— Конечно, — зеленоглазый кивает, улыбаясь, на этот раз ему не приходится заставлять себя это сделать. Он ощущает некоторое блаженное спокойствие, наконец-то, пришедшее к нему. Кудрявый смотрит на Робина, что стоит, улыбаясь, и кивком приглашает к их объятиям, мгновенно чувствуя ещё одну пару рук, поддерживающую его.

— Когда ты успел так вырасти? — женщина вздыхает, прикасаясь ладонью к колючей щеке сына, получая в ответ его искренний смех.

ххх

— Ты сошёл с ума, — татуировщик, сидящий возле Стайлса, качает головой. Как подмечает клиент, его ворчания были самой нормальной вещью. — Сразу две — слишком даже для тебя.

— Вообще-то я думал о трёх, — Гарри тихо посмеивается, замечая поражённое лицо мастера.

— Твои родители убьют меня, — Джек вздыхает, но всё равно переводит рисунок на запястье парня. — Ветви займут много времени.

— Я знаю, — Гарри вмиг становится серьёзным, стараясь не шевелиться, чтобы ничего не испортить.

Он решил, что может начать ещё большие изменения, но каждый раз, когда он видел уже ставшую ненавистной надпись «я не могу измениться», это вновь незамедлительно возвращало его назад, во времена, когда изменения действительно были невозможны.

Гарри полностью откидывается на спинку кресла, решая не мешать мастеру, и, прикрыв глаза, слабо улыбается. Он думает об якоре, что совсем скоро появится на его левом запястье, и о человеке, которому он посвящён. Возможно, было ужасно глупо с его стороны набивать татуировку с мыслью о ком-то, кто даже не хотел видеть его, но одно лишь утверждение о голубоглазом парне доводило его до безумия. Этот якорь, вдохновлённый канатом Луи, что совсем скоро появится на его теле — одно сплошное напоминание о касаниях Томлинсона, об их истории.

Сейчас, находясь в Лондоне, чтобы сделать именно то, что он давно хотел, — появиться на кладбище возле могилы малышки Эр, — он продолжает меняться и, как он надеется, в лучшую сторону.

Вслед за «я не могу измениться» исчезают и «вещи, которые я не могу». Всё это время надпись находилась на той же левой руке, но на внутренней стороне. Чувствуя, что его вера становится крепче с каждым днём, возвращаясь к месту, с которого он начинал, Гарри перекрывает надпись небольшой библией, как раз полностью закрывавшей слова. Его не могу, наконец-то, растворяются.

Словно в завершение появляется одна из самых крупных татуировок, что только делал двадцатиоднолетний. Две оливковые ветви постепенно прорисовываются чернилами на нижней части торса, прямо над линией брюк, располагаясь также симметрично, как и птицы выше. Огромное желание начать всё заново отражается именно в них, и, желая обрести недостающее умиротворение и спокойствие, он заставляет себя терпеть боль от процесса набивания и перестать тихо ругаться. В желании стать более стойким он и в правду готов идти на многое, не оборачиваясь назад.

И Гарри сделает всё, чтобы вернуть мальчика с вишнёвыми губами в свою жизнь.

XXIII

«Я заглядываю в своё сердце,

И там всё ещё горит в темноте

Огонёк надежды,

Который ты мне дал в самом начале.

Я хочу его сохранить».

Женщина медленно помешивает ароматное рагу, оборачиваясь назад к племяннику.

— Как ты себя чувствуешь? — Салли заботливо спрашивает у Луи, который тут же блокирует телефон, оторвавшись от экрана.

— Прекрасно, — он кивает, сидя за кухонным островком, но его глаза говорят другое, и женщина прекрасно это понимает.

— Хорошо, — она вздыхает, отворачиваясь назад, боясь давить на племянника, живущего с ней последние несколько лет.

— Прости, — тот тут же извиняется, заметив, что женщина расстроилась из-за его закрытости. — Даже не знаю, как описать своё состояние, — Томлинсон пожимает плечами, выводя кончиками пальцев на столешнице неизвестные узоры. — Чувствую себя немного… подавленным? — он пробует слова на вкус, сам не понимая, что ощущает. — Возможно, слегка потерянным.

— Он знает? — Салли снова принимается помешивать рагу, добавляя немного приправы. Луи сглатывает, боясь слышать или даже произносить имя того, о ком ведётся речь. — Гарри знает о твоих чувствах? О проблемах? — продолжает она, когда ей надоедает затянувшаяся тишина.

— Н-не знаю, — голос голубоглазого дрожит, — наверное, знает.

— Ты так и не поговорил с ним? — мисс Дикин шумно вздыхает, откладывая деревянную ложку, чтобы повернуться к племяннику.

— Я пришёл к нему домой, чтобы отдать его брату перчатки, но, как оказалось, он уехал, — видно, что голубоглазому тяжело говорить об этом, но он всё равно делает это.

— И ты так легко сдался? — слышится в ответ.

— А что я должен был сделать? — Луи хмурится, сжимая ладони в кулаки.

— Как минимум, попытаться вновь, — Салли приподнимает брови, воспринимая слова как само собой разумеющееся.

— Например? «Привет, Гарри, я знаю, что ты, вроде как, совершил каминг-аут, но не уверен в этом?» — парень язвит, каверкая голос. Его раздражает абсолютно всё. — Как ты себе это представляешь?

— Луи, — женщина выдыхает. — Дай вашим отношениям шанс. Я знаю, что он обидел тебя, но он неплохой парень, и я вижу, как ты смотришь на него, а он на тебя, — она многозначительно смотрит на Томлинсона. — Не забывай, он заботился о тебе.

— Салли… — тёмнорусый шепчет, прося прекратить.

— Я ничего не придумываю, Луи! — она всплескивает руками, повышая голос. — Вместо того, чтобы попытаться вновь, вы оба делаете только хуже, — она останавливается. — Прекрати драматизировать хоть раз.

— Прошу, перестань, — Луи прячет голову в руках, глубоко дыша.

— Я просто хочу, чтобы вы всё разрешили. Я слышала его слова, Луи, пока искала, он переступил через себя, чтобы рассказать обо всём родителям, — голос Салли звучит искренне и тревожно, она взволнована тем, что происходит между парнями.

— Ты уверена, что это был именно он? — голубоглазый всё ещё сомневается в словах родственницы. Мисс Дикин, не застав Гарри за кулисами на протяжении всей постановки, разозлилась и после окончания отправилась искать его, точно зная, что тот был в стенах университета. Каким-то образом она услышала часть его разговора с родителями, но, не желая вмешиваться, тут же исчезла. Приватность для неё — вещь неоспоримая.

— Конечно, я же каждый день путаю всех вокруг, — она закатывает глаза, слегка злясь, но больше испытывая обиду, снова отворачивается, чтобы помешать овощи.

— Прости, — Луи вздыхает, кусая губы, и приподнимается, чтобы подойти и обнять женщину. Он только касается её, когда слышится дверной звонок, разрезающий тишину.

— Последи за рагу, Луи, — женщина, всё ещё злясь, выскакивает из кухни, на ходу по привычке вытирая руки о полотенце, что висело у неё на плече.

Она проходит по узкому коридору и, попав в прихожую, открывает одну из дверей, замирая.

— Привет, — Гарри, что стоит напротив, сам открывает вторую стеклянную дверь, глупо махая рукой, но быстро возвращает на плечи стоявшего перед ним мальчика, как только замечает преподавателя.

— Здравствуй, Гарри, — Салли кивает, всё ещё стоя у двери.

— Поздоровайся, малыш, — он наклоняется к уху темнокожего, шепча ему.

— Здравствуйте, мисс Дикин, — Джошуа протягивает свободную правую руку вперёд, вспомнив, как зовут женщину. Во второй руке он держит свой маленький зелёный рюкзак со символикой Бэтмена.

— Привет, — Салли искренне улыбается, наклоняясь вперёд, чтобы пожать маленькую руку мальчика.

— Мы к Луи, — Джо улыбается, преодолевая смущение, и поднимает глаза на брата, получая в ответ кивок. Это и ладони старшего придают ребёнку большей уверенности.

— Будь с ним помягче, — светловолосая смотрит прямо в изумрудные глаза, а затем отходит в сторону, пропуская гостей в прихожую, одновременно громко крикнув: — Луи!

— Ты определись либо я готовлю, либо нет, — слышится тихое ворчание, и Джо издаёт характерный для детей искренний смешок.

— Луи! — мальчик буквально кричит, когда замечает появившегося в прихожей парня, который замирает, как и родственница недавно, на месте. Джо не обращает на это внимание, вырываясь и подбегая к нему с объятиями. Луи не сразу чувствует этих прикосновений, слишком занятый рассматриванием кудрявого.