Кирилл вам мешает или Наде?

Анжела поднялась изза стола и воинственно выпрямилась, гордо вздернув подбородок. Она и так женщиной достаточно высокой была, да еще и на шпильках, а я в кедах обычных. Но непонятная злость мне только сил придавали.

Я сейчас не об этом говорю. Не надо мои слова переиначивать, строптиво ответила она.

А о чем вы тогда?

О том, что это было огромной глупостью вообще рожать! отрезала женщина и метнула взгляд на свою дочь, которая вся скукожилась и сжала ладони между коленями, опустив голову вниз. В семнадцать лет, тем более, от этого Ваньки. А я теперь расхлебываю!

Что теперь, убить его? меня аж затрясло. Как же можно так на собственного внука. Он же не чужой ей человек. Как вам вообще не стыдно так говорить? Это же внук ваш!

Знаешь что...

Мама, я прошу тебя! Надя, наконец, не выдержала и вскочила со стула, кинувшись к Анжеле. По щекам у нее слезы текли. Хватит!

Видишь, чего ты добилась? сузив глаза, прошипела Анжела, кивком показывая на трясущуюся Надежду. Молодец, нечего сказать!

Причем тут я? Знаете, теперь хотя бы понятно становится, почему Надька вообще из дома ушла!

Надя сглотнула и в страхе на мать посмотрела, ожидая реакции на это заявление. Которая не заставила себя ждать. Анжела побелела, и только яркокрасные, густо накрашенные и очерченные карандашом губы ярким пятном выделялись на лице. Но всетаки мудро решила не выяснять это здесь, на людях.

А ты не вмешивайся в наши дела, поняла? с неприкрытой угрозой процедила женщина. Не доросла еще. Спасибо лучше бы за все сказала.

Я шокировано глаза округлила.

За что спасибо? Вы шутите?! Это вы спасибо говорить должны. Вы дочь свою на улицу выставили. Одну, в семнадцать лет! Конечно, рожать в семнадцать это ужас, а жить на улице нет. Имидж она вам с пузом портила, так что ли? Как же, нагуляла! издевательским фальцетом передразнила я голос Анжелы. Вы о ней думали? Уж извините, но если бы не моя мать и Ванька...

Да что твой Ванька? взорвалась Анжела, и маска напускного спокойствия разошлась, трещинами избороздив ее лицо. Идиот твой брат был, и умер поидиотски. И дочь мою оставил со своим отродьем! Ты думаешь, Кирилл Надьке так уж нужен? Она и без ребенка спокойно бы жила. А мне на шее этот ребенок не сдался.

Да как вы можете... я потрясенно застыла и, хватая ртом воздух, с трудом заставляла себя дышать. Как???

Я не понимала при чем ребенок здесь? И почему человек, у которого все в жизни есть, так относится к своему внуку. Родному внуку ее никто не заставляет любить чужих детей. Ладно Ванька, он для Анжелы костью в горле был он олицетворял все, что такие вот интеллигенты, как мать Нади, презирали. Но разве она не понимает, что малышто не виноват ни в чем? А говорить так о живом человеке...как о досадной помехе, отравляющей жизнь....дико.

Да пошла ты, я злые слезы вытерла и рванула к выходу, на пути сильно задев плечом Анжелу, так что той пришлось вцепиться в стол, чтобы не отлететь. Выходка меня никоим образом не красила я сама это прекрасно понимала.

И Анжела понимала, особенно остро ощущая мое бессилие. Поэтому и не стала заострять внимание на подобном детском жесте. И мы обе прекрасно знали, что рано или поздно проблема с Кириллом, который всем неожиданно сильно мешал жить, разрешится. И не в его пользу.

Через пару месяцев Надежда позвонила мне и попросила разрешения приехать. И хотя было раннее утро воскресенья, я спорить не стала а Митьки все равно не было дома. С той злополучной ссоры я никак с Анжелой не пересекалась, а с Надеждой виделась редко, и то изза племянника.

Надя приехала одна, что было довольно странно. Насколько я знала, ее мать не особо любила с внуком сидеть, так что девушка или сына с собой по делам брала, или ко мне завозила, если я была дома.

А Кирилл где? поздоровавшись, мы прошли в гостиную где уютно расположились за круглым накрытым столом.

Дома остался, отмахнулась Надя и нервно облизала губы. Мне в глаза девушка старалась не смотреть, и весь вид давал понять, что приехала она не просто так.

С бабушкой?

Наяд сглотнула и двумя руками вцепилась в горячую кружку с чаем.

Да.

Что опять случилось, Надь? устало вздохнув, я упала в кресло. Когда она открыла рот, чтобы возразить, я жестом все ее надуманные возражения прервала. Не надо, ладно? У меня и так сил нет.

Надежда недовольно губы поджала, но врать и придумывать не стала. Хоть это радует, в самом деле.

Меня пригласили учиться в Международную школу дизайна. В Лондоне.

Поздравляю. От меня ты что хочешь?

Зачем ты так зло, Кать? расстроено повесив голову, тихо спросила Надя. Я пришла не для того чтобы хвастаться или еще чтото.

Я спокойно кивнула.

Я понимаю. И что?

Я не могу отказываться от такой возможности, Надя переплела тонкие пальчики. Маме пришлось свои знакомства подключить, чтобы помочь мне хотя бы экзамены сдать, а уж про обучение я вообще молчу.

Если твоя мать чегото хочет, она этого добьется, в моих устах фраза прозвучала невыносимо издевательски. Надежда поморщилась, но промолчала. Снова. Я не пойму, что ты от меня хочешь?

Я не знаю, что с Кириллом делать.

Резко закружилась голова. Чтото мне подсказывало, что дальше я ничего хорошего не услышу. По спине пополз липкий холодок предчувствия.

Что ты решила?

Надежда лоб потерла и виски сжала.

Мама предложила сдать его в...пансион. На время.

Сдать. Меня аж затошнило от цинизма, прозвучавшего в этом слове.

В интернат, полувопросительно поправила я. Я правильно поняла?

Девушка досадливо цокнула языком и поморщилась.

Зачем ты так? Это не интернат...обычный закрытый пансион....Платный, к тому же.

Тебе что, совсем плевать на сына? я тяжело поднялась с кресла и нависла над девушкой. Ты позволишь матери выкинуть его на улицу, грубо говоря?

Не утрируй, Кать, Надя откинулась на спинку, чтобы увеличить между нами расстояние. Ей неуютно было, когда я вот так вторгалась в ее пространство. Ты на это болезненно реагируешь. Я понимаю, что ты все остро так чувствуешь, потому что... она неистово покраснела, то ли от страха, то ли от собственной решимости, потому что ты не можешь...А я...Мне думать о себе надо, понимаешь! Я уже не могу с ними жить, я устала.

Мозги тебе, как я погляжу, уже промыли.

Кать, да пойми ты, я Кирилла больше всех люблю, весь запал пропал, и сейчас в Надином нежном голосе слышалась вина за предыдущую вспышку злости. Но что я сделать могу? Сама понимаешь...

Понимаю, без эмоций отозвалась я.

Я сама не хочу сдавать сына в этот пансион, хотя он и неплохой, продолжила она, приободренная моим тяжелым молчанием.

А ведь отдашь, подумалось мне. Отдашь и не вспомнишь. И если бы меня не было, то и вопросов никаких не возникло.

И?

Я подумала...ты же его любишь, Кать, я точно знаю. А мать...уж лучше он в пансионе жить будет, чем с ней. Ты бы слышала, что она устроила, когда Кирилл нечаянно опрокинул какуюто там вазу. Не разбил, поспешно покачала головой девушка, слава богу. А то она точно не выдержала бы. Поверь мне, я бы никогда не стала тебя утруждать, если бы не знала всей ситуации.

Закрой рот, лениво сказала я, не желая слушать о своей проблеме. Не ее это дело, что у нас с Митькой детей нет. И иди обувайся. Кстати, когда ты уезжаешь?

Послезавтра, бодро протараторила Надька, не обратив внимания на грубость. Вечером.

Больше я с ней не говорила. Забрала Кирю, который жутко мне обрадовался и кинулся обниматься, взяла его вещи те, которые мне отдали, и ушла.