Дэнни продолжал размахивать двадцаткой, будто она была белым флагом, а он адмиралом на поле боя.

— Эйс, — крикнул он через музыку, наклоняясь ко мне. — Сделай это ты. Очевидно, она любит блондинов.

Я посмотрел через плечо на барменшу. Мир кружился, но я всё равно поймал её улыбку.

— Нет, — сказал я в ответ. — Веселее наблюдать, как страдаешь ты.

— Эй, — он ткнул меня в грудь. — Когда страдаю я, страдаешь ты. Это я покупаю выпивку, помнишь?

— Что я могу вам предложить, парни? — спросила барменша. Она была блондинкой, её волосы были почти светлее моих, и в носу было серебряное колечко.

Дэнни широко улыбнулся, показывая пальцами знак мира и говоря что-то о водке.

Когда она отошла, Дэнни толкнул меня плечом.

— Ты должен спросить у неё номер.

— Зачем? Она живёт здесь. Мы — нет.

Он поиграл бровями.

— Она горячая.

Я уставился на него, желая, чтобы мой мозг дал свой ответ, или чтобы алкоголь взял верх, и я просто всё ему рассказал. Вместо этого я сказал:

— Она не в моём вкусе.

— Боже, ну ты и привереда. Я думаю, она просто секси, — он цокнул языком.

— Тогда ты и попроси у неё номер.

Он посмотрел на меня сердитым взглядом.

— Вся эта скромность устаревает. Она пялилась на тебя. Это просто чертовски очевидно, Эйс. Как я говорил раньше, дело в волосах.

Я скрестил руки на груди и усмехнулся.

— Или в лице.

— Или в этом твоём грёбаном лице. Будь проклято это лицо.

Я рассмеялся, и его улыбка стала шире.

Сегодняшний вечер был хорошей идеей. Завтра у меня может быть другое мнение, и может я не думал так до третьей подряд рюмки водки, но прямо в этот момент это казалось практически хорошей идеей. Потому что мой мозг не мог работать должным образом, и я не мог думать обо всех вещах в своей жизни, от которых просыпаться каждое утро было практически слишком сложно.

Барменша принесла наши шоты. Дэнни кинул всю сдачу в стеклянную банку на стойке. Мы одновременно выпили, а затем повернулись посмотреть на людей в баре.

Друзья Дэнни сидели за столиком в углу и разговаривали с компанией девушек. Стены были увешаны фотографиями певцов кантри и снимками с местных концертов, которые проходили в баре в течение недели. На удивление, танцпол был переполнен людьми в узких джинсах, футболках с логотипами «Джон Дир», в ковбойских сапогах и клетчатых рубашках. Девушки двигались так, будто снимались в клипах, в то время как парни неуютно раскачивались из стороны в сторону, с бутылками пива в руках.

Должно быть, Дэнни увидел что-то на моём лице, потому что расхохотался и ударил меня по руке.

— Не делай вид, что ты не впечатлён. Я знаю, это не твоё, но постарайся. Мы пришли сюда напиться и по-деревенски повеселиться. И-ха…

— Я веселюсь, — сказал я ему.

— Ну, насколько можешь. Думаю, тебе было бы так же весело сидеть на улице и смотреть на небо. Или наблюдать, как мой папа готовит завтрак.

По какой-то причине, моё сердце пропустило удар.

— Что?

— О, смотри! — крикнул Дэнни. Он протянул руку и указал на пару девушек на танцполе, которые смотрели в нашу сторону и улыбались. — Видишь ту рыжую?

Я прищурился из-за мелькающей радуги огней и тумана в собственных мыслях.

— В джинсовой юбке?

— Да, её.

— А что с ней?

Он повернулся ко мне с ошеломлённым видом, положив руку на сердце.

— Ты не знаешь? Эйс, это моя будущая жена.

И с этими словами он ушёл в толпу. Он вилял между танцующими людьми, оглядываясь на меня через плечо, подзывая меня. Я улыбнулся и повернулся обратно к бару.

— Что-нибудь нужно? — спросила барменша.

— У вас здесь есть что-нибудь любимое?

Она сказала мне, и я выбрал что-то местное, о чём наверняка позже пожалею. Она подмигнула мне, прокатив по деревянной стойке большой бокал. Я улыбнулся и в тосте поднял его в воздух.

Я подошёл к друзьям Дэнни. Они все поприветствовали меня тостом и подняли свои пивные бутылки. Они сидели в углу с девушками, с которыми познакомились. Когда я подошёл, все подвинулись, чтобы освободить мне место.

Когда я сел, заговорил Пол:

— Малыш Арчи! Ты пришёл! Я думал, ты весь вечер будешь тусоваться с Дэнни.

— Не-а, — мир пошатнулся чуть больше, когда я прижал к губам бутылку пива и сделал глоток. — Он нашёл для разговора каких-то девчонок.

Пол рассмеялся вместе с другими парнями, с которыми мы пришли.

— Как насчёт тебя? Нашёл хорошенькую девчонку?

— Нет.

Мой ответ мог быть слегка резковатым, но все казались слишком пьяными, чтобы заметить. Пол обещал мне, что здесь будет куча девушек, и что я с кем-нибудь сегодня познакомлюсь.

Я ответил тем, что запрокинул бутылку пива и поставил её на стол, как только смог видеть дно.

Кто-то толкнул меня локтем в бок.

— Не твоя обстановка?

Я опустил взгляд на худого парня рядом с собой. У него были большие карие глаза и милая причёска, которая делала его похожим на героя Бродвейской постановки.

— Нет, — сказал я, не отводя взгляда от его лица. — Определённо, не моя.

Он улыбнулся мне так, будто что-то знал. Мне нравилась эта улыбка. Мне не нравилось крохотная толика осознания за ней.

— Эй, Эйс, — произнёс один из других парней компании. Он наклонился вперёд через стол. Его волосы были того же цвета, что у парня рядом со мной. — Это мой брат — Уильям.

— Правда? — ответил я, откидываясь на твёрдую деревянную спинку сидения. Я скрестил руки на груди.

Он не ответил, просто вернулся к разговору с девушкой, которую обвивал рукой.

— Ты ведь не знаешь его имя, да? — спросил Уильям, с блеском в глазах.

Он был младше меня и намного мельче. Он закусил свою пухлую нижнюю губу, когда посмотрел на меня. Мне захотелось ещё пива, чтобы отвлечься.

Но я был пьян, и все вокруг нас смеялись. Свет моргал, и музыка была слишком громкой. Я чувствовал себя унесённым за миллион миль.

Я наклонился — немного слишком близко — и мои губы коснулись его уха.

— Нет. Я не знаю его имя.

Когда я отстранился, я знал, что это не красный свет от стробоскопа на его лице.

— Это Генри. Мой старший брат. Ты с ним работаешь?

— Не-а, — я прижал к губам бутылку пива, уже забыв, что она пустая. — Мой друг Дэнни дружит с Полом. Мы учимся в универе на севере. Просто приехали на выходные.

— Оу, — произнёс он. Он провёл своими тонкими пальцами по прозрачному пластмассовому стакану перед собой. — Наверное, в этом есть смысл. Думаю, я запомнил бы тебя, если бы ты жил здесь.

— Да? Почему это?

Он стеснительно улыбнулся. Это было очаровательно.

— Ты просто не похож на кого-то из местных. Здесь все вокруг всех знают. Это маленький… маленький город.

Мне не следовало столько пить. Он был милым. И смотрел на меня этими большими безнадёжными глазами, и эта маленькая улыбка говорила о слишком многих проблемах этого мира, о которых он не знал.

— Хочешь выпить? — я наклонил голову в сторону бара.

Он взял свой напиток, допил одним глотком, а затем кивнул. Я рассмеялся и встал, зная, что он пойдёт за мной к бару.

Когда мы подошли к стойке, я заказал нам два шота. Чёрт, если богатый может стать богаче, пьяный может стать пьянее.

Мы опустошили шоты, не отводя глаз друг от друга.

— Мне нужно немного воздуха, — сказал я ему на ухо, перекрикивая грохочущую музыку. У меня кружилась голова. Я не мог сказать, дело в цветных пятнах за моими веками или нет. — Хочешь выйти на улицу?

С виду он занервничал, но в его глазах мелькало радостное волнение.

— Да.

Глупо.

Это была глупая идея, и даже тогда я это знал. Мне не стоило идти в переулок с каким-то парнишкой — с кем-то, кого знала компания, с которой я пришёл.

Но я пошёл, потому что музыка была слишком громкой, и свет был слишком ярким, и моё сердце и голова разрывались на миллион разных кусочков.

Как только боковая дверь в переулок за нами закрылась, он вцепился в меня. Должно быть, он стоял на носочках, потому что обвил своими худенькими руками мою шею и прижался губами к моим. На его губах был вкус дешёвого алкоголя и лайма. Я схватил его за бёдра и развернул нас, прижимая его к кирпичной стене. Он покрывал дикими неопытными поцелуями всю мою шею, мою челюсть, мои губы.