Грозящую опасность осознавали все. Вахтен­ные матросы стояли по бортам, держась за лее­ра, вглядывались в бушующие волны. В машинном отделении мичман Неустроев ни на шаг не отходил от моторов, до ломоты в висках сле­дил за приборами. То и дело он бросал младшему мотористу Бакаеву:

— Не передвигайте дроссель так резко! Спокойнее, спокойнее... Убавить число оборо­тов! Самое важное сей­

час

— внимательно следить за телеграфом: ма­лейшее промедление — и корабль может налететь

на

скалу. Бакаев чувствовал, как усиленно ко­лотится его сердце. Поскорее бы миновать эти скалы!..

—   Сколько времени потеряно! Сколько вре­мени...— с яростью сказал Минаев.— Может быть, этой шхуны уже и след простыл...

Нетерпение его достигло предела. Если бы не эти подводные валуны!.. Он был почти уверен, что шхуна уже покинула наши воды. Много ли нужно времени, чтобы уйти за трехмильную зону!

Вот и бухта Олений рог. Уже можно различить громаду хребта, проступающего сквозь туман.

—   Прямо по носу—катер!

Да, теперь и Минаев увидел катер. Его силуэт казался огромным призраком. «Большой охот­ник» рыскнул на новый курс, взял чуть мористее. Но, видно, на неизвестном катере заметили это, так как он стал быстро удаляться от берега. Те­перь все зависело от скорости.

—   Самый полный! Самый полный!

Казалось, корабль едва касается воды — так стремителен был его ход. Минаев забыл обо всем на свете, он только видел темный силуэт, уда­ляющийся в северо-западном направлении.

—   Не уйдешь! Не уйдешь!..

Рулевой Зубавин напрягся, как стальная пру­жина. Откуда появилась уверенность, скупая расчетливость в каждом движении! А внизу, в машинном отделении, приплясывал от нетерпе­ния мичман Неустроев:

—   Прибавить число оборотов!

Упругий ветер бил в лицо Минаева. Пальцы судорожно сжимали бинокль. А неизвестное суд­но все набирало и набирало ход. И все-таки рас­стояние между ним и «большим охотником» со­кращалось.

—   Осветить по левому борту!

Вспыхнул слепящий луч прожектора, метнул­ся влево. В серое небо взвилась сигнальная рэ­кета. Это был приказ неизвестному судну засто­порить машины. Энергично маневрируя, «большой охотник» стал прижимать нарушителя к бе­регу.

—   Ну, попался, голубчик, в мешок. Теперь мы завяжем потуже узел.

Всем стоявшим на палубе казалось, что судно вот-вот остановится. Путь в открытое море ему отрезан. Оно оказалось в ловушке. Минаев уже собирался отдать приказание спустить шлюпку на воду. Но произошло то, чего меньше всего ожидали советские моряки. Сделав крутой пово­рот, неизвестный катер внезапно устремился в восточный конец бухты. Капитан-лейтенант не­вольно досадливо крякнул.

—   Да что они, с ума сошли!

Он понимал, что сейчас произойдет. Недаром тот конец бухты называют Акульей пастью. Именно там десятки судов закончили свои дни на острых камнях. Видимо, на том катере даже не подозревали, какая опасность угрожает им. Нарушителям казалось, что именно там можно вырваться из мешка. Как затравленный зверь, очертя голову, ринулся иностранный корабль на­встречу своей гибели.

Взвилась еще одна ракета. Но было уже позд­но. У валунов, куда несся катер, поверхность мо­ря бурлила, кипела. Луч прожектора скользнул по мокрому блестящему ребру скалы. Почти под­сознательно Минаев поставил ручку телеграфа на «полный назад». Гребные винты остановились, «большой охотник» вздрогнул, медленно попя­тился.

Взгляды матросов в это время были прикованы к иностранному катеру. Вот его подхватила зе­леноватая водяиая гора, завертела, швырнула на иззубренный гранитный клык. Раздался треск, словно хрустнул орех. К небу взметнулся беле­сый столб пара, полетели щепки, рухнули мачты,-

—   Доплавался, пират! — проговорил сигналь­щик Гладков.— Верхним концом да вниз. На за­дорном буяне всегда шкура в изъяне...

8. Пограничники уходят в тундру

Карие с желтизной глаза пограничника стар­шего лейтенанта Саркисяна лучились юмором, под усиками сверкала белая полоска зубов:

—   Так как же вам удалось их скрутить?

Мичман Ситников развел руками:

—   Скрутили, и все! Сперва они, конечно, со­противлялись А тут Печников со своими хлоп­цами поднапер с тыла. Ну, задали мы им по число по первое. Стали они сползать вниз да в расщелины прятаться. А когда увидели, что «большой охотник» их катер к скалам прижал, то поняли, что сопротивление бесполезно, и вы­кинули белый флаг. Одного не уразумею, откуда они тот белый флаг выкопали? Должно быть, с~ собой прихватили на всякий случай... Ну, мы их скрутили по рукам по ногам — ив угловую ком­нату. Можете хоть сейчас забирать их, а то и без иностранцев хлопот хоть отбавляй.

—   Да, крепкий народ у вас на посту. Вам бы только в пограничники! — проговорил Саркисян с теплотой в голосе.

Мичман Ситников спрятал улыбку в уголках губ. Он был польщен похвалой, хотя и считал свою службу ничуть не легче пограничной. Са­мое главное это то, что его подчиненные в тяже­лую минуту показали выучку, выдержку, высо­кую дисциплину. Значит, и его труды не пропали даром.

...Старший лейтенант внимательно выслушал

Печникова, Прохорова, Рультынэ. Врач, прибыв­ший с катером, в это время осматривал старого Тэмгэна.

—   Выживет! — сказал он уверенно.— Все, что можно, сделаем здесь, а потом с катером пере­правим в госпиталь. Крепкий старикан — сплош­ные мускулы!

Эта весть очень ободрила всех, и особенно Рультынэ и Прохорова. Опросив задержанных, старший лейтенант прошел в склад и осмотрел желтый сундук. И хотя Ситников не ждал от него никаких объяснений, пограничник, человек веселый и общительный, сказал:

—    Один из тех шаров, какие запускают с того берега на нашу территорию. Вернее то, что оста­лось от шара. Это упаковка с радиоаппаратурой. Желтый ящик — фотоконтейнер. Здоровая бан­дура.

Старший лейтенант не стал осматривать упа­ковку с радиоаппаратурой, его интересовал толь­ко фотоконтейнер. Он осмотрел астронавигацион­ную аппаратуру, аварийный УКВ передатчик и другие блоки. После осмотра он помрачнел, проговорил разочарованно:

—   Недостает самого главного — фотопленки. Значит, вы говорите, что одному из этих удалось уйти?

—  Его зовут Чимнэ,— сказал Прохоров.— Я хо­рошо запомнил его лицо. Рультынэ тоже встре­чалась с ним на близком расстоянии.

—   Да, дело плохо. По всей видимости, этот Чимнэ унес коробки с пленкой. Ведь на нее за­снята наша территория. Одним словом, «холод­ная война». Этот шар по неизвестным причинам потерпел аварию. Группа иностранных разведчи­ков во главе с неким Мэйдигом должна была разыскать шар в тундре и забрать фотопленку. К сожалению, им это удалось. Пленка исчезла. Нужно во что бы то ни стало напасть на след Чимнэ, не дать ему возможности переправить пленку на тот берег. И вы, товарищ Прохоров, поможете нам опознать шпиона.

Иван просиял и вопросительно взглянул на мичмана.

—   Пойдете с пограничниками,— сказал тот.

Рультынэ сама вызвалась помогать погранич­никам. Ее предложение старший лейтенант при­нял серьезно.

—   У вас нарты. Очень хорошо. Прохорову сейчас затруднительно двигаться на лыжах, вот и воспользуемся вашими нартами.

Иван молча сжал тонкие пальцы Рультынэ.

Когда пограничники, а с ними Прохоров и Рультынэ уже собрались уходить, Ситников спросил старшего лейтенанта:

—   Все-таки не понимаю: зачем им нужно было нападать на наш пост?

—   Этого, к сожалению, пока я не знаю,— ото­звался тот.— Но мы все обязательно выясним и сообщим вам.

Мичман Ситников поднялся на вышку и стоял там до тех пор, пока группа пограничников и нарта не скрылись за перевалом.

Какие опасности ждут их там, в пустынных горах?..

9. У мыса Рынтыиргин

После того как старший лейтенант Саркисян с пограничниками, Прохоровым и Рультынэ от­правился в тундру, радист «большого охотника» принял из штаба радиограмму.