— Не похожа. Мои сестры похожи, а я нет.

Упоминание о сестрах не вызвало никакой видимой реакции. Либо он просто забыл про свою связь с одной из дочерей Вирджинии Вейл, либо обладал поразительной способностью контролировать свои эмоции.

— Не хотите ли немного бренди к кофе?

— Нет, спасибо, — отказалась Кресси, решив оставить свою родню в покое. Что бы ни случилось между ним и одной из ее сестер много лет назад, это не имело отношения к причине ее пребывания здесь. Поэтому благоразумнее всего — держать язык за зубами до того момента, пока она не разузнает, в чем дело.

Николас сказал:

— Сегодня я купил шоколадных конфет. Люблю время от времени побаловаться шоколадом, а вы?

— Я тоже никак не избавлюсь от этой вредной привычки.

Весело взглянув на нее, Николас наполнил чашки и отнес их в дальний конец комнаты, где два походивших на троны стула, покрытые мягкими подушками, стояли по обе стороны от сундука с плоской крышкой, обитого латунными гвоздями. Затем из углового буфета он достал картонную коробку, вскрыл фабричную упаковку и протянул Кресси.

Взглянув на содержимое, Кресси сразу узнала знаменитые бельгийские конфеты, хотя до этого ни разу их не пробовала. Она выбрала конфету из горького шоколада.

Еще не надкусив ее, она вдруг промолвила:

— Читая ваши книги, я и представить себе не могла, что отчаянные путешественники могут любить шоколадные конфеты.

— Мне не чужды никакие человеческие слабости, — сказал он, прежде чем положить в рот конфету с твердой шоколадной начинкой. — Разумеется, я бы предпочел хороший сыр, но Испания не может похвастаться своими сырными изделиями. Вы любите французские сыры?

Она утвердительно кивнула.

— Это другая моя слабость.

Николас подтолкнул к ней коробку с шоколадом.

— Не останавливайтесь на одной. Позвольте себе хоть эту небольшую радость.

Она так и не разгадала его взгляда — издевается над ней или что?

А он продолжил:

— Коллетт признавалась, что, если бы у нее был сын, готовый завести семью, она бы обязательно предупредила его: «Остерегайся девушек, равнодушных к вину, трюфелям, сыру или музыке».

— Вам нравятся ее книги? — слегка удивленно спросила Кресси. Шоколад и дамские романы!

— Нет, но я хорошо помню это предостережение. А вы как относитесь к советам, содержащимся в ее книгах?

— Не могу похвастаться знакомством с трюфелями. Но выйти замуж или просто жить с человеком, а потом вдруг выяснить, что он терпеть не может рок, а любит средневековое хоровое пение, — это действительно катастрофа, вы не находите?

Он засмеялся, но глаза его слегка сузились.

— Просто жить с человеком — не ваш стиль. Вы расстанетесь с долго и тщательно охраняемой девственностью только после того, как пройдете к алтарю под свадебный марш и на вашем пальце заблестит обручальное кольцо.

Саркастические нотки в его голосе взбесили Кресси.

— Именно так. И более того, я никогда не разведусь, — выпалила она с негодованием. — Возможно, вам это покажется смешным, но я искренне верю в слова «пока смерть не разлучит нас». Если я не встречу человека похожих взглядов, то буду жить одна, так, как прожила свою жизнь Кейт.

— Сомневаюсь, что она разделяет ваши убеждения. Кейт живет одна только потому, что видит в замужестве форму порабощения женщины. Она же завзятая феминистка.

— Понятия не имею, как она видит эту проблему, — сухо оборвала его Кресси. — С нетерпением жду возможности поговорить с ней. И какими бы ни были ее убеждения, на меня это не повлияет. Я хочу иметь одного мужа и быть для него всем на свете. Заводить романы с мужчинами, которые через пару лет могут и не вспомнить моего имени, действительно не в моем стиле.

Она пристально смотрела на него, стараясь уловить реакцию, но он встретил ее взгляд безмятежно. Потом осушил свою кофейную чашечку и встал.

— Если вы позволите, я бы поднялся к себе и еще немного поработал. Могу я попросить вас выключить потом свет? Все выключатели внизу, около лестницы.

— Конечно... и спасибо за то, что пригласили меня на этот вечер и ужин.

— Не за что, мне было только приятно. Спокойной ночи, Крессида. — Он пересек комнату — рослый, прямой, уверенный.

Его уход оставил Кресси в недоумении. Может, он ушел, потому что она ему наскучила? Ей хотелось верить, что он поднялся наверх так рано во избежание искушения. Но она не могла убедить себя, что причина была именно в этом. Может, он вспомнил ее сестру, с которой плохо расстался?

* * *

За завтраком Каталина вручила Кресси записку:

Кресси, большую часть ночи я провел за работой. Сейчас хочу немного отоспаться и, скорее всего, не проснусь до полудня. Увидимся за ланчем. Н.

В больнице она спросила о мобильном телефоне. Оказалось, телефон имеется, но в тот момент кто-то по нему разговаривал. Ей пообещали принести в палату, как только он освободится.

Настроение Кейт заметно улучшилось.

— Я начинаю привыкать к этой кровати и к больничному шуму. Сегодня я первый раз прилично поспала со дня происшествия, — произнесла она в ответ на вопрос о своем состоянии. — Ты принесла книги, которые я просила?

Кресси открыла рюкзак и вынула книги, а также кое-какие вещи, купленные по дороге. Быстрый осмотр ванной Кейт обнаружил явный недостаток туалетных принадлежностей, необходимых любой женщине. Даже ее зубную щетку давно следовало заменить.

— Надеюсь, ты не обидишься, что я открывала твои шкафы в поисках ночных рубашек. Но все, что мне удалось найти, — это две зимние пижамы.

— Никогда не ношу ночных рубашек. Если жарко, то сплю в собственной коже. А сейчас вполне сойдет и больничное белье. А это что такое ты принесла? Не духи случайно?

— Это туалетная вода, которую мама всегда берет с собой в дорогу.

— Бросаешь деньги на ветер. Но это очень мило с твоей стороны, — сказала Кейт. — Как там Вирджиния? Все еще активна сверх всякой меры?

— Все еще сильно увлечена политикой, — ответила Кресси, проигнорировав саркастический тон вопроса.

— Ее мечта стать премьер-министром никогда не осуществится. Возможно, ты еще и доживешь до того времени, когда премьер-министром снова будет женщина, но уж точно это будет не твоя мать.

Столь враждебный тон удивил Кресси. Она всегда была уверена, что Кейт относилась к политической карьере ее матери с поощрением. Кресси не успела ответить — раздался стук в дверь: один из медбратьев вкатил в комнату тележку с телефоном. Кейт уже чуть было не отослала его обратно, но Кресси объяснила, что ей самой требуется сделать звонок.

Проверив в телефонном справочнике код, она набрала номер офиса Фрэнсис. Ее сестра была автором колонки городских сплетен в одной из воскресных газет, а также писала очерки о ведущих предпринимателях.

На звонок ответила секретарша.

— К сожалению, в настоящий момент у Фрэнсис деловая встреча. Оставить для нее какое-нибудь сообщение от вас?

— Нет, спасибо, ничего важного, — ответила Кресси. Она сказала неправду, это было крайне важно. Она полночи не могла заснуть, думая об этом.

— Зачем тебе понадобилась сестра? — поинтересовалась Кейт.

— Она звонила мне вчера, и я хотела уточнить кое-что. Да, кстати, а как насчет твоей корреспонденции, Кейт?

— У меня есть ящик в почтовом отделении. Ключ в правом верхнем ящике стола. Корреспонденции у меня кот наплакал. Книги мои сейчас не печатаются, с большинством знакомых я потеряла связь.

Она сказала это как бы между прочим, без малейшего оттенка сожаления, но Кресси стало от ее слов очень грустно.

— Может, после выздоровления тебе следует подумать о возвращении в Англию и воссоединении с семьей? — предложила она. — Уверена, что мы могли бы найти тебе небольшое приятное местечко в Сассексе неподалеку от нашего дома. Климат у нас, конечно, не райский, но есть много других вещей, способных это компенсировать.