— Отец знал о ваших успехах, радовался за вас?

—

Я

Каких только академий не расплодилось в Москве! Академии депутатского корпуса, человековедения, акмеологических наук, практической магии и гипноза, хирургии головы и шеи, шейного позвонка... Доходит до абсурда. Люди, не имеющие ученых степеней, да просто безграмотные, стали именовать себя академи­ками, подрывая престиж ученого.

Вице-президент Российской академии наук, извест­ный физик, академик (настоящий), возглавляющий Высшую аттестационную комиссию (ВАК), Геннадий Месяц заявил:

— Лично я считаю: это подделка документов. При­чем никем не контролируемая, дозволенная, точнее, не запрещенная законом. И в результате? Он — заяц, а получил диплом льва!

Мартин Люцианович Шаккум — президент фонда «Реформа». В 1996 году выдвигал свою кандидатуру на пост президента России. В 1998 году боролся за депу­татское место в Госдуме.

В период предвыборной борьбы за освободившееся депутатское место по Люблинскому избирательному округу Москвы в одном из интервью заявил:

— Уж простите за нескромность: то, что знаю я, знают единицы, а кое-что мало кто вообще знает. И я иду в политику, чтобы эти знания приложить к делу.

Что же знает политик, отмеченный знаком свыше? Каким необыкновенным, бесценным даром он обла­дает? Что это за высокие инстанции, работа в которых озаряет?

Из биографии М. Шаккума. Родился в 1951 году в городе Красногорске Московской области, в рабочем поселке Павшинского механического завода. Окончил военно-инженерное училище и заочный инженерно- строительный институт. Работал в объединении «Мосинжремонт», руководил строительной организацией в Подмосковье.

После финансовой катастрофы августа 1998 года был снят с поста председатель Центрального банка России Сергей Дубинин. Генеральный прокурор Юрий Скуратов заявил, что Центробанк нецелевым образом тратил деньги Международного валютного фонда. Возбудили уголовное дело по факту использования высокопоставленными работниками Центробанка ин­формации о котировках ГКО в личных интересах.

Сергей Дубинин — журналистам:

— Я мучительно анализировал эту нелепую ситу­ацию, пытался понять, что же происходит. Почему с такой, я бы сказал, резвостью публично предъявляют обвинения? Правда, даже в качестве свидетеля меня никуда не приглашали, обо всем узнаю лишь из сооб­щений СМИ. Мое первое впечатление— прокуратура хотела бы иметь компромат на как можно большее число влиятельных людей, держать, так сказать, на крючке. Отсюда незавершенность дел, вместо переда­чи в суд— телевизионные интервью. Однако затем я пришел вот к какому выводу. Вокруг каких имен разжигаются скандалы? Станкевич, Собчак, Чубайс, Федоров. Все активно работали в свое время с прези­дентом Ельциным, участвовали в реформах. Нет гром­ких заявлений о делах по людям с номенклатурным прошлым. Когда-то прокурор Илюхин стартовал в большую политику, открыв уголовное дело на М. С. Горбачева. История повторяется. Могут быть, конечно, разные соображения, для чего понадобилось еще одно громкое дело. Но вольно или невольно при­ходишь к мысли о некоей политической заданности. Есть, видимо, силы, которым не дает покоя независи­мый статус Центробанка, его относительная самосто­ятельность, к чему и я руку приложил. Не исключено, что кому-то выгодно ударить в колокола громкого боя в преддверии перевыборов генерального прокурора.

После того как он снялся в «Ментах», а сериал под названием «Улицы разбитых фонарей» начали крутить на ОРТ, его стали узнавать. Оборачиваются вслед, глупо улыбаются, тычут пальцами: «Мент пошел!» Патрульные машины, завидев издали, притормажива­ют и осведомляются по громкоговорителю: «Ларин, подвезти?» Если опер Ларин, он же актер Алексей Нилов, уже на подходе к дому, он говорит: «Спасибо, ребята, не надо». А если спешит по делам, охотно подсаживается в легковушку.

— А свои милицейские связи в корыстных целях не используете? — спросил у знаменитого актера коррес­пондент журнала «ТВ-Парк».

— Только если для друзей. Недавно забрали одну знакомую в отделение. Звонит мне другая знакомая: «Надо бы вытащить ее оттуда». Пошли вытаскивать. «Ребята, — говорю, — можно, я сестру заберу?» Они узнали: «Пожалуйста, нет проблем». Освободили они эту «сестру», я сбегал за пивом. Только бутылки от­купорили — заваливают пятеро: «Здорово, Ларин. Ты чего в дежурке сидишь-то?» — «А что такое?» — «Да пошли наверх, к операм». Поднялись мы на шестой этаж и там уж посидели плотно.

— Свои соображения относительно правды жизни в сериале они не высказывают?

— Я на съемках в отделение заглянул в один каби­нет, а там сидит незнакомый мужик. Увидел меня и говорит: «Я двадцать лет опером проработал. Смот­рю ваш фильм — один к одному. Без всяких там штучек, вроде: «Товарищ майор, разрешите...» Все — как в реальной жизни».

— Ваши консультанты не дремлют?

— Мы работаем и с операми, и с физзащитой, и с омоновцами. Ездили на задержание, на огнестрель­ное ранение, на ножевое. Поднатаскались, поднахватались — по крайней мере знаем, о чем речь. Тут как-то с Мишей Трухиным, который Волкова играет, допрос проводили.

— По фильму или по жизни?

— По жизни. Ребята из отделения говорят: «Нам нужно с бумагами повозиться, вы допросите пока че­ловека». Ну, мы все разыграли как положено: Миша был злой следователь, я — добрый. Короче, раско­лоли.

— Я очень давно мечтала о том, чтобы в Москве стоял памятник этому рыцарю правосудия, законнос­ти, истины и справедливости. И вот эта мечта сбы­лась.

Так сказала на торжественном открытии памятни­ка великому русскому юристу Анатолию Кони глав­ный редактор газеты «Человек и право» Аза Цориева.

Памятник был установлен в конце 1998 года на Воробьевых горах в Москве. На постаменте скульп­туры, рядом с именем А. Ф. Кони, выбиты слова «Ме­ценат заслуженный юрист РФ Цориева А. Т.».

Памятник так и зовут — Цориевой.

Когда-то телевизионная «Утренняя почта» была заполнена их песнями. Припев «Учкудук — три колод­ца» знал каждый пионер. Узбекский ансамбль «Ялла» в советские времена был очень популярен.

И после распада Советского Союза этим эстрад­ным коллективом по-прежнему руководит народный артист Узбекистана Фарух Закиров. Увы, многое ос­талось в прошлом...

— Да сколько можно ностальгировать?— вскри­чал маэстро. — До сих пор многие так и не осознали, что же произошло, что мы приобрели и в какую ис­торическую эпоху вступили. Задайте мне вопрос, о чем пела «Ялла» раньше и о чем поет сейчас.

— Считайте, что задал, — сказал корреспондент.

— Я пою узбекские песни. И разве после распада Союза «Ялла» перестала бывать в России? Разве наши государства закрыли друг для друга двери на замок? Да нет же, у нас безвизовый въезд, и, как раньше, охотно ездим в Москву, в другие российские города. Разве в связи с распадом Союза россияне отвернулись от нас и больше к себе не зовут? Опять же нет. Вот относительно недавно наша «Ялла» получила пригла­шение от Виктора Степановича Черномырдина, ко­торому меня представил наш президент Ислам Абдуганиевич Каримов...

Господину Закирову хорошо, значит, и всем узбе­кам хорошо.

Шесть военачальников занимали кабинет после от­ставки прославленного маршала Победы, четырежды Героя Советского Союза Георгия Жукова в бывшем Главкомате сухопутных войск на Фрунзенской набе­режной. Ни один из них не осмеливался менять об­становку в кабинете — слишком дорога была память о выдающемся советском полководце.

Многолетнюю традицию нарушил генерал армии Владимир Топоров, который, став заместителем ми­нистра обороны Российской Федерации, решил занять кабинет Жукова. Демократический полководец пер­вым делом осуществил евроремонт. Из кабинета ис­чезли дубовые столы и кресло Жукова, перевезенные сюда в свое время из рейхсканцелярии Гитлера. Сто­ял в кабинете Жукова еще и огромный глобус с гор­дыми буквами «СССР», но «шар земной» не пролез в двери кабинета — вот ремонтники и раздолбали его ломом.