- Если злые люди, в чем я теперь убедился, - продолжал старик, - поселили раздор между нами, то да простит им Бог, который сделал их орудием своих предопределений, чтобы устроить впоследствии все к лучшему. А теперь позвольте старому Гарди позаботиться о том, чтобы отныне вы не терпели никакой нужды и заботы; да, пожалуй, и этот молодчина уже кое-что для этого подготовил.

Мужчины сердечно и безмолвно пожали и потрясли еще раз руки друг другу; вслед за тем старик, протянув правую руку мальчику, сказал:

- А все-таки, милый мой, нам придется еще раз съездить в Сакраменто, хотя, конечно, не сегодня. Не оставлять же там нашего пони и нашего Москито.

- Однако дедушка, - воскликнул Георг, ты нехорошо поступил со мной. Зачем же ты сказал, что твоя фамилия Фальш?

- Ну что же? - усмехаясь, возразил старик. - Разве я сказал неправду? Разве это действительно не была ложная фамилия?

- Да, если ты имел это в виду, - с огорченным выражением сказал мальчик, - тогда, пожалуй, это верно.

Старик взял на руки маленькую Марию, которая нисколько его не боялась, целовал, ласкал ее, называя своей милой маленькой калифорнийкой. Солнце было уже близко к закату, прежде чем счастливая семья вспомнила о том, что пора ехать дальше.

Золото и оружие было сложено в телегу; туда же поместили маленькую Марию, которой было бы трудно идти по песку. По дороге в город отец Георга рассказывал о том, как он вынужден был бросить посуду и некоторый другой скарб, что и помешало Георгу найти его своевременно. Впрочем, все это объяснялось очень просто.

Дело в том, что пока он поджидал мальчика, нагнала его другая отставшая повозка, и так как погода ужасно испортилась и, по-видимому, все больше и больше выпадало снега, а между тем жене сильно нездоровилось, так что грозила опасность серьезной болезни, все это вынудило его принять радушное предложение проезжающих взять с собой жену и ребенка. Он бы охотно остался один, поджидая на месте возвращения сына, но между тем нельзя же оставить жену одинокой, без надлежащего ухода. Но, желая дать знать Георгу, где они будут находиться, он крепко прикрепил записку к полотну на оставленной посуде, в которой он его извещал, что будет его ждать у истока реки Феатерривер, впадающей в Сакраменто. По несчастью, табор бродячих индейцев, по всей вероятности, попал туда и завладел посудой и другим скарбом, а как распорядился бумагой, наполовину изорванной и скрученной для головного убора, о том мы уже раньше рассказывали.

В ту достопамятную ночь Георг со стариком проезжали мимо того места, где родители поджидали его, но на обратном пути они уже туда не попали, потому что поехали другим берегом Сакраменто, так как дорога та оказалась лучше.

Если они не нашли дедушку в Сан-Франциско, так и это очень просто объясняется. Он там вовсе не жил и никакой собственности там не имел. Но в Сан-Хосе, весьма значительном в прежние времена городе Калифорнии, он имел большую, превосходно устроенную ферму и теперь на время передал ее управляющему, чтобы встретить своих детей, если они приедут, или, по крайней мере, получить о них сведения.

Дорога, которой поехал отец Георга, по левому берегу ручья, была никуда не годная; в этом, к своему несчастью, убедился человек, отказавшийся помочь Георгу, так как его повозка вместе с волами полетела в пропасть. Телега, на которой они оттуда поехали дальше, переехала ручей и направилась вниз, в другую долину, где они хотя и нашли безопасную и удобную дорогу, но вследствие этого разминулись с Георгом и сопровождавшим его стариком.

Но теперь все это миновало; теперь все это совершенно забылось; уже не помнили ни страданий, ни затруднений, и счастливые люди, довольные и веселые, спешили в Сан-Франциско.

С этой минуты обо всем заботился старик. Несмотря на сопротивление отца Георга, он поместил всю семью в одном из лучших отелей и первым делом снабдил их хорошим бельем и платьем.

Тремя днями позже, в течение которых Георг по вечерам должен был подробно рассказывать обо всех своих приключениях и впечатлениях, маленький караван снова потянулся той же дорогой, по которой приехал в Сан-Франциско; проехав Миссию, они прибыли в Сан-Хосе и там поселились на ферме дедушки, на которой предполагалось всем сообща вести хозяйство.

Перед этим, впрочем, старик разлучился с ними дня на два, так как поехал в Сакраменто за своими пони и Москито, а затем в рудники, за палаткой и другим оставленным имуществом, которое там же и продал. Однако после того они безвыездно прожили на ферме все дождливое время, что называется калифорнийской зимой. Наслаждались они там полным покоем и довольством и совершенно забыли обо всех страданиях, вызванных миновавшей разлукой.

Георг очень прилежно работал и, по-видимому, дело земледельца, с которым он уже и раньше успел познакомиться, пришлось ему по сердцу. Только тогда, когда наступила весна и распространились слухи о вновь открытых богатых золотом россыпях, им овладел снова золотоискательский зуд и он начал частенько поговаривать о том, что хотелось бы снова попытать свое «счастье». Он никак не мог забыть о найденном им громадном куске золота.

Отец его был, понятно, против этой затеи, но старик, смеясь, сказал:

- Пусть себе отправится. Это самое лучшее средство отбить у него охоту увлекаться этим делом, потому что он очень долго будет работать киркой и лопатой, пока выпадет на его долю такое же счастье, как тогда.

Старик подарил ему своего Москито для перевозки поклажи и послал с ним одного из служащих фермы, человека вполне надежного, так что Георг, снабженный палаткой и всем необходимым, мог предпринять вновь основательную попытку золотоискательства. Но оказалось, что старик предсказывал совершенно верно.

Два месяца Георг и его спутник пробыли в горах, работая не покладая рук. Хотя они и зарабатывали достаточно для удовлетворения насущных потребностей, но счастье не пожелало им улыбнуться, как в былое время. Кроме того, теперь у Георга было уже родное место, куда его сильно тянуло. Словом, суровая жизнь в горах ему скоро надоела. В свою очередь, и спутник его уже не в первый раз пробовал счастье в горах, но ему постоянно не везло, как и в этот раз. Как только в один прекрасный день оба они пришли к заключению, что они дома, работая спокойнее и равномернее, зарабатывали если не больше, то ни в коем случае не меньше, чем здесь, в горах, - они продали палатку, орудия и снаряды вновь прибывшим переселенцам и тотчас возвратились обратно на ферму, где были приняты с восторгом.

С этого дня Георг уже не покидал больше родителей. Земледелие в Калифорнии процветало и принимало все больший размах. Помогая своему отцу и дедушке обрабатывать землю и ухаживать за скотом, мальчик с годами из маленького золотоискателя превратился в опытного земледельца и дельного фермера. Поэтому соседи относились к нему с любовью и полным уважением, а родители гордились им.

Прекрасный теплый майский день сменил наконец весенние грозы. Благоухание гигантских сосен, кедров и дубов смешивалось с запахом длинных лиан, переплетавших могучие стволы. Яркие солнечные лучи, золотившие вершины деревьев, не проникали в самую чащу леса, до того были густы их величавые кроны. В полумраке кустарника у подножия громадного кедра расположились несколько человек, весьма довольных свежестью и темнотой места отдыха.

- Здесь забавно делиться тайнами! - весело сказал один из них. - Нарочно такого прекрасного убежища не устроишь! С одной стороны нас прикрывает тянущееся вдоль реки болото, а с другой - терновник.