Пока Георг посмеивался по поводу только что рассказанной истории, старик живо развел огонь и, после наскоро съеденного обеда, они снова отправились на работу, но перед тем позаботились подвесить мешок настолько высоко, чтобы отбить у Москито даже охоту попытаться достать его.

Когда они снова работали в долине киркой и лопатой, а затем просеивали и промывали грунт, сверху из маленькой колонии золотоискателей потянулось несколько групп с навьюченными мулами. Некоторые из них останавливались около них на несколько минут и расспрашивали, много ли они зарабатывают и оправдывает ли себя вообще эта работа.

- Дело идет так себе, недурно, - заметил старик. - А вам, как видно, не везет?

- Гм… - отвечал один из них, - нельзя сказать, чтобы было так уж плохо, но все же мы хотим попытать счастья в другом месте.

- А куда вы теперь направляетесь? - спросил Георг.

- Туда, вниз, на юг, - послышался короткий, какой-то нерешительный ответ, и путники потянулись дальше.

- Надо тебя раз и навсегда предостеречь, Георг, - сказал, усмехаясь, старик. - Никогда не спрашивай золотоискателей, куда она направляются. Во-первых, большей частью эти люди сами, наверное, не знают, куда направляются, а чаще всего просто хотят сменить прежнее место на другое, показавшееся им подходящим; словом, делают то же самое, что и мы с тобой теперь. Если же они в самом деле намерены отправиться в какое-либо определенное, заранее намеченное ими место, так, поверь, они никогда тебе в этом не сознаются. Здесь, на золотых приисках, точно так же, как и в Штатах, постоянно распространяются слухи о вновь открытых, необычайно богатых местах. И каждый старается первым захватить это новое место. Всякий, кто им встречается, кажется им соперником, и, понятно, они ему тайны своей не выдадут. Если бы они действительно определенно указали тебе место, куда направляются, то можешь быть вполне уверенным, что они лгут.

- Да ведь не все же люди лгуны, - возразил Георг.

- Мой милый, это еще большое счастье, что ты не потерял веру в людей, - ответил старик. - Но когда ты сделаешься постарше, ты, пожалуй, придешь к другим убеждениям. Золото в особенности ослепляет людей, даже до того честных и трудолюбивых, притом настолько, что они делают и вещи похуже, чем говорить неправду. Себялюбие, корысть всюду царят в мире, и вместо того, чтобы сделать ближнему хоть сколько-нибудь добра, к сожалению, все постоянно только о себе думают и только о себе хлопочут.

Конечно, не следует слишком строго осуждать своекорыстие и себялюбие, потому что они слишком тесно связаны с чувством самосохранения, вложенным Богом в сердца наши. Не будь чувства самосохранения, никто не захотел бы пошевельнуться и даже на себя самого работать. А потому небольшая доля своекорыстия - дело хорошее, полезное и похвальное; мы должны сами о себе позаботиться, так как если мы этого не сделаем, не имеем права требовать, чтобы кто-либо относился к нам с уважением. Но, конечно, своекорыстие не должно быть чрезмерно, так как это самый отвратительный порок человечества и ведет к еще худшим порокам, как, например, скряжничество, жадность, жестокость и много других. Но… однако, что там случилось? Чего это все люди повскакивали и бегут вниз?

- Да, там что-то произошло! - сказал Георг, бросив лопату и хватаясь за куртку.

- Нет, милый, не спеши, останься лучше здесь, - сказал старик, - вероятно, там произошла драка между пьяными, и чем дальше мы будем оттуда, тем лучше.

- Быть может, опять какой-либо медведь-гризли попал в яму? - смеясь, сказал Георг.

- Ну, нет! - покачивая головой, возразил старик. - Такое дело не скоро повторится. Однако мне послышался крик о помощи.

- И мне тоже так послышалось, - ответил мальчик. - Очевидно, случилось какое-то несчастье. Да разве мы не пойдем туда? По крайней мере, послушаем, в чем там дело, и узнаем, нужны ли мы там. Если нет ничего особенного, мы можем тотчас же возвратиться обратно. Не побежать ли мне за винтовкой? - быстро спросил Георг.

- Винтовку? - засмеялся старик. - Для чего она? Ты, как видно, серьезно полагаешь, что опять попался какой-нибудь медведь. Нет, не хлопочи о своем оружии и беги лучше вперед, а я тем временем припрячу в надежное место наше золото. Как бы мало его у нас ни было, а все же не для других людей мы трудились, промывая его.

Георг быстро побежал вниз по долине.

- Что там такое? Что случилось? - спрашивал он на бегу людей, тоже спешивших в том же направлении.

- Не знаем! Все бегут туда. Должно быть, обвал и кого-то засыпало.

- Засыпало! - повторил Георг, не вполне понимая, что это значит.

Но место, куда все спешили, было уже недалеко; на краю глубокой ямы стояло много людей. У ближайших из них Георг спросил, в чем дело.

- Земля обвалилась и засыпала двух человек, - послышался страшный ответ:

- Боже мой! Да неужели же нельзя спасти?

- Вот стараются. Постой, не лезь дальше; больше там места нет. Они там изо всех сил работают лопатами.

Георг протиснулся вперед к яме, в которой человек шесть так отчаянно работали лопатами, как будто дело шло о сохранении их собственной жизни. Между стоявшими наверху, над ямой, находился один, работавший ранее вместе с засыпанными. Это был американец, и пот лил с него градом, потому что только несколько минут назад другой сменил его, копая теперь вместо него.

- Я сегодня утром несколько раз предостерегал Джона, - говорил он, - но он не обращал на мои слова никакого внимания и все глубже и глубже врывался в отвесную стену. Там виднелось золото, и он хотел избавить нас от продолжительной работы, если бы пришлось снимать верхний слой земли. А теперь оба бедняги лежат там засыпанные, своими же руками выкопав себе могилу.

Люди, копавшие внизу, в яме, работали горячо и усердно. Когда кто-либо из них утомлялся, его тотчас заменял другой. Вдруг кто-то из копавших наткнулся лопатой на что-то мягкое; оказалось, что это была нога одного из засыпанных. С быстротою молнии, откинув еще с десяток лопат земли, вытащили несчастного из ямы, подняли наверх и всеми силами старались привести в чувство. Еще усерднее принялись за работу, откапывая другого.

Наконец добрались и до него.

В это время сверху послышались крики радости, так как в первом пострадавшем появились признаки жизни, и все эти, обыкновенно суровые и неприветливые золотоискатели один перед другим наперебой старались возвратить к жизни несчастного.

Откопать другого оказалось делом более трудным, так как он перед обвалом нагнулся в яме, и на него навалилось много земли. Все усилия возвратить его к жизни были совершенно тщетны. Над ним слишком долго тяготела громадная масса земли, и он уже был, несомненно, мертвый, когда его откопали. Тем не менее люди до последнего боролись за его жизнь, но, разумеется, все это ни к чему не привело.

Старый друг Георга, как только узнал о происшедшем несчастье, тотчас побежал обратно в свою палатку и из запаса своих лекарств вынув немного английской соли, поспешил к лежавшему без сознания. Под руководством старика начали оттирать первого откопанного и по прошествии часа, к общему удовольствию, несчастный был окончательно возвращен к жизни. Что касается другого несчастного, он был отнесен в принадлежащую ему палатку и на другой день погребен.

Однако этот несчастный случай так неприятно подействовал на всех рудокопов, что никому не хотелось приниматься за работу, и все они, разбиваясь на маленькие и большие группы, собирались в тех палатках, в которых продавались напитки, и толковали о несчастном случае и о своих делах. Так обыкновенно бывает среди людей. Если кто-либо сломает руку или ногу, или же вообще случится какое-либо несчастье, тотчас все другие начинают вспоминать и подробно рассказывать о всяких несчастных случаях, произошедших с ними или с их близкими, и обыкновенно рассказывают такие ужасы, что вконец отравляют существование тех несчастных, с которыми приключилось что-либо печальное.

Так было и теперь. Вместо того, чтобы утешать и успокаивать только что возвращенного к жизни человека, его мучили и терзали всякими повествованиями о несчастных случаях. Старик несколько раз останавливал словоохотливых болтунов и советовал им говорить о чем-либо другом, но, видя, что все его увещевания совершенно бесплодны, оставил приведенного в чувство благодаря его усилиям, но еще очень слабого человека на попечение окружающих и вместе с Георгом поспешил уйти в свою палатку.