– Погоди, – сказал Ольт, – Ты собираешься прямо сейчас идти на штурм?

– Почему бы и нет? У нас броня, у них примитивное оружие. Мы знаем, что они там, а они о нашем местоположении не знают. Выходит, у нас всё должно получиться даже при их численном превосходстве.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Ты собираешься оспаривать приказы командира?! – прошипел Ферулан.

– Нет, если поступит приказ идти в бой, я пойду в бой. Но пока такого приказа не поступило, я хочу сказать, что уже сталкивался с подобной ситуацией в пустыне. И уверен, что не стоит относиться к дикарям легкомысленно, – сказал Ольт. – К тому же, командование вроде ясно выразилось насчет вступления в бой. Только при крайней необходимости. В данном случае я такой необходимости не вижу. Пускай там много еды, но я уверен, что это не единственное место в городе, где можно поживиться. Так что я считаю целесообразным пока не вступать в бой, а доложить об этом скоплении землян в штаб, и пусть уж они решают, сколько штурмовиков сюда присылать.

– Знаешь что, Ольт, ты ломаешь мне все веселье, – ответил Ферулан. – Но самое обидное в том, что ты, пожалуй, прав. Ладно…

Ферулан достал из кармана карту города и, присев на землю, разложил её на коленях. Какое-то время он внимательно всматривался в изображения улиц на карте. В темноте разбирать эти мелкие незнакомые значки было особенно трудно, но командир справился с задачей. Найдя нужное здание на карте, он обвел его ручкой, изъятой у сбитого днем дикаря, и точками отметил месторасположение снайперов.

Странники двинулись в путь, толком не представляя, куда направляются. Одинаковы здания и темные витрины сливались в бессмысленное урбанистическое полотно, и даже карта не помогала. Ферулан понемногу начал нервничать. Он привык иметь дело с более изученным противником и обычно получал больше информации перед разведывательным рейдом. В этот раз он чувствовал себя галактическим туристом-экстремалом, заброшенным на чужую планету без разговорника и малейшего представления о культуре местного населения. По большому счету, так оно и было.

Из утреннего разговора с Келгани Ферулан узнал, что оружие можно найти в полицейских участках и специализированных магазинах, но он понятия не имел, как должны выглядеть эти полицейские участки и где они могут находиться. То же самое касалось продуктовых складов и техники. Значки на карте не упрощали задачу – их было слишком много, почти каждое здание было как-нибудь обозначено, и оставалось работать только по методу исключения.

Чаще всего им на пути попадались магазины одежды и бывшие закусочные. В первых отряд не обнаружил ничего полезного – костюмы были слишком непрочными и не могли выдержать даже ношения в походных условиях, не говоря уж об использовании их в бою. Вторые отпугивали густым запахом гниющей пищи. Ферулан, которому начало казаться, что они уже битый час ходят по кругу, сказал:

– Такое впечатление, что у дикарей было две заботы – нарядиться в какую-нибудь тряпку и пожрать на ходу. Хотя знаете, я им даже немножко завидую. Я бы тоже так жил. Может быть, в это городе и вовсе нет оружия. Зачем оно им? Ешь, наряжайся – изо дня в день тупей и сокращай запросы. Мечта!

– Ферулан, не нужно нервничать, – сказал Ольт. – Рано или поздно мы что-нибудь найдем.

– Я не нервничаю. Я просто не люблю тратить время впустую. А дикари, мне кажется, только этим и занимались. Причем, это их не слишком заботило. Вот я и завидую. Мы тут бродим уже столько времени, как заколдованные, и ничего не происходит. Мне начинает становиться скучно. Хоть бы уже на мародеров каких нарваться – небольшая перестрелка могла бы оживить обстановку.

Ольт остановился и почесал подбородок, будто его только что осенила прекрасная идея, но тут же ускользнула, так и не оформившись в слова. Потом обвел всех посветлевшим взглядом:

– А ведь в этом что-то есть. Тоин, ты сможешь вычислить, где находятся мародеры?

– Это еще зачем? – спросил Улкаун. – Хочешь наделать шуму?

– Это уж как получится. Я так подумал, что мародеры ищут то же, что и мы. Но они, в отличие от нас, знают, где это можно найти. Следовательно, выйдем на мародеров – найдем еду и оружие. Конечно, если командир одобрит эту идею.

Ферулан просиял:

– А что, отличная идея! Так и поступим. Тоин, справишься?

– Могу попробовать. Но, признаться, не уверен, что из этого что-то выйдет. Я порядком израсходовал силы. Если там маленькая группа дикарей, то словить их волну будет непросто.

– Тогда может спросим… эээээ… вот его?

Ольт указал на второго кинича, входившего в состав разведотряда. Ему было неловко, но он так и не смог вспомнить, как того зовут, хотя и провел в его компании почти сутки. Этот молодой парень, почти мальчик, обладал редким свойством в любой ситуации оставаться незаметным. Он никогда не высказывал своего мнения, не участвовал в разговорах и вообще держался так, будто старается занимать в этом мире как можно меньше места.

Ферулан увидел замешательство Ольта и хохотнул:

– Ты про Ралтауна? Не уверен, что мы чего-нибудь от него добьемся. Да ты сам на него посмотри.

– Не понял, – Ольт еще больше засмущался от бесцеремонности Ферулана, который говорил о члене своей команды так, будто того не было рядом.

– Разве ты не заметил, что Ралтаун не слишком общителен? Тебе его поведение вообще не кажется странным?

– Заметил, но…

– Так вот, среди киничей такое встречается. Они даже считают это своего рода нормой. Но лично я, простой вояка, считаю, что у паренька не все дома.

– С каждой минутой я понимаю всё меньше, – сказал Ольт и скосил взгляд на Ралтауна.

Тот стоял рядом и безучастно рассматривал витрину ближайшего магазина, будто разговор его вовсе не касался. В беседу вступил Тоин:

– Я попробую объяснить. Некоторые из нас умеют читать мысли, другие улавливают и могут направлять в нужное русло чужие эмоции. Но есть еще одна небольшая группа киничей – они чувствуют время. Если я грубо разрываю ткань реальности, чтобы посмотреть, что случилось в прошлом, то такие, как Ралтаун, видят и чувствуют тысячи маленьких ниточек, из которых эта ткань состоит. На самом деле, с нами сейчас только его тело, которое автоматически выполняет необходимый ряд действий. Сам же он находится одновременно в прошлом, в настоящем и в будущем, видит причины и следствия, прозревает процессы, которых нам не понять. Обычно такие киничийцы ведут затворнический образ жизни. Так что попадание Ралтауна на Землю является своего рода трагедией – он меньше всех нас приспособлен к существованию в этом мире.

– Тогда как он оказался здесь, среди нас? – недоумевал Ольт. – Зачем его взяли в отряд?

– Всё очень просто, – пояснил Ферулан. – Парень может видеть будущее, хоть и не всегда понимает, что это именно будущее. Так что, случись нам принять какое-то в корне неверное решение, которое приведет нас в глубокую задницу, парень немедленно даст нам знать. И, если нам повезет, мы успеем всё переиграть. Самое неприятное, что нельзя его слишком часто дергать по мелочам – так он может совсем запутаться и слететь с катушек.

– И что тогда будет? – спросил Ольт.

– Генератор случайных чисел, – пояснил Тоин. – Пока мы не делаем ничего существенного, что может изменить ход событий, Ралтаун видит одновременно несколько картин возможного будущего и будет называть их тебе в произвольном порядке. Словом, в этом нет смысла.

– Так что там с мародерами? Тоин, посмотришь? – вмешался Ферулан.

– Я попробую. Только очень прошу вас ни о чем не думать, пока я буду настраиваться. Иначе последние силы у меня уйдут на борьбу с вашими волнами.

Тоин отошел немного в сторону и принялся массировать виски, что-то мыча себе под нос. Ольт постарался отвлечься от мыслей и начал рассматривать витрины. «Пялюсь вокруг совсем как Ралтаун. Интересно, как это – быть им», – подумал Ольт и тут же мысленно себя отругал. Избавиться от мыслей сейчас было тяжелее, чем когда бы то ни было, сам императив «не думать» будто висел над головой в виде каменной глыбы с высеченными на ней словами, и приковывал внимание.