- А что сказал бы на это шериф, теряющий с вашей смертью двадцать долларов награды за поимку? - насмешливо сказал Коттон. - Полно, дружище, не унывайте! Теперь уж вам недолго осталось ждать. Роусон знает эту местность как свои пять пальцев, да и Джонсон - парень не промах. Они, наверное, выпутаются из беды. Насколько мне помнится, Роусон хотел завтра утром читать проповедь на одной из ближайших ферм, а раз он этого действительно хотел, то и будет там к назначенному времени. Я, собственно говоря, терпеть не могу этого пролазу методиста, но нужно ему отдать справедливость, он прекрасно умеет обделывать свои делишки.

- Знаете, убийство Гитзкота сильно взволновало местное население. В нем подозревают Брауна, но поговаривают и о вас, дружище!

- Обо мне? Да я-то тут причем? Ведь мне даже ни разу не приходилось встречаться с Брауном! Кажется, теперь все преступления, совершающиеся в штате, приписывают мне. Много чести!

- Не злитесь, дорогой мой, - успокоительно сказал Уэстон. - Вас вовсе и не думают обвинять в убийстве, говорят только о краже.

- Да при чем же тут кража?

- Говорят, будто у убитого Гитзкота была с собой изрядная сумма денег, долларов четыреста, вырученные за только что проданных лошадей. Так вот этих-то денег и не было найдено на трупе.

- Это действительно недурно, черт побери! Убить самого свирепого Регулятора и подцепить вдобавок изрядную сумму денег - вот это я называю одним выстрелом убить двух зайцев. Молодец Браун! Только объясните мне, с чего это ему amp;apos; вздумалось убивать Гитзкота, ведь, кажется, они никогда не были врагами?

- Разное говорят. Одни, например, утверждают, что Гитзкот и Браун ухаживали за одной и той же женщиной, а потому и терпеть не могли друг друга. Впрочем, нам-то что задело до них?! Нам важен случай, благодаря которому мы избавились от Гитзкота. А кто это сделал, не все ли равно?

- Так-то так. Теперь, знаете ли, пора подумать о том, как бы вывернуться из лап этого Гарфильда. Он, кажется, шутить не любит, и если нападет на наш след то нам плохо придется. Мне кажется, по крайней мере я бы сумел поймать всякого, догнав его по следам.

- Ну, это мы еще посмотрим! - насмешливо воскликнул Уэстон. - В данном же случае нам нечего бояться - Роусон, говорю вам, сумеет выпутаться из беды. Они намерены идти по большой дороге.

- Как? По большой дороге? - с удивлением переспросил своего товарища Коттон.

- Ну да! Дорога существует для всех. Пусть на ней и останутся их следы. А затем они спустятся к реке и останутся там.

- Что за глупости вы говорите, Уэстон!

- Ну да, они спустятся вниз по реке и поплывут, куда им захочется, например до места, назначенного Роусоном.

- Но ведь вы знаете, что лошади с всадниками далеко уплыть не могут.

- Им и не придется далеко плыть. Я успел стащить у Госвиля челнок, вон он спрятан в тростнике, а дальше стоит еще челнок, взятый мною у одного фермера. Оба владельца лодок подумают, конечно, что их челноки унесло течением в реку Арканзас, и не станут справляться об их участи. Затем уже будете показывать дорогу вы, как более знакомый с тамошними местами и островом, на котором продадут наших лошадей. В это время Джонсон должен постараться каким-нибудь образом обратить на себя внимание преследователей и навести их на ложный след. Если это, удастся ему, наше дело выиграно. К тому же, как я сильно рассчитываю, завтра должен пойти дождь. Мы поведем нашу добычу в лес, и если нам удастся добраться до Миссисипи, то мы от души посмеемся над преследователями. Джонсон говорит, что там мы всегда можем найти людей, которые охотно помогут нам, а тамошние фермеры не особенно решаются связываться с подобными нам.

- Великолепно! Только куда же двинутся наши преследователи?

- А знаете, товарищ, главное препятствие представляют ваши лошади. Ваша и Джонсона. Как только мы с вами уедем на украденных лошадях, этих двух лошадей Джонсон поведет вверх по реке, по большой дороге в Гот-Шпринг. Предосторожность окажется излишней только в том случае, если погоня выберется на эту большую дорогу слишком поздно и если все это время будет идти дождь. Если же, как мы предполагаем, фермеры скачут за нами по пятам, то, конечно, собьются с настоящего пути и поскачут за Джонсоном. Пускай себе они догонят его, у него не найдут своих лошадей, да и он едва ли скажет, каким образом можно поймать нас. Если же они не успеют догнать Джонсона, что, конечно, будет самое лучшее, то он раньше нас приедет к острову, объявит о прибытии лошадей и продаст их там.

- Вы говорите глупости, Уэстон! Как же продать мою лошадь?

- Ну так что же? - рассмеялся его спутник. - Деньги, вырученные от продажи вашей лошади, вы и получите!

- Получить-то получу, но не больше половины настоящей ее стоимости!

- Я полагаю, - сказал Уэстон, не обращая внимания на Коттона, - что при настоящих обстоятельствах вам ни в коем случае нельзя оставаться в здешних местах, и посоветовал бы вам немедленно покинуть этот штат.

- Но я не вижу связи между необходимостью моего отъезда и продажей моей лошади.

- В таком случае или в вас я ошибаюсь, или вы почему-нибудь не хотите покидать здешних мест.

- Пожалуй, вы правы, - громко ответил Коттон, - знаете ли…

- Чего вы кричите! Ведь здесь нас может подслушать кто-нибудь из врагов! Еще днем я слышал здесь выстрел.

- Знаете ли вы, - невозмутимо продолжал Коттон, - я наконец подыскал себе лошадь, которой во что бы то ни стало должен завладеть.

- О! А кто же этот человек, обладающий таким прекрасным конем?

- Робертс! У него в конюшне стоит жеребец, равного которому нет на всем свете!

- Вы, кажется, с ума сошли, Коттон! Правда, вы, да еще на великолепной лошади, представили бы очень живописную фигуру, что и говорить, но стащить такую лошадь - значит поднять на ноги всю окрестность, даже наиболее спокойных фермеров.

- Во всяком случае, мне это должно удасться. План у меня превосходный, - возразил Коттон. - Да и Роусон по-приятельски должен будет помочь мне. Он ведь такой ловкий. Поверьте, он очаровал всех женщин штата, и, должно быть, смеется, скача по лесу с двумя ворованными лошадьми.

- Ну, мне плевать на это! - отозвался Уэстон. - Скажите-ка лучше, что это за остров, о котором так часто упоминаете вы и Роусон; правда ли, что это настоящий остров? Где он находится?

- На этот вопрос подробно я не хочу вам отвечать, - таинственно произнес Коттон, - я связан клятвой молчания. Сообщу вам только, что остров этот находится на середине Миссисипи и тамошние обитатели - ваши друзья. Вот и все!

- Островов на Миссисипи много. Мне ничего не объясняет то, что там живут наши друзья. Скажите-ка лучше номер, который носит этот остров. Там каждый остров носит особый номер.

- Я это и без вас прекрасно знаю! - насмешливо отвечал Котгон. - Но теперь ничего вам больше сказать не могу. Подождите до нашего прибытия туда, тогда и узнаете. Что за нетерпение такое, точно у женщины… Помолчите-ка немного! Что это за шум?

- Это крик птицы, - отвечал Уэстон, - я думаю, что это, пожалуй, Роусон подает нам сигнал.

Молодой человек начал насвистывать, подражая крику той же птицы.

В тот же миг раздался ответный крик, и несколько минут спустя из-за деревьев показались Роусон и Джонсон. Заметив поджидавших товарищей, они весело замахали своими шляпами, давая тем самым понять, что часть предприятия, возложенная на них, выполнена удачно.

- Браво! - закричал Уэстон при виде прекрасных лошадей, которых пригнали его товарищи, спускавшиеся к реке. - Браво! - громко повторил он еще раз, не обращая внимания на предостережения своего спутника. - Честь вам и хвала, друзья мои! Что за чудные лошади - один восторг!

- Перестаньте глупить! - осадил его Роусон, недовольный таким шумным проявлением восторгов. - Погодите торжествовать, а выполните лучше свою часть предприятия так же удачно. Тогда можете хоть горло надорвать от радости! Где ваши лошади?