Я... мне кажется, что Элеонор слишком далеко зашла.

А от меня вы чего хотите?

Мне бы хотелось, чтоб вы поехали со мной в больницу.

Я хочу, чтобы вы присутствовали при опознании и взяли на

себя это дело. Вы знаете, что нужно делать, чтобы не допустить

огласки. Знаете, как вести себя с репортерами; а кроме того,

мне очень хочется, чтобы вы встретились с Элеонор и заста

вили ее рассказать, чего она опасается, от чего ей пришлось

бежать, что произошло, что вынудило ее использовать столь

нелепый способ вызвать к себе сочувствие и таким путем вер

нуться к семье.

Ну а потом?

А потом, — добавила она, — мне бы хотелось, чтобы вы

попробовали поставить все на свои места и разобрались в этом

хаосе, с тем... ну... чтобы газеты оставили нас в покое и чтобы

отец не очень переживал.

Ваш отец здоров?

Физически он еще крепок, но положение его весьма ще

котливо. Дело в том, что отец занимается оптовой торговлей

драгоценными камнями. Специализируется на алмазах. Люди

верят ему. Его слово стоит больше письменной гарантии. И если

что-нибудь случится, если произойдет крупный семейный скан

дал — это его сразит, просто уничтожит.

Мейсон колебался.

— Я понимаю, мистер Мейсон, вы занятый и высокооплачи

ваемый юрист. Поэтому я приготовила для вес чек на две с

половиной тысячи долларов. — Миссис Джордан открыла су

мочку и вычула продолговатый листок бумаги. — Мне бы хо

телось заинтересовать вас.

Брови Мейсона поднялись от удивления.

Обычно, — сказал он, — клиенты, обращаясь к адвокату,

спрашивают, сколько...

Я знаю, — ответила миссис Джордан, — но это другой

случай. Случай крайней необходимости.

Вы хотите, — спросил Мейсон, — чтобы я поехал с вами

в больницу, а дальше?

Я опознаю Элеонор, а затем вы поговорите с ней на

едине.

77

И она мне все расскажет? — усмехнулся Мейсон.

Не знаю. Но вам следует обязательно побеседрвать с ней

и попытаться найти ключ к разгадке. Если вам потребуются

детективы, мы оплатим все расходы.

А как, вы полагаете, поступит Элеонор при нашем появ

лении? — спросил Мейсон.

Я скажу вам точно, что она сделает. Она взглянет на нас

и отвернется с безразличием во взгляде — бедное дитя, не

знающее своего имени и не ведающее о своем прошлом.

А затем я спрошу ее: «Элеонор, неужели ты не узнаешь

меня?»

Она посмотрит на меня своими большими голубыми глазами, затем вдруг они начнут расширяться. Потом начнут светиться. Она дважды судорожно глотнет воздух. Потом на ее лице мелькнет слабая улыбка, память внезапно вернется к ней, и она бросится мне навстречу с возгласом: «Ольга! Ольга моя дорогая» и обовьет руками мою шею, приникнет ко мне, словно хватающийся за бревно утопающий. Затем она, конечно, спросит об отце. Причем вопросы будет задавать с таким расчетом, чтобы дать понять, что ее бедный маленький мозг перестал работать именно две недели назад. Она прямо-таки будет потрясена, когда я скажу, что из ее памяти выпали целых две недели.

Думаете, она так и не вспомнит, что с ней произошло?

Даже тот спектакль в парке?

Естественно! Она будет с поразительным недоверием слу

шать о том, "что написали о ней газетные репортеры.

Но ведь для того, чтобы сыграть подобную сцену, нужно

превосходно владеть искусством перевоплощения, — усом

нился Мейсон. — Вы думаете, она способна сыграть настолько

убедительно?

Она сможет надуть кого угодно на свете. Обманет и вас,—

з голосе женщины звучала уверенность. — Сначала обманет,

а затем, когда поймет, зачем вы здесь, еще и загипнотизирует.

И вы уподобитесь всем остальным мужчинам. Вам захочется

защитить ее. Но поймите меня правильно. Я хочу, чтобы вы

защитили ее только для того, чтобы помочь отцу сохранить

честь его имени и его дела.

Г л а в а 2

О, миссис Джордан! Хорошо, что вы приехали, — вос

кликнула старшая медсестра, встретившая посетителей. — Вот

уже час, как полиция повсюду разыскивает вас. Они полагают,

что вы сможете опознать нашу пациентку.

Вы знаете, многое говорит за то, что это моя сестра, —

ответила миссис Джордан. — Я чувствую, что это она.

Да, очевидно. После публикации фотографии в газетах

нам позвонили несколько человек, заявивших, что это Элеонор

Корбин.

Элеонор Хепнер, — поправила миссис Джордан. — Около

двух недель назад она вышла замуж.

О, понимаю. Ну что же, тогда пройдемте со мной, миссис

Джордан. Доктор распорядился, чтобы вас пропустили без за-

78

держки. Он рассчитывает, что эмоциональный шок от встречи с вами благотворно скажется на восстановлении памяти пациентки.

Но со мной будет мистер Мейсон, — предупредила Ольга

Джордан.

Хорошо, — согласилась сестра. — Но вы, конечно, пони

маете, миссис Джордан, что о предстоящей встрече не следует

в дальнейшем распространяться. Дежурная сестра передаст вам

некоторые указания. А вот и она. Мирка, проводите их, пожа

луйста, наверх.

Сестра кивнула, повернулась к двери и коротко бросила:

— Прошу.

На кровати лежала женщина в больничной одежде. Ее немигающий взгляд был обращен в потолок.

Ольга Джордан приблизилась к ней.

Взгляд голубых глаз пациентки слетка сместился в сторону, остановился на посетителях, затем вернулся в прежнее положение.

Вдруг женщина скова взглянула на Ольгу, некоторое время всматриваясь в ее лицо. Потом глаза ее расширились, шея напряглась, и она приподняла голову.

— Элеонор, — тихо произнесла миссис Джордан.

На какое-то мгновение в глазах молодой женщины мелькнуло недоверие, потом веки дрогнули, словно пробуждаясь ото сна, и, наконец, Элеонор приподнялась и села на кровати.

— Ольга! — воскликнула она. — Ольга! Родная! О милая,