– Нет. Я знаю только, как вызвать огонь. И еще несколько заклинаний. Но я не колдун.

– Я сохраню твою тайну, – видя ее смятение, произнес Лис. – Взамен и ты должен молчать о моей. Если хоть кто-нибудь из команды, в Торнале или королевстве узнает то, что я рассказал, то тебе не помогут ни огонь, ни любое другое заклинание. Я живьем освежую тебя и буду наблюдать, как ты захлебываешься в собственной крови. Ты понял?

Авика кивнула.

– Теперь закрой за мной дверь и жди. Я постучу три раза. На другой стук дверь не открывай.

Каюта показалась невероятно маленькой, стоило только Лису закрыть за собой дверь. От любой стены до тела Норгала было всего несколько шагов, с любой стороны было отчетливо видно, как ткань медленно впитывает в себя кровь штурмана. Чувство страха сменилось чувством мерзости и безысходности. Время остановилось, и целая вечность прошла, пока в дверь три раза постучали.

Она кинулась открывать, впуская внутрь квартирмейстера и капитана. Корабль кренило от налетевшего ветра. На палубе были слышны крики и приказы. Она бы все отдала, чтобы в эту минуту оказаться там, а не здесь.

Короткий взгляд на Натана Виару привел ее в чувства. Капитан недовольно скривился, убирая с лица непослушные волосы. Он был не просто недоволен, он был в самом настоящем бешенстве, не отпуская ни на секунду рукояти своего меча, то ли готовый прирезать Авику, то ли защищаться от команды. А если бы взглядом можно было убить, то от взгляда капитана рядом с Норгалом непременно валялось бы еще двое мертвецов.

– Никто не видел? – осведомился он, подойдя ближе к трупу и откинув край простыни, чтобы рассмотреть тело. – Мне не нужно голосование из-за того, что я умудрился назначить его штурманом.

– Нет, – коротко ответил Лис, – только юнец.

Герцог недоверчиво посмотрел на Авику, но промолчал и снова повернул голову, разглядывая навигатора. Видимо, Лис рассказал, что произошло, возможно, даже все объяснил капитану или сообщил только о случае с юнгой.

– Что за ожоги? – спросил он.

– Мальчишке пришлось защищаться огнем, – ответил Лис, не вдаваясь в подробности.

На лице герцога явно читалось призрение и недовольство. Но в этот же миг он накинул простынь и произнес:

– Хорошо. Команде скажешь, что сердце. Мне жаль, что такое произошло, – обратился капитан к Авике. – Никто не ожидал подобного от Норгала, и если бы я знал раньше… впрочем, теперь это не имеет значения. Ты хочешь остаться на корабле?

– Да, – выдавила из себя Авика.

– Тогда ты можешь остаться, – продолжил Натан Виару, – но в твоих интересах, чтобы никто не узнал о случившемся. Лис будет молчать, надеюсь, ты тоже. Я могу быть в этом уверен?

Авика кивнула. Капитан мог потребовать с нее клятву и, возможно, даже собирался так поступить, но все же передумал. Вместо этого они с Лисом завернули штурмана в простыню, Авика готова была поклясться, что такое им приходится делать не в первый раз, настолько быстрыми были их движения, настолько слаженно они действовали. Пока они занимались трупом, ей приказали смыть с пола кровь, убрать все следы борьбы, выкинуть еду и вылить вино. А еще лучше выпить, чтобы успокоиться.

Потом Лис куда-то ушел. За время его отсутствия герцог произнес только короткое «поговорим, когда это все закончится», и больше даже не смотрел в ее сторону. А через несколько минут квартирмейстер вернулся с пятью людьми. Двоих из них она видела раньше – это доктор, который все порывался осмотреть покойного, и Ворон, по угрюмому лицу которого было сложно разобрать чувств. Остальные трое были явно в ужасе, видимо, Норгал был их хорошим другом или они просто считали его великолепным штурманом. Но все пятеро сходились в одном: они с интересом смотрели на Авику, силясь понять, как юнга оказался на корабле.

После некоторых препирательств с доктором – седым худеньким человеком в круглых очках, – тело вынесли на палубу. Порывы ветра трепали ткань, и Авике все казалось, что вот-вот и простыня слетит, открыв всем огромную кровавую рану на горле и сожженное тело. Но этого не произошло. Норгала положили на деревянный помост. Лис произнес долгую речь о несгибаемом характере покойника, его воле, стремлении к победе, о том, как все должны брать пример с такого мастера и как всем будет не хватать этого человека. Капитан произнес молитву богине морей. Помост наклонили, и тело плавно соскользнуло за борт.

Команда разошлась по своим местам. Все пятьдесят человек.

Авика с жаждой вдыхала свежий воздух и смотрела с непониманием вокруг. Все было настолько просто. Церемония не заняла больше получаса, никто не устраивал долгие проводы, никто не сидел в горе или задумчивости, никто не скорбел. Был человек – нет человека. Только Натан Виару приказал Грэму выдавать сегодня больше рома. Да позвал Авику к себе.

За несколько лет до того, как воды Оргалейского моря начал покорять «Близзард», по этому же маршруту – от залива до острова Мут – шло китобойное судно. Без опознавательных знаков оно прошло бухту, где встретило два линейных корабля. Одни говорили, что те корабли потопили судно, другие, что пропустили после разговора с капитаном Геродином Вольсером. Но как бы то ни было, больше никто не видел ни корабля, ни отважного капитана, ни кого-либо из двадцати человек его команды.

Китобой исчез, а вместе с ним и надежда, что двадцать один человек смогут вернуться домой. Даже несколько людей – слишком большая плата за проход через те воды. Но Геродин знал, что ее придется заплатить, а вот мог ли он пожертвовать всей своей командой? Мог ли пожертвовать судном? Мог ли бездумно ринуться в бой против линейных кораблей, имея в запасе только пару маленьких пушечек с великим трудом купленных в герцогстве? Авика стояла на палубе, смотрела на темнеющие воды Оргалейского моря и все корила себя за мысли, что лучше бы отец оказался мертв.

Еще несколько часов и они обогнут остров Мут. Осталось несколько часов до того, как капитан поймет, какую большую ошибку он совершает, идя вслепую. Всего несколько часов и решится судьба всего этого путешествия.

До «Близзарда» Авика могла поклясться, что герцог повернет назад, не готов будет рискнуть всем ради химеры. Но теперь, приближаясь к острову, ее уверенность улетучилась. Она подумала, что возможно, он даже знает, что делает и куда ведет людей. Чего стоил один только разговор в его каюте после смерти Норгала.

Авика думала, что ее сразу же отправят подальше или ссадят рядом с любой землей. Но Натан Виару был необычайно обеспокоен самочувствием своего юнги, все пытался понять, как подействовало на Ави все случившееся, не боится ли он теперь команды и готов ли дальше продолжать работу на корабле в качестве ученика штурмана. Да и в целом Авика могла поклясться, что капитан корит себя за столь огромный промах. Из них троих только она и Лис прекрасно понимали, что Натан Виару не мог ничего сделать и при всем желании не смог бы разглядеть отношение Норгала к юношам. Хотя стань известно такое команде, Норгала бы повесили, а капитану бы пришлось пройти неприятную процедуру голосования.

Так что она с удовольствием приняла предложение капитана. В этот же день штурманом назначили Сэта – чему был сильно недоволен Дэвери, а Авика в душе ликовала – ее же официально представили учеником штурмана, чему уже не мог обрадоваться Сэт. Этот белобрысый парень решил, что гонять ее по палубе с секстаном и компасом станет замечательной местью. Авика довольно выполняла поручения, имея доступ к картам, экипаж не обращал на нее никакого внимания, капитан давал дельные советы, а Лис посмеивался, прекрасно понимая, что до его изысканных издевательств Сэту еще расти и расти.

А потом она видела страсть в глазах капитана, когда он выходил к команде, когда говорил о великих сокровищах, которые ждут их всех. Лицо герцога менялось, когда все пятьдесят человек как один кричали в ответ, что пойдут за Натаном и к морским демонам, и к мстительным богам. Да что душой кривить, слыша его и прекрасно зная, что будет дальше, она сама все равно готова была кричать вместе с командой.