- Всем известно, что он предпочитает более практичное занятие - убивать волков, - возразил судья. - Мы должны быть вам за это очень благодарны, Вельс, тем более что эти проклятые звери приносят нашей стране немало вреда.

- Доброго здоровья всей почтенной компании! - приветствовал находившихся в хижине охотников вошедший Вельс, подходя к столу и бросая на него волчьи головы. - Здравствуйте, господин судья! Вот плоды моей недавней охоты! Пожалуйте-ка мне за это обычную награду.

Вновь прибывший, несмотря на некоторую худощавость, был прекрасно сложенным мужчиной. С виду он скорее походил на одного из диких сынов прерий, чем на белого охотника, да и многие из знавших его уверяли, что в его жилах течет больше индейской крови, чем крови белого. Одеждой он также скорее походил на краснокожих обитателей лугов. Подобно им, Вельс ходил всегда с непокрытой головой, а его густые вьющиеся волосы красиво рассыпались по плечам. По Арканзасу среди его знакомых фермеров и охотников ходило немало самых разноречивых слухов об образе его теперешней жизни, а еще больше фантастичного рассказывали о его прежней жизни в Техасе. Теперь он жил на собственной ферме, стоявшей среди прекрасно обработанных им самим и его двумя сыновьями полей. Сыновья Вельса, несмотря на их крайнюю молодость, немало помогли отцу в его хозяйственных занятиях.

Однако земледелием Вельс занимался только летом во время жатв и посевов, а весь остальной досуг посвящал охоте, преследуя волков. Несмотря на грубую внешность и манеры, он пользовался всеобщим уважением и любовью за свой мирный и веселый нрав и безграничную любезность и гостеприимство, с какими он встречал всякого, кому случалось посетить его дом.

- Послушайте, дорогой Вельс, - сказал Геккер, старательно вытирая рукавом с бумаги кровавые брызги от брошенных охотником на стол волчьих голов. - Вы сделали бы мне огромное одолжение, если бы отправили трофеи вашей охоты прямо под стол, а то они окончательно перепачкают всю бумагу!

- Ну, ну, не сердитесь, дружище! - добродушно отозвался охотник, отодвигая головы. - Ваша бумага еще годится для писания, она запачкана только в одном углу. Итак, господин судья, мне причитается получить с вас премию за убитых волков по три доллара за штуку. Здесь три головы - следовательно, трижды три - девять!

- Совершенно верно. Недурной гешефт. Однако прежде вы должны дать присягу, что эти животные были убиты лично вами и непременно в нашем округе.

- Ну, такой клятвы я вам дать не могу, потому что этих бестий убил не собственноручно, а они, попавшись в расставленные мною ловушки, были загрызены моими собаками.

- Все равно! - возразил судья. - Вы только подтвердите, что и ловушки были ваши, и собаки тоже ваши, а до остального мне дела нет: не все ли равно, ружьем, собакой или ловушкой вы истребляете опасных зверей.

- А, в таком случае клянусь, и пусть меня повесят, если я лгу!

- Вот, Робин, - услыхав клятву Вельса, вскричал Кук, толкая ногой скрипача. - Теперь самое время, чтобы играть «Янки Дудль»!

- Такая клятва не соответствует требуемым правилам, дорогой Вельс, - сказал судья. - Мы-то вам верим, но нужно соблюсти известные формальности. Мой секретарь расскажет вам, как это нужно сделать, а теперь нам пора перейти к более важным делам, для которых мы и собрались сегодня здесь. Геккер, приступайте к исполнению своих обязанностей. Теперь, джентльмены, кого вы желаете выбрать в члены комитета? Ага, Смита и Гова! Прекрасно. Садитесь, господа, и приступим.

- Какое сегодня число? - осведомился Геккер.

- Двадцать седьмое.

- А какой день?

- Да неужели же вы не знаете, Геккер? Как не стыдно! Сегодня пятница!

- При жизни среди лесов легко и сбиться со счета. Мне, например, казалось, что сегодня воскресенье, - сказал Геккер.

Вслед за тем один из находившихся здесь фермеров подошел к столу, и Геккер занес его имя в список.

- Здравствуйте, Госло, - обратился он к подошедшему. - Господа, я полагаю, вам не нужно требовать от этого господина каких-либо удостоверений в верности его показаний, ведь мы все его прекрасно знаем.

- Ну конечно! - отозвалось несколько голосов.

- За кого вы желаете подать свой голос? Кто, по-вашему, достоин занять почетную должность шерифа нашего округа?

- Вателя.

- А в его помощники?

- Гопера.

- Робин! - закричал наконец выведенный из терпения невозможной какофонией судья. - Ради Бога, прекратите вы вашу игру, она мешает нам заниматься делом! Вы нам просто уши раздираете такой визготней.

- А это все оттого, что у меня нет канифоли, - спокойно отозвался скрипач, ни на секунду не прерывая своего пиликанья. - Смит, будьте добры, загляните-ка под стол. Там лежит кожаный мешок, в котором должен найтись хоть маленький кусочек канифоли.

- Нет, уж лучше вы вовсе прекратите вашу игру и уберите под стол, поближе к канифоли, и вашу скрипку!

- Черт знает что такое! - возмутился Робин. - Нужно затыкать уши, если они такие нежные и не могут переносить моей музыки! - Недовольный своими неблагодарными слушателями Робин вышел из комнаты.

Подача голосов пошла обычным порядком.

- Как ваше имя? - спросил Геккер у подошедшего к столу вслед за Госло фермера, чтобы подать свой голос.

- Катлин.

- Сколько времени живете вы в нашем штате?

- Семь месяцев.

- А в нашем округе?

- Восемь недель.

- Так как вы почти никому не известны, то должны принять присягу в верности ваших показаний. Согласны?

- Конечно.

- Секретарь! - сказал судья. - Примите его присягу тотчас же.

Секретарь судьи быстро пробормотал установленную форму присяги и поднес фермеру, назвавшему себя Катлином, Библию, чтобы тот в подтверждение своих слов поцеловал ее. Эта процедура закончилась словами принявшего присягу: «Да поможет мне Бог!»

- Это ему дьявольски необходимо! - сострил Кук, зевая и потягиваясь у кровати.

Выборы продолжались два часа. Наконец все собравшиеся избиратели подали свои голоса. Оба секретаря уже собирались закончить список и закрепить его своими подписями, как несколько голосов, раздавшихся в это время на дворе, закричали, чтобы они подождали, - приехал старый Баренс.

- Я рад, что поспел как раз вовремя, господа! - радостно воскликнул он, входя в хижину. - Все-таки один лишний голос в пользу Вателя не помешает. Правда, он иногда перехватывает лишнее, но это еще не особенно большой недостаток, если пить с умом. Ватель быстренько справляется с хмелем, и тогда он именно такой человек, какого нам нужно. Пишите, Геккер, что я подаю голос за Вателя.

- Готово, дружище! Хорошо, что вы поторопились, а то мне сейчас нужно уже отправляться. Иначе я не успею попасть к известному часу в одно место.

- Это что еще за место?

- Мне нужно отправиться на ближайшее соленое болото, не хотите ли составить мне компанию?

- Ну уж дудки! Вы сегодня никуда не пойдете, а останетесь с нами. Мы будем пить, есть, веселиться, а завтра все отправимся по делам. Сегодняшний день должен быть отпразднован, а то не стоило стольким почтенным людям тащиться за несколько миль только для того, чтобы записать свое имя на бумаге. Ведь мы спрыснем наши выборы, ребята, не так ли?

- Что дело, то дело, Баренс! - весело отозвался Кук, подходя к столу. - Уж таков у нас обычай, чтобы изрядно промочить горло на выборах. Я принес с собой две оленьи шкуры и променяю их на вино. Вот вам и начало! А какова у вас охота, Баренс? Убили сегодня что-нибудь?

- К сожалению, ничего, но зато я был свидетелем такой охоты, что, право, про нее следует послушать. Погодите же, Геккер, вы всегда успеете отправиться на свои соленые болота. Торопиться же вам некуда, все равно сегодня ничего не убьете.

- Ну, ну, рассказывайте, в чем дело!

- О, это было что-то невероятное. Слушайте. С час назад я ехал из Фурш-ла-Фава. Недалеко от больших утесов, которые всем вам, друзья мои, прекрасно известны, я заметил огромного орла, который, распустив крылья, большими кругами парил над водой. Я, как вкопанный, остановился, готовясь тотчас же спустить курок, лишь только он приблизится ко мне на расстояние выстрела. Вы, конечно, знаете, что нет более удобной цели, чем парящий в воздухе орел. В тот момент, когда я спокойно выжидал удобного положения, орел, как камень, ринулся в реку и почти тотчас же поднялся, унося в клюве большого угря.