Взгляд, которого я, наконец, удостоена, пробирает меня до костей!

— Есть разговор, мисс Паркер, — сухо произносит Притворщик. — Здесь нас никто не услышит и никто нам не помешает. И я очень надеюсь, что ты не будешь врать ни мне, ни себе.

Мисс Паркер явилась одна — это главное. Я не ошибся в расчётах! Она не позаботилась о том, чтобы вызвать подмогу, если найдёт меня на яхте, а значит, пришла встретиться, а не забрать меня с собой. Обнадёживающий факт. Она, правда, сама этого пока не понимает, но лиха беда начало — затем я и выманил её сюда, чтобы помочь разобраться в себе.

Нахохлилась, бедняжка, прикованная рука неудобно согнута. Бледная до прозрачности, похудевшая, очень усталая. Мокрые волосы, мокрый плащ… Нужно освободить её, чтобы она смогла его снять, и принести ей полотенце и чего-нибудь горячего. Только что она, как петарда, фонтанировала негодованием, но сейчас притихла и вроде успокоилась — сюрпризов быть не должно.

— У меня к тебе разговор, мисс Паркер. Здесь нас никто не услышит и никто нам не помешает. И я очень надеюсь, что ты не будешь врать ни мне, ни себе.

— Не о чем нам разговаривать! — отвечает она хмуро, но уже без ярости.

Я избавляю её от наручников и забираю плащ.

— Обойдёмся без глупостей? Я сильней, и твоё оружие у меня.

Молчит и смотрит в сторону. На всякий случай, вынимаю ключ зажигания из замка и ухожу на нижнюю палубу, за кофе и полотенцем. Вернувшись, застаю её в той же позе — сидит, меланхолично поглаживая запястье. Протягиваю ей полотенце, ставлю на стол дымящуюся кружку, устраиваюсь напротив. Мисс Паркер вытирает волосы и шею, потом берёт кружку и греет об неё руки. Очень красивые руки с безукоризненным маникюром, к которым так и тянет прикоснуться. Я помню, как сделал это в нашу прошлую встречу. И как она отняла руки, помню тоже.

— Я должна сказать спасибо за заботу?

— Необязательно. Согревайся. И рассказывай.

— Что рассказывать?

— Что с тобой происходит. Что происходит в Центре.

— Центр в порядке. У меня всё хорошо.

— Именно поэтому ты пьёшь, как сапожник?

Она вскидывается, расплёскивая кофе и обжигая пальцы.

— Что за чушь?!

— Я же просил не врать! Я видел тебя… два дня назад. Видел, какая ты вернулась домой.

Мисс Паркер отчаянно краснеет, но продолжает упираться.

— Джарод, ты всё неправильно понял!

— Я всё правильно понял. И Сидни тоже.

— Ох уж этот Сидни… Когда-нибудь ему прищемят его любопытный нос. Вы оба слишком много на себя берёте. Не лезьте в мою жизнь, она вас не касается!

Твоя жизнь — именно то, что касается меня по-настоящему!

— Так ты потому и?.. — спрашивает она после короткой паузы.

— Потому. Итак, что происходит в Центре? После того, как погиб мистер Паркер, твоё положение там изменилось, не так ли?

— Неизвестно, погиб ли он! Я не была на его похоронах!

Сколько горя в её голосе! Поспешно ищу другие слова.

— С тех пор, как он исчез и там перестали ждать его возвращения.

Пьёт кофе большими глотками и собирается с мыслями — заметней становится морщинка между бровей. И, наконец, произносит:

— Да, моё положение изменилось. Центром теперь руководит мистер Рейнс. Я подчиняюсь ему и обязана выполнять все его приказы. И отчитываться перед ним. Лайл выполняет функции надсмотрщика. Это отвратительно. Всё отвратительно! В Башне мне сказали, что если я… захочу самостоятельности, им придётся со мной расстаться.

— Называя вещи своими именами, они тебя убьют.

— Да.

— И что ты собираешься предпринять?

Горькая усмешка ломает её губы.

— Как что? Поймать тебя. Только так я смогу вернуть свои позиции.

Я бы рассмеялся сейчас, если бы мне было не так её жалко.

— Поймать меня, мисс Паркер! Сколько лет ещё должно пройти, чтобы ты поняла, что никогда меня не поймаешь!

— Однажды мне повезёт…

— Ты же сама в это не веришь и сама этого не хочешь! Месяц, два, три — и твоё терпение лопнет, и тогда тебя устранят. Если ты не убьёшь себя алкоголем раньше.

Кофе закончился. Снова молчит, обхватив себя за плечи, и взгляд её растерянно перескакивает с предмета на предмет.

— Хорошо, допустим, ты меня поймаешь. Этого никогда не будет, но давай поставим мысленный эксперимент! Что дальше?

— Мне снова станут доверять. Лайл уйдет с моей дороги. Мистер Рейнс не протянет долго, и когда…

— Когда он умрёт, или даже раньше, ты займёшь кресло руководителя Центра. Центра, построенного на крови твоих предков. Центра, по вине которого погибли десятки людей и сотни судеб были сломаны. Центра, со всеми его тёмными делами и страшными тайнами. Ты уверена, что ты этого хочешь? Чего именно ты хочешь? Власти?

— Я Паркер. Мой долг — продолжать дело отца.

Я начинаю выходить из себя. Мне хочется как следует встряхнуть её, чтобы вытрясти весь мусор из её дурной головы.

— Какое дело? Какое?! Делом твоего отца было плясать под дудку Триумвирата! Неужели ты хочешь себе такой же жизни?

— А что, у меня есть выбор? Ах да, есть! Я могу отказаться выполнять то, чего от меня ждут, и погибнуть, как моя мать.

— У тебя есть хороший выбор. Ты можешь навсегда покинуть Центр. Скрыться, чтобы никто из них никогда тебя не нашёл.

— Скрыться? Есть только один способ скрыться от Центра — умереть, — невесело усмехается она.

Но взгляд у неё меняется, в нём появляется что-то, похожее на интерес. Не может быть! Я боюсь поверить в успех и тороплюсь его закрепить.

— Вовсе нет. Ты просто должна положиться на меня… и на «Надежду». Она доставит тебя в любую страну мира, куда захочешь. Сколько иностранных языков ты знаешь?

— Четыре… Немецкий, испанский, китайский, японский.

— Отлично. Европа, Южная Америка, Азия — к твоим услугам. Подумай, где бы ты хотела обосноваться. Ты умная, энергичная, образованная женщина, проблем с работой и с адаптацией у тебя не будет. Я помогу тебе устроиться, сделаю так, чтобы ты не знала недостатка в деньгах, пока не сможешь сама зарабатывать. Начнёшь жизнь с чистого листа, словно никакого Центра не было вовсе.

— Бессмысленные фантазии, Джарод, — упрямство снова поднимает в ней голову. — Я никогда не жила вне Центра! Я не знаю, как…

— Это твой единственный способ остаться живой. Соглашайся — ничего другого от тебя не требуется! И мы сегодня же начнём осуществлять наш план. Позаботься только, чтобы в Центре тебя не хватились хотя бы в течение суток. Документы, визы, проработку маршрута, продовольствие и прочее — всё это я возьму на себя.

— У тебя есть ещё кофе? — неожиданно спрашивает мисс Паркер.

Разумеется, есть. Я ухожу на камбуз, давая ей возможность переварить информацию. Придя обратно, замечаю, что её бьёт озноб.

— Холодно?

— Не могу согреться.

На диване лежит клетчатый плед — как кстати! Сажусь рядом, накидываю его ей на плечи, помогая закутаться, и оказываюсь очень близко, гораздо ближе, чем раньше, но она не отодвигается. За бортом завывает ветер, дождь не затихает ни на минуту, барабаня по обшивке.

— Ты тот, кому меня учили не доверять, кого я должна ненавидеть. Почему ты всегда появляешься рядом, когда мне сильней всего нужна помощь? — тихо говорит мисс Паркер.

— Возможно, так и должно быть, — отвечаю я.

Всё это уже было! Непогода за окнами, горячее питьё, и неожиданная близость, и слова, почти такие же, как сейчас. Не хватает только камина и Оси в соседней комнате. Мисс Паркер смотрит на меня, и я вижу, как расширяются её зрачки.

Сегодня никто не зайдёт сюда, никто нам не помешает.

И, кажется, самое естественное, что можно сейчас сделать — это коснуться губами её мягких приоткрытых губ, пахнущих кофе. Она не отстраняется, наоборот, делает движение навстречу, прижимается ко мне и отвечает на поцелуй. Я обнимаю её, как будто хочу спрятать от всего мира, сердце колотится, как сумасшедшее, тело становится тяжёлым и неповоротливым… Но в тот момент, когда сострадание и нежность, толкнувшие меня к ней, превращаются в желание, она вдруг вырывается из объятий и вскакивает.