Бросившись к камину, она увидела заветный фиал с летучим порохом и, схватив горсть, кинула ее в огонь. Скинув с себя палантин, она произнесла название дома ее родителей и исчезла в пламени.

Сам же Малфой с ненавистью прожигал взглядом камин, в котором исчезла Грейнджер, а потом перевёл взгляд на оставленный ею палантин и босоножки на шпильке.

В порыве эмоций Драко швырнул в стену бокал. Он, жалобно звякнув, разлетелся вдоль стены хрустальной крошкой. Смотря на мокрое пятно, расползающееся по обитой шелком стене, парень бессильно зарычал. Громко дыша, пытаясь успокоиться, он резко развернулся и вышел из комнаты, которая была полностью наполнена её ароматом.

***

Драко Малфой нервно расхаживал по одной из заброшенных гостиных особняка. Прошло уже порядка пяти часов с той минуты, как Грейнджер в спешке покинула поместье; но Драко так и не смог заставить себя зайти в тёплое и уютное помещение. Там, должно быть, до сих пор витает её аромат.

Он почувствовал его задолго до того, как эта несносная девчонка показалась в коридоре, который вёл в его комнату — единственное жилое помещение в этом мёртвом замке. Не считая, конечно, каморки домовиков.

Драко слышал, как она с возмущением ругалась на Поттера, когда приземлилась на мраморный пол Большой гостиной; как нерешительно шагала по тёмным коридорам, громко цокая своими маленькими босоножками…

Поначалу он был крайне удивлён, что в назначенный час к нему пожаловал с традиционной проверкой не сам Великий Гарри Поттер, а его подружка — Гермиона Грейнджер; да ещё и в летнем открытом платье. И это в Сочельник! На молочной коже цвет платья выглядел весьма соблазнительно. Поттера можно было бы поблагодарить за такой подарок в этот «светлый» день, если бы не одно но…

Малфой остановился у окна и устремил взгляд в щель неплотно закрытых ставней. За высоким стрельчатым окном, в искрящихся сумерках, от которых резало глаза, кружились снежинки и оседали на некогда ухоженный сад матери. Он с горечью вздохнул, и дотронулся кончиками пальцев до пыльного стекла.

Драко намеренно приказал домовикам забросить весь особняк. Он не видел смысла вести порядок за этим прогнившим и некогда погрязшем во тьме и крови, с позволения сказать — доме.

Здесь никогда не сбудется заветная мечта Нарциссы Малфой о том, что в скором времени по светлым залам поместья, будут бегать наследники знатного рода. Что с года на год будет слышен детский заливистый смех и сетование старых домовиков, не поспевающих за юркими и, порой, непослушными отпрысками Малфоя-младшего.

Все эти светлые надежды рухнули в один миг. В одну короткую секунду. По маниакальному желанию плотоядного убийцы…

Драко отдёрнул руку от окна, будто обжегшись, и встряхнул головой, отгоняя такое приятное наваждение. Он заставил переключить себя на сегодняшнее событие, пытаясь отвлечься.

«Вот Поттер — зараза очкастая! Отправить свою подружку меня проверять! Да ещё и в таком виде!»

…да, да! Какая сладкая девочка! Мне такая и нужна… — тихо замурлыкал зверь внутри — …божественно пахнет… вкусная малышка…

— Замолчи, сволочь! Заткнись! — зарычал не своим голосом Малфой, схватившись за волосы. — Не смей! Ты никому не причинишь вреда, дьявольское отродье, даже ей! Я не позволю!

Часть 5

На следующий день после такого сумбурного Сочельника Гермионе не хотелось никого видеть и слышать. Когда она вышла из камина, её родители уже легли спать. Гермионе было очень стыдно, что по её вине мать с отцом не встретили Рождество как подобает. Семейный ужин с треском провалился, и всё это по вине Рона Уизли, Гарри Поттера и Драко Малфоя!

Несколько мгновений постояв в пустой, тёмной гостиной родительского дома, девушка поднялась в свою спальню.

***

На следующий день Гермиона Грейнджер сидела за письменным столом в кабинете своего отца перед чистым листком бумаги и кипела от ярости, составляя письмо другу.

Как мог Гарри её так подставить? Ведь знал, что она ни за что не согласится добровольно снова посетить этот «Кровавый Особняк»! Он знал, как тяжело ей до сих пор вспоминать те пытки; как до сих пор, время от времени возникает зуд под позорным шрамом «Грязнокровка». И всё же, обманом отправил на встречу к Малфою! «Свидание» состоялось не так, как она себе представляла. Гермиона ожидала презрение, пренебрежение, игнорирование, в конце концов. Но совсем не такого гостеприимства от бывшего слизеринца. Он был спокойным и приветливым, даже пытался шутить, но только до определённого момента…

Когда Малфой сорвался, казалось, от пустякового обвинения — ведь он и вправду являлся бывшим Пожирателем смерти, — на что здесь обижаться? — Гермиона увидела его совершенно с другой стороны. Такого страха она не испытывала даже во время войны. Что-то незримо изменилось в Малфое, на подсознательном уровне заставляло сжиматься и не дышать. От него веяло силой, которая вызывала страх жертвы перед охотником. Как такое возможно? Гермиона не могла логически это объяснить.

Справедливости ради она не собиралась спускать поступок Гарри на тормоза. Она обязательно выскажет ему всё, что думает о нём и о ситуации в целом. Врываться к нему в отдел было бы глупо, и, мягко говоря, не тактично; поэтому Гермиона решила написать Поттеру гневное письмо, заколдовав его в Вопилку. Пусть ему будет стыдно за то, что тот так её подставил и, не считаясь с её чувствами и мнением, отправил к ненавистному однокурснику.

Написав письмо, Грейнджер с чувством выполненного долга запечатала красный конверт и поставила сургучную печать. Затем она достала ещё один лист и глубоко вздохнула.

Она знала, что по регламенту необходимо написать подробный отчёт о посещении помилованного для Министра Магии Кингсли Бруствера. Поэтому, собравшись с мыслями, стала строчить на листке привычные сухие слова и термины офисного языка.

Гарри обязательно бы заявился к ней сюда, или в её дом в Англии и попросил информацию для этого отчёта, но Гермиона не готова была пока к разговору тет-а-тет с другом. На неё и так давили со всех сторон: помощь и учёба в школе, обязанности в Аврорате, шаткие отношения с Роном… Она не хотела подрывать ещё и дружбу с Гарри; поэтому, подготовив все бумаги, она отдала их матери и попросила передать два конверта Гарри, когда он объявится здесь.

Сама же, собрав чемодан, отобедав с родителями, отправилась в свой дом, место, где родители ее вырастили, место, где сейчас полно снега, а вокруг все мерцает яркими рождественскими огоньками.

***

В гостиной австралийского дома Грейнджеров стоял Гарри Поттер и неловко переминался с ноги на ногу. Он знал, что от подруги за его выходку влетит по первое число, и готов был принять все удары. Вот только не при посторонних. Гарри опасался, что Гермиона явится в офис с самого утра и устроит разнос при Колине Брекли — Авроре второго ранга и его наставнике. Ведь данная замена была выполнена в обход ему, хотя и утверждена Кингсли.

На шум из коридора вышла мать Гермионы.

— Миссис Грейнджер, добрый вечер! — поздоровался Гарри Поттер. — Простите, если помешал.

— А, Гарри, — Миссис Грейнджер широко улыбнулась юноше, повела рукой в сторону дивана, — ты всегда желанный гость в нашем доме, дорогой! Присаживайся. Чаю?

— Нет, спасибо, — отказался Гарри и смущённо взглянул на женщину. — Гермиона дома?

Миссис Грейнджер сочувственно взглянула на сконфуженного парня.

— Гермиона рано утром отбыла в Англию. — грустно ответила она, — Захотела побыть одна и подготовиться к предстоящему семестру в школе, и… кажется, она говорила что-то о невыполненной работе в министерстве. В общем, как я поняла, моя девочка, как всегда, завалена делами.

Поттер ещё больше вжал голову в плечи. По всей видимости Гермиона не сказала родителям, куда он её вчера так бесцеремонно утащил, наваливая ещё одну проблему на хрупкие плечи ответственной девушки.

— Мне очень жаль, — зачем-то ляпнул Поттер. — Спасибо, что сообщили, но мне пора бежать; я отлучился только на несколько минут, — Он уже ступил одной ногой в камин, осознавая, что позорно сбегает.