Нес открыла глаза и сказала извиняющимся тоном:

– Его уже почти два года не выводили из транса. Кажется, он ушел совсем далеко.

Затем она предприняла вторую попытку, и она увенчалась успехом. Ралтаун моргнул, обвел удивленным взглядом толпу и, наконец, заметил Нес.

– Ты искала меня, – сказал он лишенным интонации голосом. – Что ты хочешь узнать?

– Я хочу знать… – Нес запнулась. – То есть, мы все здесь хотим знать, кто станет правителем Кинчена.

– Какой сейчас год? – спросил Ралтаун.

– По земному календарю сейчас октябрь две тысячи тридцать третьего года, – старательно выговаривая слова, сказала Нес.

Ралтаун улыбнулся:

– Хороший год. Вы стоите на пороге новой жизни и великих побед.

– Кто же станет нашим правителем? – переспросила Нес.

Ралтаун ответил спокойно и уверенно, без тени колебаний:

– Кинченом будет править Маклет Бурнам Зали. Она станет поистине великим правителем, её будут помнить многие века спустя.

– Спасибо, Ралтаун, – сказала Нес в воцарившейся тишине. – Это всё, что мы хотели у тебя узнать.

Самой Зали на собрании не было. Вот уже две недели она не выходила из дому, оплакивая Ное, тело которого вывезли за город и бросили гнить в пустыне. Но совсем скоро она узнает последние новости и достойно примет свою судьбу.

Шел 2050 год. Зали сидела в кресле, нервно постукивая пальцами по столу. Она ждала звонка от Ферулана. С последнего сеанса связи прошло уже десять часов, и за это время на столь отдаленном объекте с отрядами странников могло случиться все, что угодно.

Глядя в окно на залитую солнцем улицу, Зали с досадой размышляла о том, что семнадцать лет назад, когда она только пришла к власти, всё было значительно проще. В то время дикари еще не умели пользоваться телепортами, и единственная проблема перемещений по планете состояла в том, чтобы случайно не напороться на мину, на всякий оставленную землянами возле металлической рамки неизвестного назначения. Теперь же велась активная борьба за каждую прыжковую точку; и дикари, и странники устанавливали у телепортов пропускные пункты и сооружали укрепления.

Кроме того, земляне научились не только перемещаться по миру, но и отслеживать перемещения странников, запрашивая на приборных панелях телепортов координаты последних скачков. Куда бы ни отправились странники, всегда был риск, что следом нагрянут отряды дикарей.

С каждым годом военная мощь землян росла, и отбивать их атаки становилось всё труднее. Укрепить положение странников могло лишь внедрение новых научных разработок. Если во времена правления аж-сулов, основные ставки делались на камаштли, а ученым отводилась сравнительно небольшая роль в развитии государства, то с приходом к власти Маклет Бурнам Зали, ситуация изменилась. Ицамнийцы выбрались из полутемных подвалов, в которых они занимались разработкой новых обезболивающих и жаропонижающих средств, и получили рабочие места в центральных лабораториях и научных институтах, которые один за другим появлялись в Кинчене.

Чтобы избежать межкастовых войн, которых Зали вдосталь насмотрелась во времена правления Тейта, Зали внедрила новую систему правления. Теперь раз в три года двадцать третьего декабря в каждой касте проводились выборы. Эта дата была выбрана намеренно, чтобы странники, получающие временную власть, всегда помнили о том, как и почему они оказались на Земле. В этот день самый старший житель Кинчена выходил к главной городской трибуне, чтобы рассказать историю о крушении флагмана миссии «Чанан» и тем самым напомнить странникам о том, что даже самая крепкая конструкция может быть разрушена, если ты слишком самоуверен и не ждешь беды.

В результате выборов камаштли, ишчелианцы, ицамнийцы и киничи выбирали своего лидера – того, кто будет представлять интересы касты в ажсулате. Конечно, и здесь, иногда не обходилось без интриг, но в целом каждая каста была заинтересована в том, чтобы выбрать самого достойного своего представителя, способного объективно оценить потребности сообщества и уверенно защищать их интересы во время дебатов.

Новая система постепенно сделала жизнь города более упорядоченной, и каждый странник нашел свое место в земной колонии. Теперь больше ни у кого не было необходимости жить в районе отверженных, отказавшись принимать участие в общественной жизни, и со временем этот район опустел, превратился в памятник самому себе.

В отличие от Кинбакаба, Зали хорошо понимала, что военный успех странников зависит от изучения работ землян, поэтому серьезные силы были брошены на освоение земных языков и обучение странников грамоте дикарей.

За последние десять лет странники узнали много нового о земной медицине, вооружении и достижениях дикарей в области биологии. Некоторые открытия земных ученых смешили странников до слез, другие были взяты за основу для собственных исследований, третьи заставляли задуматься.

Зали регулярно получала отчеты о деятельности каждой лаборатории в Кинчене и вместе с советом ученых принимала решения о целесообразности проводимых исследований.

Где-то месяц назад ей на глаза попался отчет, в котором были кратко резюмированы работы Фрица Штрассмана, Ферми и Курчатова. Идея создания ядерного оружия в земных условиях заставила Зали надолго задуматься. С одной стороны, цивилизация странников давно отказалась от столь грубых форм ведения войны, не позволявших использовать отвоеванную территорию для заселения. Но, с другой стороны, использование атомных бомб могло значительно приблизить полную победу над дикарями.

Взвесив все «за» и «против», Зали приняла решение. Следующие несколько недель ушли на изучение работ по геологии и поиски пригодного для разработки уранового рудника. Наконец, такой был найден поблизости города Рэббит Лейк на территории, которая до 2012 года носила непривычное для уха странников название Канада.

– Надеюсь, ты понимаешь, что вряд ли всё пройдет гладко? – спросил Ферулан, когда услышал о планах Зали.

– В каком смысле? – Зали всегда старалась прислушиваться к замечаниям Ферулана, который вот уже семнадцать лет был её личным советником по военным вопросам.

– Дикари считывают информацию с прыжковых точек, и они далеко не дураки. Узнав, что мы отправляем отряды к месторождению урана, они быстро прикинут, что к чему и, скорее всего, захотят нам помешать. Сколько разведгрупп ты отправляла в Рэббит Лейк за последнюю неделю?

– Пять.

– Пять групп, – задумчиво повторил Ферулан. – Достаточно для того, чтобы вызвать подозрения. Думаю, скоро там «высадятся» значительные силы дикарей. Если они этого уже не сделали.

– Следовательно…

– Следовательно, нам нужно быть предусмотрительными. Если ты действительно хочешь ввязаться в эту затею с добычей урана, нам нужно отправить в Канаду наших лучших камаштли. Я прыгну вместе с ними, чтобы контролировать процесс на месте.

– Но как я буду справляться тут без тебя?

– Ставки слишком высоки. Если эта шахта и правда настолько важна, нельзя позволить дикарям захватить её.

Три дня назад Ферулан отбыл в Канаду вместе с восемью десятками лучших бойцов. Из первых его сообщений Зали узнала, что странники закрепились на местности и установили два аванпоста – у прыжковой точки и рядом с шахтой. Кроме того, они на скоруу руку соорудили из мешков с песком несколько дзотов по дороге от телепорта к базе. Им уже пришлось сразиться с несколькими отрядами одичалых землян, живших в этой местности, но те были слабо организованы и не представляли большой опасности. Куда больше Зали волновала перспектива прибытия дикарей из Солиса – центрального города землян, в котором были сосредоточены их основные военные силы.

С каждым днем ожидание становилось всё более напряженным. И теперь, когда от Ферулана уже десять часов не поступало новостей, Зали начала по-настоящему волноваться. Тем более, что попытки самостоятельно выйти на связь не дали никакого результата. Зали подозревала, что Ферулан, скорее всего, выключил тактический компьютер в целях экономии энергии, но это нисколько её не успокаивало.