И что она все отдаст, чтобы эту простую жизнь вернуть.

Вот и она… Плетеная крыша дома Отшельника. Его дом был крупнее прочих – и стоял в стороне не напрасно. Нельзя быть по-настоящему мудрым человеком, если живешь среди людей. Только в уединении понимаешь то, что должен понять. Всю суетность мира – и все самые низменные человеческие мотивы. И можешь отдалиться от них.

А ведь если подумать, то жизнь в деревне для Ангела, не знавшей языка, которой было не с кем поговорить и поделиться чувствами, стала поначалу именно этим – изоляцией для роста духа. Ну, если нет, то, по крайней мере, для разных мыслей. Она смогла многое обдумать и понять… Но не слишком ли поздно?

Последние кусты расступились перед ней – оставалось всего три шага до порога… А там, за ним, уже и решится ее участь… Ангел волновалась. Конечно, она волновалась, черт побери! Почем ей знать, что скажет Отшельник в ответ на ее просьбу? Может, он, конечно, и отнесется к ней с пониманием, а может, и прикажет столкнуть с обрыва… В такой ситуации всего можно ожидать…

Но даже худший сценарий сейчас казался Ангелу лучше, чем то, что она имела на данный момент. По крайней мере, это будет результат ее действий, ее решения. А это уже чего-нибудь да стоит.

И она перешагнула порог. Не забыв, конечно же, постучать. Еще не хватало в такой ответственный момент быть невежливой… Ей никто не ответил, но Ангел все равно вошла.

Сперва ей показалось, что дом пуст. Но потом, в сумраке круглого помещения, она разглядела более плотную тень – силуэт сидящего человека. Она молчала. Тень не шевелилась. Ангел прочистила горло, пытаясь привлечь внимание. Тень приподняла голову и указала на подушки прямо перед собой. Ангел тут же села. Она спешила. Она так не хотела тянуть время и дальше… Слишком много его здесь уже потеряно.

Но устроившись на подушках, Ангел не смогла сразу сообразить, с чего же ей начать. Черт… А ведь время-то шло, Отшельник ждал, а она просто сидела и молчала… Глупая курица… Ну почему она не могла хоть как-то отрепетировать свою речь? Хотя бы первые фразы? Пока неслась сюда, пока дома сидела… Да хоть когда. Времени было достаточно.

А кроме всего прочего, все ее не такие уж и глубокие познания в языке разом словно покинули Ангела. Она не могла ни поздороваться, ни извиниться – даже такой малости ей сейчас было не дано…

Покраснев от стыда, Ангел вскочила на ноги и буквально выкатилась из дома. Она сделала два неуверенных шага, ведя рукой по стене хижины… Дышать было тяжело – сердце колотилось, как сумасшедшее… Но нужно привести его в чувство… Нужно взять себя в руки…

Вдруг сзади раздался шорох. Ангел резко обернулась, едва не подпрыгнув от страха.

Прямо перед ней стоял Отшельник… Она сразу почувствовала досаду и еще более горячий стыд… Этот старый, всеми уважаемый человек, должен был выйти ради нее из своего дома! Да она вообще почти не могла вспомнить случаев, когда бы он выходил… Только что на Полет… И Празднества… Но это же особые случаи. Во все остальное время Отшельник сидел у себя, размышляя, медитируя, наверное… Ангел не знала точно, что он там делал, но явно же что-то важное и философское… На то он и Отшельник. И вот теперь… Теперь этот Старик стоял перед ней, спина чуть согнута, пальцы протянутой к ней руки чуть стариковски дрожат, но рука тянется – и вот уже уверенно сжимает ее запястье. Это явно сила не старика – сила молодого, мощного, здорового человека – может, его духовная сила каким-то образом укрепляет тело? Ведь, насколько она знала, он был едва ли не вечный. Ему уже за сто лет точно, наверное…

Ангел была слишком напугана, чтобы возмущаться и протестовать, когда он потянул ее за собой обратно в темноту дома.

Он ничего не говорил. Он просто увлек ее внутрь, мягко надавил на плечи, усадив на подушку, обошел ее и занял свое место. Какое-то время он продолжал молчать, устраиваясь поудобнее. Ангелу снова стало стыдно – ведь он, наверное, пригрел там себе место, долгие годы почти не вставал с него, каждая вмятина в подушках отвечала его телу, а она заставила Отшельника встать…

Но он отвлек ее от этих виноватых мыслей. Он заговорил.

- Что привело тебя ко мне, дитя?

Ангел даже его поняла. А она-то думала, что все слова растерялись…

- Я… Я пришла к тебе, и принесла вопрос.

Она понимала, что говорит неправильно, что ни малейшего намека на верную грамматику и верный выбор слов ее речь не имела, но, тем не менее, – Отшельник кивнул головой, делая знак продолжать, а значит, он слушал ее, и даже, возможно, понимал ее.

- Я пришла сюда с Крылом. Крыло меня привело. Я не хотела приходить.

- У тебя не было выбора – тебя вела Судьба.

- Мне все говорят о Судьбе… Но что есть такое Судьба? Нельзя ее не слушать?

- Судьба ведет – и люди идут за ней. У людей, как правило, нет выбора. У них просто не возникает такого вопроса.

- Но если вопрос возник? Могу ли я не слушать Судьбу?

- Ты можешь не слушать, ты и не слушала – но ведь оказалась здесь. Как думаешь, почему? Твоя Судьба привела тебя. Богам было угодно, чтобы ты стала новой Крылатой, чтобы прибыла сюда и оживила нашу легенду.

Ангел слушала, затаив дыхание. Она понимала не каждое слово, но очень старалась… Она должна была понять…

- Пойми, дитя, - продолжал он, - Судьба ведет даже тех, кто не верит в нее. Любое наше действие предопределено – и то, чему суждено сбыться, всегда сбывается. Твое появление здесь было так же предопределено, даже предсказано заранее.

- Но… Но предопределен ли мой уход?

- Уход? Дитя, о чем ты говоришь?

- Я… Не здесь быть должна. Место… Не мое место.

Ангел сбивалась, она забывала слова как раз в тот момент, когда нуждалась в них больше всего… Может, она все-таки не была готова? Но уже нет времени… Она пришла, и нужно довести разговор до конца… и быть при этом максимально убедительной. Ох, только убедить бы себясначала, что она так уж сильно убеждена в том, о чем говорит…

Отшельник непонимающе смотрел на нее.

- Не твое? Но у тебя же есть дом, и есть друзья – все мы твои друзья, и есть Судьба, и есть Крылатый – у тебя здесь есть все.

- Не все… У меня там, в старом доме, есть любовь. Была любовь… Не знаю, есть ли еще. Но хочу. Хочу выяснить. Хочу знать, что есть. Не хотела приезжать… Не хотела оставлять. А сейчас не могу забыть. Не хочу забывать. Хочу вернуться.

Ангел чуть не плакала… Даже не столько от горя, сколько от бессилия – бессилия рассказать то, что чувствует. Ей не хватало слов… Черт, как же сильно их не хватало! Она не могла… Просто физически не была способна выразить всю бурю любви и боли… Если бы она только могла – она бы рассказала Отшельнику, какой мукой для нее стала жизнь здесь, практически каждый прожитый день, как она просыпается по ночам в холодном поту, когда видит во сне, что Медведь сердится на нее, проклинает ее, или и того хуже – забыл ее… Рассказала бы, как тяжело ей пришлось поначалу, не имея возможности поговорить с кем-то, кроме Крылатого, которого она не знала – и не хотела знать… Рассказала бы, что приехала за ответами, точнее, всего за одним – почему? Почему с ней? Но так и не получила свой ответ… Рассказала бы, как ей осточертели их бесконечные разговоры о Судьбе и предопределенности, что она до сих пор в них не верит – и отказывается верить, потому что знает, что жизнь ошиблась, одарив ее Крылом – ее место вовсе не здесь, не с этими людьми, которые ее боготворят, а всего с одним человеком, который ее сейчас, наверное, ненавидит…

Она бы все это рассказала Отшельнику, если бы только могла. Но слова и мысли толпились в горле, сталкиваясь, давя друг друга – и умирая, не находя выхода…

И поэтому Ангел больше ничего не говорила. Она просто плакала. У нее не осталось сил ни на что другое. Она опустила голову и плакала, глядя в пол. Ей было уже все равно, что подумает Отшельник. Все равно, что он сделает. Не важно. Ведь она не смогла ничего объяснить… А он теперь расскажет Крылатому – и все будет бессмысленно… Этот человек никогда не отпустит ее… У нее не было больше надежды. Она провалилась по всем статьям.