Его собеседница рассудительно кивнула.

Менестрели начали новую песнь — эта была гораздо быстрее — и, вместо того, чтобы отпустить, леди Айлира схватила Калена сильнее. Это был калишитский ритм, понял Дрен — танец страсти и пыла, больше сродни любовным играм, нежели безобидному танцу. В разуме Калена зазвонили тревожные рога Стражи, и гвардеец в который раз повторил себе, что не может танцевать, но ноги его не слушались, а руки…ну…

И в прошлые разы эладрин показалась ему очень умелым партнёром, но сейчас — в таком пылком танце — леди Айлира была восхитительна. Нога эльфийки обвилась вокруг его ноги, вогнав Калена уже полностью в краску, и Айлира обернулась вокруг него так грациозно, так умело, словно самой судьбой им было предначертано танцевать вместе. Кален увидел, как у эладрин вспыхнули глаза; эльфийка не могла не заметить спрятанную на бёдрах сталь.

Затем эльфийка потянулась вверх, вплотную прижавшись к мужчине — руками Айлира обвила шею, а губы оказались рядом с его ухом. Кален чувствовал её всю, и который раз по коже у него побежали мурашки.

Танец стих, а вместе с ним останавливались и партнёры.

— Что ж, славный сьер, — прошептала леди Наталан ему в ухо. — Вы полны опасных сюрпризов.

Кален не стушевался.

— Хотите их найти лично? — прошептал воин в ответ.

Айлира прижалась губами к его шлему: женщина поцеловала тень, а не человека, которого та скрывает. Затем леди Наталан нарочито громко, чтобы услышали окружающие, сказала:

— Держите Ваш кинжал в штанах, уважаемый.

Кален не сдержал улыбки.

Танец теперь подчинялся яростному темпу, за которым Дрен едва ли мог поспевать. Всё больше и больше ему казалось, что, на самом деле, он находился там только затем, чтобы дать леди Айлире показать себя — и она себя действительно показывала во всей красе. Они притянули взоры всех собравшихся на балу, за исключением редких танцоров, с упоением отдавшихся ритму.

Кален задумался о рунах, вытатуированных на её ключице. Что они значили? Дрен понял, что это был Детек, письменный язык дварфов. Зачем эльфийке носить дварфские руны?

Айлира обернулась вокруг него ещё раз, и Кален заключил её в пылкие объятия. Они обернулись раз, два — а затем Дрен опустил её почти до пола, словно подхватив упавшую в обморок спутницу, когда песня закончилась. Их глаза встретились, и эладрин улыбнулась ему — загадочно, обольстительно, опасно.

Когда зал разразился аплодисментами, улыбка переросла в широкую усмешку — первая настоящая эмоция за весь вечер. Кален довольно выдохнул.

Мысли об Айлире непостижимым образом вновь сменились на Файне — ему так хотелось увидеть такую же усмешку на губах полуэльфийки.

Айлира выпрямилась и рассмеялась, присев в изящном реверансе перед собравшимися. Женщина улыбнулась и махнула рукой, а затем послала воздушный поцелуй купцу с постным лицом, на которого показывала ранее. Лорд Сэндхор. Калену ничего не оставалось, кроме как спокойно стоять, дожидаясь возвращения его партии. Так Айлира и сделала, низко поклонившись ему надлежащим образом.

— Что Вы потеряли, леди? — спросил Кален.

Её улыбка внезапно исчезла, сменившись опасным холодом. Рука Калена неосознанно потянулась к одному из ножей, о которых мужчина вспомнил ранее, но Дрен сдержался.

— Ваша татуировка, — Кален кивнул на нанесённые на ключицу руны. — Gargan vathkelke kaugathal — дварфский, не так ли? Мне знакомо только слово vathkel — утрата. Что значит остальное?

Гвардеец потянулся рукой к её груди. Он не собирался дотрагиваться до татуировки, но, возможно, Кален дотронулся — он ничего не мог чувствовать. Все мысли оказались неожиданно далеко — только тепло её тела, прижавшегося к нему, мягкий аромат лаванды, исходивший от волос эльфийки, прохладный бархат её перчаток… Дрен хотел — он жаждал — узнать, какая у неё кожа на ощупь.

Но леди Айлира оторвалась от него — рука женщины замерла на полпути к груди. Глаза эладрин, блеснувшие чеканным золотом монет, были где-то далеко — они были отстранёнными и печальными.

— Нет, — произнесла леди Наталан, и мужчина мог поклясться перед Оком Правосудия, что видел слёзы в её глазах. — Славный сьер, приношу Вам свои благодарности за танец.

— Постойте, я не хотел… — попытался остановить её Кален.

— В сторону, мальчишка, — раздался позади него до неприятного бархатный голос. Одетый в робы эльф — Сэндхор — прошёл мимо него и взял Айлиру за одетые в перчатки руки. — Этот человек обидел тебя, моя полуночная голубка? — эльф оглянулся, свысока посмотрев на Калена.

Айлира моргнула, глядя поверх плеча Сэндхора на Калена, и на мгновение рыцарю показалось, что её глаза молили избавить её от подобного. Затем губы эладрин расплылись в блестящей улыбке, и она положила руку на плечо эльфа.

— Ралдрин, душа моя, как раз вовремя, — они влились в танец. — Я как раз хотела обсудить твоё последнее вложение в Убежище.

— Вложение? — Ралдрин наградил Калена свирепой ухмылкой.

— Оно самое, — мягко произнесла эльфийка.

Они отдалились, оставив Калена в ступоре и полном одиночестве посреди остальных танцоров.

Дрен увидел знакомое лицо с выкрашенной в красный цвет копной волос: Арэйзра.

— Боги, — пробормотал Кален и поспешил скрыться куда-подальше. Во время всего этого представления она наверняка видела его и тут же узнала. Да, девушка направлялась именно к нему. Кретин.

Дрен как раз пробирался обратно к Мирин, когда учуял нечто странное — что-то горело. Мужчина взглянул на собственную руку и с удивлением обнаружил, как от кончиков пальцев поднимается дым. На подушечках указательного и среднего были кровоточащие ожоги.

И когда же это случилось?

— Хмм-ммм, — простонала Файне, развалившись в одном конце золотой ванны Лориэн. — Превосходно.

Жрица, устроившись в другом конце, смотрела на Файне с безмятежной улыбкой на лице. Её щёки были розовыми в свете свечей, отражавшемся от тёплой воды.     

— Пора на танцы? — спросила Лориэн. — Нам нужно спуститься к полуночи, а это, должно быть, совсем скоро.

— Ну, — сказала Файне, поглаживая одну из длинных стройных ног эльфийки. — Ещё немного.

Жрица улыбнулась и прикрыла глаза. Файне не была уверена, что это правильное решение — соблазнение, излюбленное оружие — но это, очевидно, того стоило. А если она и сама насладится процессом — будет только лучше! Достаточно времени, чтобы разделить боль, последующую за удовольствием, да?

 Осторожно, подумала она. Ты будешь выглядеть как та девка Роринхорн, которую ты унизила в прошлом месяце.

Воспоминание заставило её хихикнуть. Хлестатель. Файне пришлась по душе столь мускулистая личина. Она, правда, чувствовала себя тупой и толстой, но это было так весело — особенно после.

Лориэн увидела её улыбку:

— О чём ты думаешь?

— Да так, ни о чём, — Файне в форме Айлиры снова хихикнула. — А ты?     

Лориэн потянулась и вылезла из ванны, сверкающая и совершенная. Свет играл на мягких изгибах её тела. Файне отметила, что нужно запомнить этот эффект, чтобы как-нибудь применить.

— О многом, — эльфийка подошла к дивану и обернула рубиново-красную робу вокруг своего прекрасного тела. — Обо мне... И о нас.

— Да? — Файне прижалась грудью к краю золотой ванны и усмехнулась. — И что же?

— Во-первых, — Лориэн подняла с дивана украшенный золотой жезл. — Я не показывала тебе его?     

— И для чего он нужен? — спросила Файне, ещё пребывая в блаженстве.

Лориэн улыбнулась.

— Для раскрытия тайн, — сказала она. — Например, фальшивого облика.

Файне не сразу поняла суть происходящего, и это было смертельной ошибкой.

— Что ты?..

Лориэн медленно подняла руку.

— Подойди, — в голосе эльфийки звучала сила, которой сложно было противостоять.

Волосы у Файне на затылке встали дыбом — магия. Всем сознанием Файне сопротивлялась команде, но она уже была под контролем эльфийки. Дрожа, она встала и вылезла из ванной. Тело против воли двинулось к Лориэн.