Сара аккуратно поставила свою чашку на стол.

— На вас напал человек?

— Ну, он не был незнакомцем. — Он сделал большой глоток чая. Его жар согрел его, распространяясь по всему телу и достигая самых болезненных мест.

— Почему у одного человека появляется желание убить другого? — вслух размышляла Сара. — Я никогда этого не понимала. Деньги — на самом деле такая глупая причина.

— Большинство людей так не думает. — Он потер лоб, словно у него болела голова, или, возможно, вспоминая. — Люди убивают по множеству причин, Сара.

— Как ужасно для вас. Надеюсь, его поймали.

Деймон покачал головой прежде, чем успел остановиться. Ее ясный взгляд задержался на его лице, снова заглянув ему в душу так, что Деймону захотелось выругаться.

— Я смог уйти, но мой помощник… — Он прервался, чтобы поправиться: — Мой друг оказался не так удачлив.

— О, Деймон, мне так жаль.

— Я не хочу об этом думать. — Он просто не мог. Было слишком рано, слишком больно. В своих кошмарах, в сердце и душе он все еще слышал эхо криков. Видел мольбу в глазах Дэна Тредвея. Образ его смерти навечно отпечатался в голове Деймона. Боль вдруг показалась ему почти невыносимой. Он плакал в душе, грудь жгло огнем, горло сжималось от горя.

Сара потянулась через стол и кончиками пальцев дотронулась до его головы. Этот жест казался естественным, даже непроизвольным, а прикосновение было настолько легким, что он едва почувствовал его. Тем не менее Деймон ощутил его эффект, когда у него в голове словно бы что-то взорвалось. Возникшие крошечные электрические импульсы избавили его от ужасной боли в висках и затылке.

Схватив Сару за запястья, Деймон отвел ее руки и сразу отпустил. Он дрожал, и она это чувствовала.

— Не надо. Не делайте так.

— Простите, мне следовало сначала спросить, — сказала Сара. — Я просто пыталась помочь. Хотите, я отвезу вас домой? Снаружи уже темно, а для вас небезопасно пытаться спуститься с холма без достаточного освещения.

— Я так понимаю, защитный краситель — это большая и темная семейная тайна, — произнес Деймон, пытаясь перевести беседу в более легкий тон. Он допил чай и встал. — Да, спасибо, я бы не возражал, если бы вы меня подбросили домой. — Его эго тяжело было это признавать, но и дураком Деймон не был. Он ведь и так уже выставил себя перед Сарой полным идиотом.

Тихий смех Сары удивил его.

— На самом деле я понятия не имею, является эта краска семейной тайной или нет. Мне придется провести небольшое исследование по этому поводу, и тогда я поделюсь с вами результатами.

Деймон не смог сдержать ответную улыбку. В смехе Сары было нечто заразительное, что-то в ней самой неудержимо влекло его.

— Вы знаете, что, когда вы приехали, ветер отчетливо прошептал: «Сара вернулась. Сара дома». Я сам это слышал. — Слова вырвались у него почти против воли.

Она не рассмеялась, как он ожидал, но выглядела довольной.

— Это очень красивые слова. Спасибо, Деймон, — искренне произнесла она. — А ворота действительно были открыты? Парадные ворота с узорами, а не те, что сбоку?

— Да, они были широко распахнуты, словно приглашая меня войти. По крайней мере, создавалось такое впечатление.

Ее голубые, как море, глаза изучали его лицо, вглядываясь в каждую деталь, каждую черточку. Он знал, что не слишком хорошо выглядит. Мужчина за сорок, потрепанный жизнью и покрытый шрамами. Не физическими, но внутренними, и она, несомненно, видела, как он измучен.

— Очень интересно. Думаю, нам предназначено стать друзьями, Деймон. — Ее голос окутал его нежностью шелка и жаром.

Деймон понял, почему горожане произносили ее имя со страхом. С уважением. Загадочная Сара казалась настолько открытой, и в то же время ее глаза таили тысячи тайн. В ее голосе звучала музыка, а руки исцеляли.

— Я рад, что ты вернулась домой, Сара, — сказал он, надеясь, что не сделал из себя еще большего дурака.

— Я тоже, — ответила она.

— Сара! — Ханна Дрейк бросилась в объятия сестры. — Как я рада тебя видеть! Я так по тебе соскучилась. — Она отстранилась на расстояние вытянутых рук, чтобы получше рассмотреть Сару. — Кстати, ты сейчас похожа на вора-домушника, собирающего ограбить местный музей. Я и понятия не имела, что картины Фрэнка Уорнера стали такими ценными. — Она весело рассмеялась собственной шутке.

Ей вторил тихий смех Сары.

— Мне следовало знать, что по возвращении ты станешь пробираться в дом в два часа ночи. Это так на тебя похоже. Где ты была на сей раз?

— В Египте. Какая же это невероятно красивая страна! — Ханна устало уселась на качели у крыльца. — Но я совсем вымоталась, добиралась домой целую вечность. — Слегка нахмурившись, она изучала обтягивающее черное одеяние Сары. — Интересный у тебя набор инструментов, сестричка. Надеюсь, мне не придется вносить за тебя залог? Я действительно устала, и, если позвонят полицейские, могу не проснуться.

Сара без малейшего намека на смущение застегнула низко на талии пояс с набором маленьких инструментов.

— Если я не смогу очаровать полицейского, поймавшего меня на небольшом взломе, то не заслуживаю фамилии Дрейк. Заходи и ложись спать. Я переживаю за нашего соседа и собираюсь просто пройтись по округе и убедиться, что с ним ничего не случилось.

Бровь Ханны взметнулась вверх.

— О боже, Сара! Мужчина? В твоей жизни появился настоящий, всамделишный мужчина? Где он? Я хочу пойти с тобой. — Она потерла руки, и ее лицо просияло. — Подожди, пока я не расскажу остальным. Могущественная Сара пала!

— Я вовсе не пала… Не начинай, Ханна. У меня просто появилось одно из моих предчувствий, и я собираюсь его проверить. Лично к Деймону это вообще не имеет никакого отношения.

— Ого, это становится действительно интересным. Деймон. Ты помнишь его имя. Как вы познакомились? Давай, Сара, не томи, рассказывай уже со всеми мельчайшими подробностями!

— Тут не о чем рассказывать. Он просто заглянул, чтобы спросить о консерванте древесины и о краске. — Тон Сары был спокойным и отчужденным.

— Хочешь, чтобы я поверила, что он вошел сам, без приглашения? Ты, должно быть, пригласила его в дом.

— Нет, не приглашала, — возразила Сара. — На самом деле ворота оказались открытыми, а собаки позволили ему войти.

— Ворота открылись сами? — недоверчиво переспросила Хана, вскочив на ноги. — Определенно, я иду с тобой!

— Нет, не идешь. Ты же вымоталась, помнишь?

— Подожди, пока я не расскажу остальным, что для него открылись ворота. — Ханна подняла руки к небесам и звездам. — Ворота ведь открываются для того самого, единственного мужчины, верно? Это ведь так работает? Ворота распахнутся перед мужчиной, которому предназначено стать любовью всей жизни старшего ребенка.

— Ты прекрасно знаешь, что я не верю в эту ерунду. — Сара попыталась бросить на сестру свирепый взгляд, но рассмеялась. — Не могу поверить, что ты вообще вспомнила об этом старом пророчестве.

— Как будто ты сама об этом не думала, — поддразнила ее Ханна. — Ты уходишь посреди ночи, чтобы просто по-соседски прогуляться вокруг его дома. Если ты скажешь, что так оно и есть, то я, разумеется, поверю. Тот телескоп на парапете направлен в сторону его спальни?

— Не смей смотреть, — приказала Сара.

Ханна изучала ее лицо.

— Ты смеешься, а твои глаза нет. — Она положила ладонь на плечо сестры. — Расскажи мне, что случилось, Сара.

Та нахмурилась.

— Он несет на себе печать Смерти. Я видела ее. И он прочитал ее в мозаике. Не знаю, чья это смерть, но меня манит к нему. Его сердце разбито и пронзено насквозь, и эта тяжелая ноша медленно убивает Деймона. Он увидел красное кольцо вокруг луны.

— Его окружают насилие и смерть, — тихо, почти про себя промолвила Ханна. — Почему ты идешь одна?

— Так надо. Я чувствую… — Сара подыскивала правильное слово. — Притяжение. Это больше чем работа, Ханна. Дело в нем самом.

— Он может быть опасен.