Ей казалось, что прошло всего несколько секунд. Но как только она снова открыла глаза, отчетливо увидела перед собой герцога.

– Демоны вас задери! – в испуге прокричала она и сорвалась с места, окунувшись в воду.

Натан сделал шаг, чтобы помочь. Но Авика быстро остановила его и подвинулась ближе к краю бочки, чтобы капитан не смог в тусклом свете рассмотреть ее и раскрыть надежно охраняемый секрет.

– Капитан, я не ожидал вас здесь увидеть! Я… я… Вы же спать пошли.

– Да. Прости, я тебя напугал, – ответил Натан, расхаживая по небольшой комнате и поднимая с пола одну вещь за другой без какой-либо определенной цели. – А это что? – поднял он длинные бинты.

– Это для спины. Чтобы не болело. Скажите, вы что-то хотели?

– В общем-то да, – отложил он в сторону вещи и сел на длинную скамейку у стены. – В общем, тут такое дело. Я думал над словами Батисты. Над этими ведуньями и тем, что они могут или не могут знать. И решил, что нам необходимо с ними пообщаться. И именно ты подойдешь для этого лучше всего.

– Они же сказали, что мужчин туда не пускают, – настороженно произнесла Авика. – А если вы забыли, сэр, то я напомню вам о своей принадлежности именно к мужскому полу.

– Да не забыл я! Но, – Натан все пытался подобрать нужные слова, оглядываясь по сторонам. – Как быэто ужасно ни звучало, но… Да, не думал, что я когда-нибудь это произнесу. Но. В общем, то, что произошло у русалок, я тоже не забыл. Видишь ли, я бы предпочел больше никогда даже не думать об этом небольшом инциденте, и я помню, у тебя там невеста и все такое. Но, в принципе, тебе же не составит труда сходить к ведуньям и все у них узнать?

Авика не на шутку встревожилась. Она ожидала чего-то подобного еще с разговора за столом, но все надеялась, что никому и в голову не придет предложить такое. Однако сейчас, даже в этом тусклом свете, она отчетливо видела капитана и понимала, что тот не шутит.

– Они сразу поймут, что я не женщина, сэр, – на всякий случай уточнила она.

Реакция капитана оказалась неожиданной: он закатил глаза и тяжело вздохнул, отчетливо напомнив Авике Ласевера, когда тому приходилось нянчиться с соседской малышней.

– Только не говори, что и ты веришь в эти байки, – недовольно протянул он. – Магия, чудеса, ведуньи, колдовство. Все это сказки, которые рассказывают детям или недалеким взрослым, если желают поработить их волю. Человек всегда боится того, что не может понять. Поэтому его проще всего запугать карой, заставить чтить всевидящих существ, склонить волю благодаря суевериям и предрассудкам. Прямо как во время пыток: самый страшный момент – момент ожидания, когда ты не имеешь ни малейшего понятия, что будет дальше. Уверен, что здесь все точно так же. Какие-то женщины живут своей общиной и не желают видеть у себя чужаков. Почему бы не придумать устрашающую легенду, которая заставит всех обходить их стороной. Я даже допускаю, что таким образом они оберегают какие-то знания. Поэтому ты придешь, пообщаешься с ними и разузнаешь все, что необходимо. Сомневаюсь, что в тебе увидят угрозу.

– Допустим, это так, сэр. Угрозы во мне они, может, и не увидят. Но как они должны увидеть во мне женщину?

– А вот это и есть самая щепетильная часть плана, – нагнулся вперед Натан. – Дело в том, что кроме тебя никто не готов надеть на себя женское платье.

– Я тоже не готов!

– Ави, я все понимаю, и ни в коей мере не желаю задеть твоего достоинства. Но я помню, что в сложных моментах ты готов на отчаянные поступки. Так вот как раз сейчас и настал этот момент.

– Нет, капитан…

– Ави! Да послушай меня! Никто не скажет тебе и дурного слова. Это нужно только чтобы те женщины не заподозрили в тебе мужчину. Поверь, я прекрасно тебя понимаю. Я сам был в твоем возрасте, и мне было бы не по себе, если бы кто-то начал сомневаться в моей мужественности. Но разве подобный поступок не говорит именно о ней? Я понимаю, что после того, что произошло с Норгалом, ты даже думать о подобном не желаешь. Но разве в момент опасности, ты не забыл о собственных мыслях и чувствах и не действовал ради всеобщего блага?

– Герцог, я не думаю…

– Ави, послушай меня. Если тебя это успокоит, то я прямо сейчас скажу, что в тебе нет ни капли женственности. Что даже надев платье, ты будешь непохож на молодую девушку. Поверь мне, ни один мужчина никогда в жизни не мог бы тобой заинтересоваться. В этом ты можешь мне полностью доверять. Мне нравятся многие женщины. Я вижу их красоту, утонченность, грацию, я многих могу представить в постели, а многие оказываются в ней. Поэтому я знаю, что говорю. В тебе нет ничего от женщины. Ничего. Абсолютно. Тебе невероятно повезло родиться мужчиной. В противном случае ты был бы самой страшной женщиной в мире.

«Если узнает – повесит», – единственное, о чем думала Авика, слыша слова герцога. Ей бы радоваться, что он даже мысли не допускает об обмане. Ей бы быть счастливой, что у Натана Виару есть план, и она сможет продолжить поиски отца и сокровищ. Ей бы возносить хвалу всем богам, что ночью его занимают не сон и мечты о дочери лорда, а надежды на возвращение «Близзарда». Вот только радости не было. Каким-то непостижимым образом эти явно лживые слова сделали ей больно. И она едва сдерживалась, чтобы не вылезти из купели и не отвесить ему звонкую пощечину. А слезы от обиды накатывались на глаза. «Чего ты плачешь, – говорила Авика сама себе, – он даже не с тобой говорил, а с мальчишкой, которого взял на корабль».

– Так что ты ответишь? – по-своему понял ее молчание капитан.

– Если надо, то я надену платье и пойду к ведуньям, – твердо произнесла она. Но стоило Натану одобрительно кивнуть и встать с места, как послышалось продолжение: – Но я хочу кое-что взамен. Если вы не против, я зайду к вам через несколько минут.

До чего же переменились их роли! Теперь уже герцог смотрел на нее с удивлением и непониманием. А Авика даже не думала отступать. Она бы высказала все требования прямо здесь, но холодная вода не располагала к длительным беседам. Да и если Натан Виару подойдет еще ближе, он довольно легко сможет раскрыть ее обман.

Даже страшно было представить, что надумал себе герцог, но зато точно понятно, что Авике удалось застать мужчину врасплох. Поэтому он лишь произнес что-то нечленораздельное, сказал «хорошо» и быстро вышел из комнаты. Однако только услышав шаги по коридору первого этажа и громкий хлопок дверью, она смогла облегченно выдохнуть.

Через четверть часа Авика уже стояла у комнаты Натана Виару, занося руку для стука. И каждый раз что-то мешало это сделать. Она снова оглядывала свою одежду, поправляла отросшие волосы, проверяла, крепко ли завязаны бинты. Пока герцог сам не распахнул дверь, столкнувшись с ней нос к носу.

– Мистер Вольсер, – прошептал он, оглядываясь по сторонам как заговорщик, – мне порядком надоело вас ждать. Входите.

Аскетичная комната была точной копией той, куда ее поселили. Впрочем, их и разделяла только одна тонкая перегородка. Возле стены стояла старая деревянная кровать, которая грозилась рассыпаться под весом взрослого мужчины. Видимо именно поэтому Натан не стал испытывать судьбу, и перенес старый матрас и постельное белье на пол. А возле окна стояло единственное прохудившееся кресло, также не внушающее доверия.

– Садись на постель, больше некуда, – быстро произнес герцог и накинул сверху пыльное покрывало. – Так что ты просишь взамен? Мне казалось, что я был достаточно уважителен к тебе и даже пытался поддержать, но если ты будешь просить увеличить свою долю или сейчас потребуешь денег, то наши пути разойдутся.

– Не стоит так спешить, сэр, – перебила его Авика и села на матрас, предлагая ему присесть рядом. На это герцог согласился только после недолгого раздумья. – Я не стану просить денег или увеличения моей доли. К тому же, я отношусь к вам как к старшему и капитану, и полностью принимаю это. Но без меня вы не сможете двигаться дальше. Впрочем, как и я без вас. У вас есть карта, я знаю, как проложить маршрут, Лис знает, как собрать команду, Ворон и Ролан – как вас защитить, а Хас – где найти деньги. Я не Дэвери, сэр, меня вполне устраивают эти роли.