Леон потерял Мендакса из виду, когда летописец приблизился к сервисному блоку у подножия космического элеватора. Он отвлекся на мгновение на злобную перепалку двух мужчин, которую оборвала вспышка огнестрела. Один голос был знаком и принадлежал Кэлу Муудусу, соседу по переулку. Он что-то вопил про Императора, но слова были едва различимы.

На миг Леона охватил настоящий страх, и ему пришлось собрать всю свою волю и мужество, чтобы остаться на месте, в тени, а не помчаться назад, к дому. Весь день мир вокруг него рушился, и он задавался вопросом, не приложил ли к этому руку эсквайр Мендакс. Напряжение и скрытая вражда между обитателями Города Сорок Четыре существовали и до появления гостя, но лишь после его прихода все вылезло на поверхность. Когда он здесь поселился, стало казаться, что зло Великой Войны протянуло к колонии свои грязные руки.

Леон выпрямился и стрелой пролетел расстояние до помещения сервисного блока. Дверь оказалась запертой, но над ней имелось вентиляционное отверстие, и юноша оказался достаточно худ, чтобы пролезть в него.

Леон ожидал, что на него обрушатся вопли сигнализации, но, когда он спрыгнул на пол, единственным звуком был стук его собственных башмаков о пол. Он юркнул за какой-то погрузочный механизм, и звуки его появления затерялись в непрерывном ровном гуле работающих внутренностей Небесного Крюка.

Несмотря на волнения в Городе Сорок Четыре, механизированный элеватор продолжал делать свое дело, не обращая внимания на человеческую драму, разворачивавшуюся за толстыми стенами, и непрерывно отсылая грузовые капсулы на орбитальную перевалочную станцию. Леон был поражен тем, что посмел проникнуть в блокгауз, причем так просто, но потом вспомнил, что всем жителям поселения строго-настрого запретили входить в это здание. И не только из-за риска угодить под работающие здесь механизмы, но и потому, что это было нарушением колониального устава. Признанные виновными на определенный срок объявлялись илотами, и их отправляли в студеные полярные области отрабатывать десять-двадцать лет в штрафотрядах. Благодаря страху перед наказанием это место оставалось неприкосновенным.

Очутившись внутри, Леон был восхищен тем, что увидел: движением механических рук, сплетением рельсов и составами из капсул. Подобные чувства мог испытывать муравей, заползший внутрь работающего двигателя.

Его внимание привлекло какое-то движение возле состава из шести пустых капсул с поднятыми кверху крышками люков. Возле них над пультом управления склонился Мендакс и ловко пробежался пальцами по кнопкам и переключателям. Сразу протяжно загудела сирена, и состав пришел в движение, крышки люков начали медленно опускаться. Мендакс подхватил свои сумки и забросил их в ближайший люк, следом залез сам.

Состав начал удаляться, и Леон выскочил из своего укрытия. С каждой секундой крышки люков опускались все ниже. Он знал, куда направляется состав и куда, должно быть, стремится Мендакс. Наверх, на станцию, прочь с этой планеты!

Если упустить момент, Леон никогда и не узнает, что произошло в его городе и колонии. Но риск… Он еще никогда так не рисковал. И тем не менее сделал это. Леон бросился к последней капсуле в составе и нырнул в закрывающийся люк. Крышка со звоном захлопнулась, и шипение воздуха показало, что люк наглухо закрыт.

На юношу навалилась страшная тяжесть, когда состав начал разгон по круто поднимающимся наверх рельсам; потом начался вертикальный подъем, и Леон отлетел в угол, ударившись головой о внутреннюю стену. Замелькавшие перед глазами светящиеся спирали сопровождали его в забытье.

Измененная программа когитатора сделала именно то, что хотел Мендакс, переместив грузовые капсулы, прибывшие на перевалочную станцию, на запасной путь, вместо того чтобы отправить их сразу под разгрузку. Он быстро вылез сам и собрал свое снаряжение, остановившись для того, чтобы с кривой усмешкой взглянуть на конец состава, и пошел прочь.

Гравитационные пластины в палубе перевалочной станции изменяли ощущение «верха» и «низа», так что колония на самом деле была у него за спиной. Платформа, занимавшая верхнюю четверть Небесного Крюка, представляла собой плоский диск в виде трехлопастной шестерни; каждый ее зубец являлся автоматизированным погрузочным воздушным шлюзом, в который утыкались носом грузовые корабли. Сейчас был занят лишь один из них. Стоявшее в нем судно было намного меньше привычных зерновозов — простой варп-катер, чуть больше рассыльного суденышка. Мендакс позаботился пришвартовать его к верхнему шлюзу, чтобы никто не смог увидеть катер с планеты в телескоп.

Он не сразу пошел к своему кораблю. Сначала сгрузил багаж — на последнем этапе операции он ему не понадобится — и направился в обход шестерни к запертому жилищу астропата.

Лазпистолет, с которым он сюда прилетел, находился там, где его оставили, — висел на шнуре на панели управления люком. Мендакс взял его, проверил заряд и открыл тяжелую стальную дверь. Входя, он услышал треск энергоподавляющего поля.

Ничего не изменилось; сферическая обитель астропата была такой же, какой он ее оставил: диафрагменный люк открыт настежь, и сквозь него виднеется выпуклое внутреннее пространство, где царит невесомость, да груда обломков, появившихся, когда пришлось воздействовать на псайкера пси-плетью, чтобы доказать серьезность своих намерений.

Сама астропат валяется там же, на полу; землистое лицо в окружении гривы курчавых волос безучастно запрокинуто. Мендакс склонил голову набок, любуясь переливами зеленовато-оранжевого сияния, окружавшего женщину, — излучения, исходящего от железного ящика величиной с человеческое тело. Стазис-генератор знал свое дело.

Он опустился на колено и вгляделся в астропата. За сиянием стазис-поля она напоминала мгновенно застывшее изображение с видеоленты. Мендакс не представлял, как работает устройство, знал лишь, что оно способно окружать полем территорию определенного размера. Внутри этого «кокона» ход времени резко замедлялся. Мендакс пробыл на Виргер-Мос почти два солнечных месяца, но для этой женщины прошли считанные мгновения. С ее точки зрения, он даже не уходил.

Мендакс протянул руку и коснулся клавиши, деактивируя поле. Сияние погасло, и псайкер разом очнулась.

— Пожалуйста, не убивайте меня! — простонала она, продолжая разговор, состоявшийся недели назад.

— Я сохраню тебе жизнь, если ты кое-что для меня сделаешь, — сказал он ей. — Передай послание. Больше ничего.

Астропат покачала головой, и он поднял лазерный пистолет, целясь ей в лицо. Она отвернулась и вздохнула.

— Это нельзя сделать просто по желанию. Надо подготовиться. Нужна твердая уверенность, что…

Мендакс сделал нетерпеливый жест рукой.

— Не лги мне! Ты можешь передавать важные сообщения. Я — не какой-нибудь технарь из Администратума, которого ты хочешь сбить с толку загадочностью твоего таланта. — Он похлопал стволом пистолета по своему виску. — Я знаю, как ты работаешь.

Ее глаза расширились.

— Но без правильной подготовки я могу пострадать! Варп разъедает неподготовленный разум. Пожалуйста, не заставляйте меня!

Бесспорно, она являлась псайкером незначительной силы. То, что ее сослали сюда, в эту тихую заводь, вместо того чтобы направить на звездный корабль или в действительно важную колонию, подтверждало эту догадку. Дни в одиночестве тянулись для астропата унылой чередой, скрашиваемые новостями из центра да случайным разговором с сотоварищем на пролетающем мимо корабле. Неожиданное появление Мендакса стало настоящим подарком.

Он приставил лазпистолет к щеке жертвы, бесстрастно за ней наблюдая.

— У меня есть другие способы отправить это на свой корабль, — сказал он, — но я бы предпочел, чтобы это сделала ты. Если твой ответ по-прежнему «нет» — значит, сейчас мы покончим с этим.

Женщина наконец кивнула.

— Хорошо. Куда вы хотите передать послание? — Мендакс без запинки продиктовал ряд пространственных координат, заложенных в его память, и с удовольствием наблюдал за изумленным лицом псайкера. — Туда? — переспросила она. — Но это же за линией… Это что, для его ушей?