Он уже не в силах был помешать настолько приподнять себя, чтобы не касаться лапами дна ямы. Если даже он касался ими откосов ямы, то все же, раскачиваясь, возвращался в то же положение. После бесплодных попыток согнуть переднюю часть тела, чтобы перегрызть зубами лассо, он, утомленный, бросился спиною на дно ямы и рычал так сильно, будто гром раздавался в горах.

Едва только он принял подобное положение, причем подняв вверх обе передние ноги, как они были обмотаны петлей и подтянуты назад, а когда медведь снова перевернулся, то лежал уже на груди и был не в силах подняться.

Все его усилия освободиться оказывались бесплодными. Он весь изморился, пена выступила из пасти, и он яростно грыз землю, на которой лежал. Это продолжалось около получаса, в течение которых все попытки накинуть ему лассо на морду не удавались. Он моментально сдвигал с носа лассо и перегрыз три лассо одно за другим. Наконец, его медвежья натура не выдержала такого страшного напряжения сил. Он весь изнемог, прижал пасть крепко к земле и лежал неподвижно. В это время мексиканцы готовились к новому нападению.

Один из них побежал в лес и принес тонкий молодой ствол красного дерева толщиною около шести дюймов. Другой тем временем подготовил лассо с прикрепленным к нему кусочком дерева, так что петля не могла затянуться настолько сильно, чтобы задушить медведя. Как только он снова поднял голову, на нее бросили эту петлю, затянувшуюся вокруг шеи и тотчас потянули ее вперед, так что медведь не успел схватить ее зубами. Теперь медведь был полностью в их власти. Тогда, воспользовавшись его минутным изнеможением, его перевернули на спину и опустили на него ствол дерева так, чтобы он улегся вдоль живота.

Однако теперь предстояло самое трудное и опасное, а именно: крепко привязать ствол к туловищу, а после этого кому-либо спуститься в яму. После продолжительных переговоров эту опасную и трудную задачу согласился выполнить сильный и ловкий молодчина, но при условии, чтобы ему самому поперек тела было укреплено лассо, чтобы в случае малейшей опасности его могли бы быстро вытянуть из ямы.

При этом помогла смекалка американцев, моментально сообразивших, какую громадную пользу принесут в том случае блок и шайба, которые через четверть часа были уже доставлены на место, и по примеру того, как это делается на судах, было устроено так, что человек очень легко мог сам поднять себя вверх в случае опасности.

Молодой парень начал с задних лап. Наверху была крепко и надежно закреплена толстая бечева, другой конец которой был прикреплен к стволу; молодчина осторожно и медленно притягивал обе лапы к стволу, и ему удалось несколько раз крепко обмотать их толстой веревкой. Теперь медведь догадался, что собираются с ним сделать, и не хотел этого допустить. Но его задние лапы были уже вытянуты во всю длину и крепко сдерживались двумя лассо и двадцатью державшими их крепкими руками.

Затем передние лапы, каждая отдельно, были накрепко привязаны к стволу, несмотря на упорное, но совершенно бесплодное сопротивление жертвы. Но, как только медведь начинал приходить в ярость, мексиканец моментально поднимался вверх, а когда измученное животное лежало неподвижно, он опускался снова и продолжал свою работу. Только добраться до головы не было никакой возможности. Клыки исполинского хищника так грозно сверкали, а маленькие, налитые кровью глаза смотрели так свирепо, что мексиканец не в силах был даже глядеть в них. Когда мексиканцам, стоявшим наверху, удалось набросить лассо на голову медведя и притянуть ее к стволу и таким образом лишить зверя всякой возможности двигаться, тогда только набрался мексиканец смелости закончить свое дело, и через полчаса гризли был в полной власти своих безжалостных врагов.

Потом принесли канаты, чтобы вытянуть медведя наверх, но, хотя в яму и опустили гладко выструганные бревна и все принялись усердно тянуть, однако одолеть такую тяжесть так и не смогли. Не оставалось ничего другого, как снять землю с одной из стен ямы, сделав ее менее крутой, и привлечь к делу четырех волов янки.

Пока все это делалось, американец зря времени не терял. Очень быстро было нарублено большое количество бревен и скреплено вместе несколькими цепями, которые были приобретены для продажи. Таким образом был устроен громадный ящик, открытый спереди и сзади, в который втянули медведя, а после того окружили эту клетку цепями. Вырваться из этой клетки было невозможно и теперь вопрос заключался только в том, возможно ли будет довезти медведя в таком положении без пищи и воды до Сан-Франциско.

Однако это мало заботило янки, который рассуждал так:

- Волы мои сильны и хорошо выкормлены, а дорога сухая. Вчерашний дождь только прибил пыль, и если я буду ехать без остановки день и ночь, как раз доеду туда за одни сутки.

- Что же вы рассчитываете там делать с живым медведем? Показывать его в Сан-Франциско за деньги? - спросил спутник Георга.

- Уж это мое дело, милый друг, - смеясь, ответил янки. - Я нисколько не сомневаюсь в том, что мишенька оправдает все мои расходы.

Георг был очень изумлен, когда янки уплатил 250 долларов за живого медведя; он тогда еще не знал, что одно только мясо в отдаленных рудниках ценилось в полдоллара за фунт. Таким образом, благодаря выходке- Москито, Георг неожиданно оказался обладателем шестидесяти двух с половиной долларов, которые немедленно должен был выплатить янки. Между тем Георг отказывался принять деньги, утверждая, что главным действующим лицом в этом деле был Москито, который принадлежит старику, следовательно, и деньги надлежит отдать только последнему.

Однако на это самым решительным образом возразил его спутник:

- По совести и по закону деньги принадлежат только тебе, потому что если бы штука эта кончилась плохо, то за глупую выходку Москито тебе бы пришлось поплатиться собственной шкурой, попав в лапы медведя. Раз ты подвергался такой страшной опасности, само собою разумеется, что и польза от этого должна принадлежать тебе. Кроме того, тебе очень нужны деньги. Сейчас же надо здесь, в лагере, купить тебе немного белья. Ну, пойдем же; янки уже пошел в свою лавку и будет производить расчет. Вот, наконец, тебе и придется в первый раз увидеть золото.

- Золото! - воскликнул изумленно Георг. - Разве он платит золотом?

- Еще бы, а то чем же! - смеясь, сказал старик. - Как только золото извлекут из земли, промоют и высушат, так оно тотчас в таком виде поступает в торговый оборот; всякий самый ничтожный предмет, который мы покупаем, оплачивается золотым песком, который тут же взвешивается.

Старик был прав. Когда они вошли в палатку, где помещалась лавка с товаром, они увидели там груды разнообразных продуктов, одежды, инструментов и всякого рода других вещей. Все это было навалено в полном беспорядке, лежало и стояло как и где попало. В это время янки уже распорядился разделить золото на четыре равные части, и Георг получил полную горсть маленьких и несколько больших блестящих желтых кусочков, которые он и не знал, куда деть. Но старик подал ему добрый совет. Прежде всего он купил ему маленький кошелек из выделанной кожи, который стоил столько же, сколько у них на родине стоила целая шкура. После того они приобрели за такую же высокую цену две рубашки и пару носков и тогда уже пошли смотреть на погрузку медведя.

Дело это устроили быстро. С воза сняли задние колеса и очень легко втянули туда связанного медведя под громкий смех и веселые возгласы мексиканцев; затем снова приподняли воз, вдели снятые колеса и тотчас же подвели к возу волов в ярме.

Они сначала дико озирались и упирались, очевидно, чуя запах зверя, и боялись подойти к возу. Однако, когда их впрягли, волы бежали исправно, и каждый раз, когда раздавалось рычание диковинного груза, это заставляло их двигаться только живее по хорошо наезженной дороге. Словом, через полчаса янки со своей странной и вместе с тем опасной покупкой уже скрылся за кустарниками и по склону горы съезжал в долину.

Во время этого шума и возни с медведем Георг почти совсем забыл о цели, приведшей его сюда. Зато теперь он сгорал от нетерпения собрать в этом многолюдном месте сведения о своих родителях, и ему казалось, что скорее всего он может это узнать от торговца в лавке.