Несомненно, лучше бы этому малому родиться женщиной! Берни Дуглас мысленно представил лицо Оливера, обрамленное отросшими вьющимися волосами, его гордую шею, плечи… Так же мысленно обнажил и выставил наружу тонкие ключицы. Ему бы, конечно, пошло платье из бархата цвета красного вина. Или черное! И обязательно на шее красовалось бы ожерелье или что там женщины носят еще?..

Молодой человек опомнился и выбранился:

- Черт побери! Какие только глупые и нелепые мысли не придут в голову. Наверное, у меня тоже горячка… - и Берни пощупал свой лоб. К счастью, кожа на лице была прохладной.

Несколько дождевых капель упало на голову и плечи молодого человека. Ветер загулял под навесом, зашуршал тентами фургонов. Дождь осторожно, точно пробуя на прочность листы оцинкованного железа, зашелестел по крыше дома и хозяйственного навеса. Потом сыпанул крупно и звонко, словно кто-то начал бросать на скаты крыши пригоршни чечевицы.

Берни поднялся ступенькой выше, снова присел. Ладонью согнал с лица дождевые капли. Слава богу, никто не видит его, опьяненного этими странными и нелепыми мечтами! Но в душу закрадывалось совершенно новое чувство сострадания и жалости к мальчику, заброшенному сюда судьбой и волей умирающей бабушки. А что, если состояние Оливера ухудшится к утру? Тогда придется все бросить, забыть свои планы и отвезти мальчишку в Смоки-Хилл… Или лучше будет привезти сюда врача? Да, наверное, все-таки лучше найти врача и доставить на ранчо.

За спиной Берни Дугласа скрипнула, распахнувшись, дверь. Мистер Мартин окликнул:

- Берни. Берни Дуглас! Босс! - старик держал в руках два дождевика.

Он уже собрался накинуть один на голову, чтобы отправиться на поиски пропавшего Берни. Тот неохотно поднялся.

- Я здесь, старина Никлас. Как думаешь, дождь надолго? - Берни был немного смущен, точно фермер застал его за чем-то постыдным. - Как дела у больного? Этот мальчишка доставит нам массу проблем и хлопот, верно, Никлас?

Мистер Мартин заметил, что в голосе Берни Дугласа нет прежней злости и ожесточенности. Он, возможно, и сам не замечает, что тревожные нотки в голосе выдают его смятение и озабоченность за судьбу доверенного ему юноши.

- Оливер? - старик немного замялся, словно хотел сказать Дугласу что-то такое, чего тот еще не знал. Но тут же спохватился: - Все дети доставляют множество хлопот, Берни! Таков закон жизни. Но ничего, парень рано или поздно выправится, закалится… Иди ужинать, Берни, все тебя ждут.

- Может, стоит поехать в Смоки-Хилл за доктором? - Берни Дуглас смущенно и растерянно мял шляпу.

- Утром будет видно, - Никлас Мартин улыбнулся. - Беспокоишься, босс?.. Быть опекуном, Берни Дуглас, не менее ответственно, чем отцом.

И Берни Дуглас не нашелся, что ответить мудрому старику. Он только растерянно и беспомощно посмотрел мистеру Мартину в глаза. В светлых глазах опытного многодетного отца не было насмешки и иронии. Они глядели на молодого человека с пониманием и сочувствием.

После ужина мужчины отправились по своим делам на двор, а Мэган принялась убирать со стола и мыть посуду. Миссис Лиззи приоткрыла дверь и позвала:

- Берни Дуглас, иди сюда. Оливер хочет что-то сказать.

- Ну, вот еще! - Берни привычно заворчал, но он лишь казался недовольным, и давно уже прислушивался к звукам, доносящимся из комнаты заболевшего мальчика. - Что от меня-то понадобилось этому цыпленку? Жив, значит? Пусть лежит и лечится, сколько потребуется!

Оказавшись в слабо освещенной комнате, он опомнился и улыбнулся:

- Привет, Оливер. Не ставь меня в неловкое положение перед памятью миссис Абигейл Гибсон. Что я скажу уважаемой леди в собственное оправдание, когда встречусь с ней на том свете?

- Мистер Дуглас… - голос Олив был слабым, хриплым. - Прости меня, Берни! Столько хлопот из-за меня… Спасибо миссис Мартин, она такая же заботливая и внимательная, как моя бабушка. И всем спасибо. Храни вас всех Господь. Мистер Дуглас, я быстро встану, раньше, чем закончатся дожди… Вот увидишь, мистер Опекун.

- Продолжай, - неожиданно для себя заулыбался Берни, с удовольствием вспоминая, с каким изяществом и остроумием Оливер придумывал ему обидные прозвища. - Мистер Коновал! Кто там я еще?.. - но тут он заметил, что больной прикрыл глаза. - Ты здорово утомился, малыш? - и волна нежности омыла его суровое сердце.

- Немного… - хрипло прошептала Олив.

- Отдыхай, малыш.

Берни обратил внимание, как осунулось лицо Оливера, обострились скулы. На виске пульсировала тоненькая синяя жилка. Под глазами легли коричневые тени. Губы припухли, потрескались и шелушились. Перед ним лежало маленькое, тихое, беззащитное и беспомощное существо. Даже не верилось, что этот мальчишка в состоянии огрызаться и браниться, точно потрепанная жизнью уличная девица.

- Спи, малыш, - неожиданно для себя Берни наклонился и поцеловал Олив в горячий лоб. - Отдыхай, Оливер…

- Спокойной ночи, Берни, - прошелестело в ответ. - Хороших сновидений тебе, патрон Берни Дуглас…

Признательность и нежность теплой волной накрыли Оливию. Она закрыла глаза, чтобы никто не заметил ее слез. Все эти люди встревожились из-за ее болезни. Берни Дуглас даже предлагал отправиться в Смоки-Хилл за врачом…

- Миссис Мартин, - позвала Оливия слабым голосом.

- Что ты хочешь, детка?

- Только не надо вызывать врача, пожалуйста! - Олив с мольбой и тревогой смотрела на пожилую женщину.

- Пусть тебя, Оливия, сейчас это не волнует. Успокойся. Но… возможно, это было бы самым безболезненным решением проблемы, которую ты создала себе сама. Давно пора от нее избавиться, Олив! Мучаешься сама и всех окружающих измучила.

Глава 6

Два дня Оливия провела в постели. Она много спала, много ела и все равно испытывала непреодолимую слабость. К тому же у нее начались месячные, и она была рада провести эти дни в постели, вместо того, чтобы работать рычагами в кузнице. Берни Дуглас мог и в самом деле поставить ее к мехам или учеником молотобойца на то время, пока идут проливные дожди.

По большому счету, болезнь была для нее спасением и защитой от тяжелой и неинтересной работы. Но с каждым днем Оливия чувствовала себя все лучше и лучше. Берни, вернувшись вечером из кузницы, всегда навещал ее, внимательно присматривался и, разумеется, замечал малейшие изменения в ее самочувствии и внешнем виде.

И вот на третий день, придя на полуденную трапезу, Берни застал Оливию на кухне. Она помогала Мэган и миссис Лиззи вымешивать тесто и протирать вымытые тарелки.

- Что ты здесь делаешь, Оливер? - опекун смотрел грозно, словно и не было между ними тех теплых, проникновенных минут, когда Берни Дуглас боялся за судьбу своего подопечного. - После обеда, Оливер, пойдешь на кузницу, будешь качать воздух.

Миссис Мартин, подавая на стол лепешки, чуть не уронила жестяной поднос и прерывисто вздохнула с сожалением.

- Может быть, мальчик побудет до утра дома?.. Предупреждала же я тебя, Оливер, чтобы ты не рвался на кухню. Такого совестливого больного вряд ли нынче найдешь, Берни. Ты пользуешься мягкостью и терпением мальчика! - принялась выговаривать старушка обоим.

- Миссис Мартин! - Берни повысил голос, давая понять сидящим за столом людям, что здесь хозяин только он. - Между прочим, Никлас тоже пойдет с нами в кузницу. По-моему, все поилки починены, насос на скважине работает и душ исправен… Возблагодарим Господа, Отца нашего Небесного, за хлеб насущный.

После полудня в тучах появились широкие прорехи, в которых засветилось, засияло ярко-голубое небо. Выглянуло и заблистало солнце. Легкие кучевые облака, караваном потянувшиеся на восток, уменьшались, поднимаясь все выше и выше в вечернее небо. Солнце ненадолго зависло над зубчатыми, снежными вершинами хребта Элберта, чтобы уже совсем скоро спрятаться на ночь. Птицы, наконец-то дождавшиеся ясной погоды, радостно запели. Эхо повторяло их веселый разноголосый хор, дробило в ущельях и каньонах.