких деталях. Ну разве что глаза, как было на самом деле, закрывать не стал:

— Тут, значит, они так… сбоку прострел… потом мяч в Леху попадает и от головы его отскакивает… а ихний толстый в штанах тренировочных, значит, прям так бьет вот сюда, и я падаю, и прям под коленкой его где-то отбиваю, и на «угол»…

— Точно, точно! — заорали взволнованные октябрята. — Так все и было!

— Ну ты даешь! — восхищенно произнес Валера. — Я, сказать по правде, вообще не понял, как ты его отбил!

— Я тоже, — тактично подтвердил распластавшийся в пыли «Миха».

Вечером после отбоя вся наша футбольная команда тихонько собралась у Валеры в вожатской. Валера погасил свет, конспиративно задернул шторы и внимательно поглядел в оставшуюся щелочку, не идет ли кто из начальства с инспекцией. Было «чисто». Тогда Валера вытащил из своей дорожной сумки батон сырокопченой колбасы, быстренько порезал, покрошил на газету немножко хлебушка, потом вынул из-под кровати слегка запылившуюся бутылку портвейна «Три семерки», откупорил и аккуратно разлил нам по заранее приготовленным кружкам… ну то есть я хочу сказать — все-таки не после отбоя, а немножечко «до». И про портвейн, пожалуй — это да, немного лишку хватил… но общие степень и накал, так сказать, интимности и посвященности были именно такие, сие несомненно!

— Ну, за победу! За нашу равную ей ничью! — провозгласил Валера. Мы, стараясь не шуметь, чокнулись и выпили. Последовало довольное чавканье, а наш кумир продолжил:

— Молодцы, одним словом. Но это — только начало. Я сейчас посмотрел таблицу, оказывается, седьмой отряд с восьмым тоже вничью сыграли. Ну, десятый я не рассматриваю, вы их рвать должны по-любому… Получается, если хотя бы очко «зацепить» еще с кем-нибудь из старших, вполне можно будет их в итоговой таблице обойти! То есть по возрасту мы четвертые, и если третье место займем — вот, вот это будет настоящий Успех! К этому и надо стремиться. Значит, с завтрашнего дня я подкорректирую график, чтоб ни по палатам, ни по ЗПД вы все, кто в команде, особо не дежурили, — и будете тренироваться. С дежурствами я решу, да…

Собравшиеся сливки общества одобрительно зашумели.

— Ну, тише, тише, — напомнил Валера, — после отбоя все-таки. Не хватало еще… давайте, по последней — и спать. Помните про спортивный режим!

Мы взяли по «последней» и уже было собрались на цыпочках разойтись — но тут Валера неожиданно остановил нас:

— И это, пацаны… все давно хочу спросить вас… Надо было сразу, конечно…

Мы обернулись.

— А вы, собственно — за кого болеете?

Мы кратко доложили то, что, собственно, уже давно промеж собою выяснили. Все было, в общем, как всегда, в рамках разумного и статистической погрешности: пятеро за «Спартак», о чем и поведали с гордостью, трое за «Динамо» (Киев), о чем сообщили с некоторой опаской, опасаясь коварного уточняющего «А по хоккею?», а уже тогда матерый профи Сергей Какафоньев заявил, что болеет в целом за «красивый футбол» и что по итогам завершившегося чемпионата мира числит в своих кумирах Збигнева Бонека, на какового и планирует в ближайшем будущем равняться в плане техники и мастерст..

В этой жизни часто самые большие удачи и невезения идут друг за другом… или наоборот… но не суть. Рядом, короче. Две стороны одной золотой медали, если вдуматься. В настоящем счастье несчастья почти столько же, сколько и самого счастья, как говорил Конфуций. Или Лао-цзы.

— Во дела, — изумился враз помрачневший Валера. — Вы что, с ума посходили? Вы в каком лагере находитесь, в честь кого названном, алё? Ну за Киев еще ладно, тоже «Динамо», в конце концов… Непорядок, в общем. Болеть надо за московское «Динамо»! Я сам и друзья мои все… не, ну вы даете! В «Дзержинце» — и за «Спартак»… как вас отцы-то воспитывают? Ладно, отбой. Идите спать. А насчет графика дежурств я еще подумаю…

Наутро трое «киевлян» хором объявили о своем переходе под юрисдикцию их московских одноклубников. Поступок был отчасти неожиданный, но если вдуматься и учесть въевшуюся привычку к мимикрии и сезонной перемене окраски — лишь отчасти. Киевское, московское — какая разница. А есть еще и тбилисское. А минское в тот год — так и вообще чемпионом станет…

Тут возникло непредвиденное затруднение. Дело было в том, что все известные нам «обзывалки» и «кричалки» были рассчитаны на противоборство «мяса» и «коней». Например, такая:

Ветер, ветер, ты могуч,

Ты гоняешь стаи туч.

Но Спартак тебя сильней!

Он гоняет лошадей!!!

Но никто толком не мог сообразить, как грамотно «прогнать» новоявленных бело-, я извиняюсь, голубых. Но затем, по счастью, удалось вспомнить бессмертное про «Что за мусорная яма? — Это общество Динамо!», каковые строки и были торжественно проскандированы.

Дружную декламацию прервал вихрем ворвавшийся в палату Валера, переведя чтецов в положение «стойка с подушкой». Как ни горько признать, но с формальной точки зрения он был прав, так как тихий час был не лучшим временем для провозглашения даже самых справедливых Истин…

А вечером защитник Леха заявил:

— Пацаны, я это… Ну, у меня и правда — и отец, и дед за «Динамо» болеют. Я и подумал: действительно, как это я за «Спартак»… В общем, я подумал и решил: я тоже теперь за «Динамо» буду болеть. Мне и Валера обещал показать, как ленточку на руку сплести…

Мы помолчали. Комментарии в целом были излишни. Очевидно было, что отскок мяча от Лехиной головы имел и другие, помимо чисто игровых, последствия.

На следующий день процесс принял лавинообразный характер. У каждого горе-спартаковца последовательно обнаружился кум, сват и брат, отдававший предпочтение титульному спортивному обществу Министерства внутренних дел. То есть сама по себе эта многочисленная родня по отдельности, может, и не склонила бы продажную чашу весов — но наш кумир Валера… и опять же — эффектная цветная ленточка на руку…

Уже к ужину я остался в гордом и беспросветном одиночестве.

Жизнь моя сделалась ужасна. Утром девятый отряд при молчаливом попустительстве вожатого Валерия, несмотря на весь мой ор, строился из рук вон плохо, в результате чего мы роскошно, минут на пять, опоздали на «линейку», и я выловил немалый втык от старшей воспиталки по младшим отрядам. Та еще так ехидно спросила: «Что же ты, Лебедев, не можешь дисциплину в своем отряде наладить?» И что я мог ей сказать в ответ? «Ууууу, динама проклятая!»? После завтрака обнаружилось, что изменения в графике дежурств коснулись всех игроков команды, за исключением ее доблестного голкипера. До внеочередного наряда по выносу «ночного» ведра дело, правда, не дошло, но надо было понимать, что это всего лишь вопрос времени. А завершая сбор фантиков, я забрел за наш корпус — и обомлел: Какафоньев и Валера, установив Леху между двух пеньков, явно разминали того в качестве вратаря… а впереди еще было больше, чем полсмены.