***

Какого хера только что произошло? Я нахожусь в одиночестве, в раздевалке. Эрика просто ушла. Я не думаю, что когда-нибудь видел её в такой ярости. Она вряд ли столько ругалась в один момент. Что я наделал? Сижу, пытаясь осмыслить произошедшее. Что, если я никогда не вижу её снова? Это мысль заставляет меня задержать дыхание. Сижу в тишине, раскачиваясь взад и вперёд, голова спрятана в руках. Я чувствую, как слёзы начинают скапливаться в уголках глаз. Тот человек, кто сказал, что мужчины не плачут — лжец. Я пролил столько слёз из-за Эрики.

Вежливый стук в дверь заставляет меня быстро вытереть глаза и приподнять голову. Знаю, что глаза стали красными, а в голове такой бардак.

— Найл? — голова Луи появляется в дверном проёме, и мои плечи падают. По каким-то причинам я надеялся, я думал, что это вернулась Эрика. И мы будем жить долго и счастливо. Я такой идиот.

— Да, дружище? — выбираю слова, стараясь не выплеснуть на него всю ненависть к себе. Наблюдаю, как Луи тихо заходит в комнату, закрыв за собой дверь, присоединившись ко мне на диване.

— Что случилось? — он спрашивает с любопытством. Знаю, что им всем интересно.

— Я не знаю. Мы пели «Little Things», и я не мог оторвать от неё взгляд, я подмигнул ей и послал поцелуй. Я просто пытался показать ей, что всё в песне — о ней. Но она пришла в шок. Она затащила меня сюда и накричала на меня. Она дала мне возможность рассказать ей о своих чувствах, но я просто… Я не смог этого сделать. Я снова и снова представлял себе, как она держит за руку другого парня, например, как Иэн, как целует его и счастлива с ним. Я просто не могу перестать думать о том, что ей лучше с кем-то другим. С кем-то, кто будет рядом с ней каждую ночь, кто будет целовать её каждый день. Мы с ней не можем быть вместе, — злюсь, думая об этом снова.

— Но это не важно. Да, она заслуживает этого так же, как Элеонор, Перри или Софи. Но мы любим их, они любят нас, они будут ждать нас. Ты должен отступить в сторону от эмоций и почувствовать, что пытается сказать твоё сердце, — делаю глубокий вдох, пытаясь осознать все слова, сказанные Луи.

— Но что мне теперь делать? — я не могу побежать за ней, не в таком людном месте. Меня в секунду окружит толпа.

— Отпусти её, — Луи смотрит на меня, все мои страхи возвращаются в голову.

— Отпустить её? Я не могу отпустить её! — встаю, расстроенный от этой мысли. Последнее, что я хочу, — отпустить Эрику раз и навсегда.

— Найл, послушай. Она даст тебе множество возможностей. Но ты больше не заслуживаешь её. Да, твоя застенчивость с девушками отчасти мила, но это не всегда может служить оправданием. Вы с ней давно знакомы, у всех есть такой человек, как Эрика, ты просто привязался к ней, вот почему я не понимаю, отчего ты так тревожишься. Теперь она с другим. Вы не сможете вечно держаться друг за друга. Мы будем гастролировать до октября, она будет в Нью-Йорке до декабря. Возможно, тебе просто надо остыть, — он предполагает.

— А что, если я не хочу этого? — набираюсь мужества, чтобы наконец посмотреть на него.

— Уже слишком поздно, Найл. Дай ей время, — он поглаживает меня по колену и встаёт. — Я объясню всем, что случилось, чтобы они не задавали вопросов, — киваю, и он оставляет меня одного в комнате.

Всё происходит не так, как представлял. Не так я представлял свою жизнь. Жизнь без Эрики. Жизнь в одиночестве.

30.Как всё изменилось/My how everything has changed

Erica’s POV

Мой первая неделя стажировки прошла фантастически. Я не единственная, кто выбрал именно эту программу стажировки, остановившись на отделе коллекций. Ещё две девушки, которым по двадцать один, работают вместе со мной. Слоан, красивая и умная девушка из Нью-Мексико, она выпускница и её уже приняли в магистратуру в Йель. И Рейвен, девушка с невероятной сексуальностью из Венесуэлы. Мы быстро поладили в первый же день работы.

Мы все занимаемся реставрацией. Мы работаем с музейной программой, загрузкой новых изображений, каталогизацией, организацией нового поступления и правильным хранением, а также многим другим. Звучит скучно, но нам нравится видеть и прикасаться к вещам, что не может сделать большинство. Для нас это захватывающе, да и все понимают, насколько мы этим одержимы.

Я не видела Найла неделю. Предполагалось, что на следующий день после концерта он поедет со мной в Нью-Йорк, и мы увидим статую свободы, но я просто не смогла. Он звонил и писал мне, но я не могла ответить. Я устала ждать от него ответов. Устала от себя, от прохождения этих американских эмоциональных горок. Это очевидно, что он не глуп, и знает о моих чувствах, а я догадываюсь о его, но я ничего не понимаю. Я не могу ждать его вечно, чтобы он, наконец, признался мне в своих чувствах.

Когда он пел свою партию в песне, я чувствовала, словно перестала дышать. Я будто тонула, и Найл не мог спасти меня. Всё, что я хотела, чтобы он признался мне в своих чувствах. Это не так сложно. Так или иначе, Иэн бросил мне спасательный круг. Иэн вытащил меня из воды, пока Найл продолжал давать тонуть. Мне всё равно на его славу, я так долго была с ним, и меня не волновало, правильно ли это. Я чувствовала, что когда мы с Найлом вместе — мы способны на всё.

Я больше так не думаю.

Зейн так старался заставить нас поговорить друг с другом, но каждый раз, когда мы разговаривали с ним, я не могла полностью доверять ему, рассказать правду. Я знала, что он расскажет об этом Найлу или же включит динамик, чтобы Хоран всё услышал. Они же лучшие друзья, я знаю, как они действуют.

Было так тяжело. Найл был моим лучшим другом. Хоть я и не рассказывала ему всё, как Эллисон, но мы жили бок о бок, я знаю его уже четыре года, я знаю о нём такие вещи, которые совсем не знают его лучшие друзья. Я не хочу игнорировать его, но он понятия не имеет, как только звук одного его голоса действует на меня. Его смех убивает меня. Хоть мне и хочется быть с ним, я не могу. Не сейчас. Знаю, что ему больно, но он сам виноват.

Ещё хуже от того, что Рейвен и Слоан большие поклонницы парней. Одно из первых, что они спросили у меня, когда мы собрались все втроём, было: «Кто твой любимчик?» Они не знают о моей истории с ними. Знаю, что если отвечу, то на меня посыплются бесчисленные вопросы. Они предполагают, что раз я из Англии, то точно видела их, но я просто не могу рассказать им правду.

Я, наконец, чувствую себя свободной. Я выплеснула на него все свои эмоции и просто почувствовала себя лучше. Мне не нужно беспокоиться о нём, он сам должен это делать. Потому что мне, если честно, плевать.

По крайней мере, я пытаюсь убедить в этом себя.

Я и Иэн по-прежнему «вместе», мы просто хорошо ладим. Мне легко находиться рядом с ним. С ним никогда не бывает неудобно, он не заставлять меня ничего делать, между нами царит расслабленная атмосфера. Мы больше не целовались. Я уверена, что он также понимает, что мне не нужно это сейчас, что я просто хочу держаться подальше от всей этой любви, не навсегда, но прямо сейчас точно.

Он познакомится с Рейвен и Слоан на сегодняшнем обеде. Они никогда не встречали Иэна до этого, они только знают, что мы с ним друзья, ничего о «нас», так я надеялась, что не будет неловкости.

— Так, где мы встречаемся? — Рейвен поворачивается ко мне, пока мы продолжаем идти по коридору к выходу.

— Эм, — пролистываю нашу переписку, чтобы найти место, которое предложил Иэн. — Кафе «Storico», рядом с 76-ой, — диктую, убирая телефон и идя за Слоан. Она на полном серьёзе досконально изучила карту Нью-Йорка, так что независимо от того, в какой части города мы можем находиться, она всегда знает, куда идти. Безупречная координация.

Всего в десяти минутах ходьбы мы оказываемся возле маленького итальянского кафе, где я вижу, что Иэн уже сидит внутри.

— Привет! — говорю, и он встаёт, чтобы поприветствовать меня, слегка обняв. — Иэн, это Рейвен и Слоан. Дамы, это Иэн, — знакомлю их всех между собой и занимаю место рядом с парнем, в то время как девушки садятся напротив нас.