Нащупав лишь одному ему известный рычаг, сэр Генри напрягся и потянул его на себя. За стеной послышался приглушенный шум механизмов, потом в двух шагах от беглецов, повинуясь какой-то скрытой силе, вдруг ожила и поплыла в сторону массивная каменная плита.

— Хвала инженерам, сотворившим это чудо, — пробормотал губернатор, вытирая пятерню о рукав кафтана; повернувшись к дочери, он ободряюще улыбнулся ей. — О подземном ходе в крепости знали только два человека — я и лейтенант Мэтьюз. Поскольку лейтенант отошел в иной мир, тайна этого хода отныне никому не известна… Никому, кроме нас с тобой. Теперь положимся на мою память. Если она не подведет, мы сумеем по пещерным лабиринтам выбраться на берег моря.

Сэр Генри вернул вынутый им кирпич на прежнее место, бросил за спину ранец и, взяв из рук Кэрол фонарь, первым шагнул в черный зев подземного коридора. Дочь его последовала за ним.

Пройдя несколько шагов, губернатор остановился возле воронкообразного углубления в стене, повернул ключ, торчавший в глубине воронки, и каменная плита, сдвинувшись с места, надежно закрыла вход в подземелье.

— Теперь крепко держись за меня, — посоветовал сэр Генри дочери, — через сорок футов будет поворот и дорога пойдет вниз, в глубь земли.

Время текло незаметно. Осторожно перебираясь через нагромождения обвалившихся глыб породы, беглецы продвигались вперед по извилистому туннелю — он то расширялся, то вновь сужался, — пока не попали в огромный пещерный зал, поражавший изобилием натечных драпировок. Его куполообразный потолок был украшен белыми арагонитовыми[20] образованиями в виде диковинных цветов, кораллов, гроздьев, ежей, змееобразных сплетений и водорослей. Сталактиты[21] со сферическими основаниями имели оранжевый оттенок, а пустотелые гейзерные сталагмиты[22] фонтанировали минеральной водой. Несмотря на физическую усталость и нервное перенапряжение, Кэрол не могла не восхититься сказочной красотой этого подземного царства.

— Отец, как вы могли столько времени утаивать от меня это чудо? — спросила она, изумленно озираясь по сторонам.

— О чем ты? — рассеянно переспросил сэр Генри, тщетно пытавшийся среди множества коридоров, вливавшихся в эту пещеру, отыскать тот единственный, по которому они могли бы добраться до грота на морском берегу.

— Разве вы не видите, какое здесь великолепие? Посмотрите сюда, на эти кристаллы! Они напоминают водопад.

— Водопад? Э, постой, я вижу следы копоти от факелов! Значит, мы на правильном пути!

Фонарь высветил узкий тоннель шириной футов девять и высотой футов пятнадцать. Свод его представлял собой идеальную арку. Тоннель уходил круто вниз, так что Кэрол пришлось покрепче вцепиться в руку отца, чтобы не потерять равновесие.

На смену ярким краскам пещерного зала вскоре пришли серые тона покрытых влагой и мхами стен. Послышались какие-то невнятные шорохи и звуки, напоминавшие урчание воды. «Зловещее место», — невольно содрогнулась Кэрол. Настроение ее испортилось, и в отяжелевшую голову начали лезть дурные мысли.

— Говорите о чем-нибудь, — наконец, попросила она отца. — Эта тишина угнетает…

— Потерпи немного.

Кэрол споткнулась о камень и с шумом вздохнула.

— Долго нам еще идти?

— Не стони… Слышишь?

Сэр Генри остановился, склонив голову на бок.

— Что? — Кэрол напрягла слух. — Кто-то пищит? Это мыши?

— Это летучие мыши. По всей видимости, скоро покажется грот.

— Фу… А они не набросятся на нас?

— Нет.

Через некоторое время беглецы достигли еще одного зала пещеры: с потолка его свешивались массивные сталактиты, одетые арагонитовыми кристаллами. Последние отражались в небольшом озере, из которого вытекал бойкий серебристый ручей. Извиваясь, как змея, он исчезал за выступом известняковой скалы.

Как только наши герои спустились к озеру, над головами их послышалось угрожающее трепыхание крыльев — это стая летучих мышей, щелкая зубами, слетела с насиженного места. Кэрол инстинктивно пригнулась, а сэр Генри, воскликнув: «Ах, канальи!», — сбросил с плеча ранец и отчаянно замахал рукой. Летучие мыши, напуганные светом, кажется, вовсе не собирались кого-либо трогать. Словно ведьмы в широких плащах, они проносились мимо, но тут одна из них зацепилась за руку его превосходительства и, извернувшись, вцепилась зубами в его палец. Сэр Генри замычал от боли и, приплясывая, попытался стряхнуть с руки чужеродное тело. Однако хватка у летучей мыши оказалась бульдожьей, и ему не оставалось ничего иного, как попросту придушить ее каблуком сапога.

— Больно? — с участием спросила Кэрол.

— Ерунда, — отмахнулся сэр Генри, замазывая рану слюной. — Разве это укус? Помнишь, в Гамбии меня укусила обезьяна?

— Что-то не припомню. Где это случилось?

— Во владениях короля Барра… Ты тогда совсем еще деткой была.

Осмотревшись по сторонам, сэр Генри заметил узкую расщелину, возле которой громоздилась куча камней, и направился к ней.

— До утра расположимся здесь, — сказал он, ставя фонарь на причудливый сталагмит, внешне похожий на пагоду.

— Как же мы узнаем, когда наступит утро? — губы Кэрол тронула грустная усмешка.

— За той скалой, где скрывается ручей, находится выход из пещеры, — последовал ответ. — На заре дневной свет просочится сюда, и мы увидим его тусклый отсвет.

Будучи человеком аккуратным и практичным, сэр Генри не тратил время даром. Он сложил из трех гладких увесистых камней очаг, чтобы было, где готовить пищу, затем выволок из расщелины сундук и, откинув крышку, с хитрым прищуром посмотрел на дочь.

— Откуда это? — спросила она.

— Откуда? Узнаешь чуть позже. А пока вот что: я буду разводить костер, а ты приготовь постели для ночлега. Здесь, в сундуке, есть несколько теплых одеял, плащи и львиная шкура.

Из той же расщелины губернатор вытащил ящик с горохом и рисом, а также охапку дров, обмотанную промасленным отрезом парусины, и когда очаг был разведен, отец и дочь устроились возле него на ночлег. У них был трудный день, и оба, находясь в состоянии крайнего изнеможения, долго ворочались с боку на бок.

— Никак не могу уснуть, — наконец проворчал сэр Генри, видя, что и дочери не спится. — В голову лезет всякое…

— Как вы думаете, нас здесь не найдут? — тихо спросила Кэрол.

— Я же тебе говорил, что о пещере в крепости знал лишь лейтенант Мэтьюз, упокой господь его душу.

— А откуда вам стало известно о ней?

— От французов. Когда шевалье дю Россе сдавал нам это укрепление, он раскрыл немало тайн, доставшихся ему по наследству от прежних хозяев Форт-Джорджа.

— В каком году это было?

— В одна тысяча семьсот третьем. Тебе было тогда всего три… нет, пожалуй, четыре года, и ты жила вместе с мамой в Виргинии.

— А ты командовал эскадрой?

— Да нет, я же тебе рассказывал… Я был первым помощником коммодора Уиллера, который захватил этот форт.

Губернатор помолчал, вспоминая о прошлом, потом вдруг прошептал:

— Жаль, что они завладели письмом и «ключом» к шифру.

— Вы о ком? О пиратах?

— Да, разрази их гром! Если в Англии пронюхают, что я выдал им этот секрет, моей службе придет конец. Ну, а если разбойники, упаси боже, воспользуются этим секретом, компания предъявит мне такие обвинения, что…

Губернатор не договорил, но по его голосу и искаженным чертам лица Кэрол догадалась, о чем он подумал.

— Неужели этот секрет имеет столь важное значение?

— По значимости его можно приравнять к государственной тайне, — ответил сэр Генри.

— Вы меня пугаете, отец.

— Просто я хочу, чтобы ты знала, какие последствия для нашей семьи может иметь все то, что произошло сегодня. Многолетние труды, подчиненные одной цели — обеспечить тебе достойное положение в обществе, — оказались напрасными. То, что мы имели здесь, на острове, стало достоянием шайки негодяев. А то, что осталось в других колониях и в Англии, будет описано и конфисковано.