— Я тебе ничего не могу обещать.

— Но ты ведь ведьма! — прошептала отчаянно ей Кэролайн.

— Даже если получится, у всего есть цена. — Айяна подошла к ней и внимательно посмотрела. Ее глаза прожигали, и Кэролайн вся съежилась. — Готова ли ты заплатить?

— Готова, — с трудом выговорила Кэролайн. — Что я должна буду сделать?

— Узнаешь потом, но обещать удачного исхода я не стану. Все разрешится через несколько дней.

И теперь Кэролайн ждала каждый день, что вот-вот начнутся роды. Она знала, что ранние роды были и раньше у женщин на ее землях, и, к сожалению, младенцы были слишком слабы, чтобы выжить, но она так надеялась и верила в лучшее. Ей было неважно, какую цену запросит старуха, она на все готова была пойти ради спасения своего малыша.

***

Айяна, выйдя на улицу, посмотрела на луну и криво улыбнулась. Сегодня полнолуние, а значит, пора действовать, пока нет никого из семьи Майклсонов. Другого шанса у нее не будет больше. Младшая Петрова уже была полностью готова, и даже не пришлось вызывать у нее схватки, как изначально задумывала. Она взывала о помощи к духам не один месяц и сейчас чувствовала, что они были опять на ее стороне. Наконец свершится ее возмездие. Наконец она исправит то, что несколько десятилетий назад они с Эстер сотворили по ошибке и неведению. Айяна предупреждала свою подругу, что духи и природа накажут их всех. Так и произошло. И теперь они дали ей шанс, чтобы исправить все, и нельзя упустить ни одной мелочи на этот раз.

— Как моя сестра? — из-за угла хижины вышла, оглядываясь по сторонам, Катерина.

— Скоро все произойдет. Будь готова забрать ребенка. — Ночную тишину разорвал душераздирающий крик роженицы, и Катерина вздрогнула.

— Она выживет? — нервно спросила старшая Петрова.

— Тебя вдруг это начало волновать, Катерина? — усмехнулась ведьма.

— Не особо. Мне нужен только ребенок. Это залог моего будущего. Ты сама говорила, что это необычный ребенок и это будет моим преимуществом против Клауса. — Катерина хитро улыбнулась ведьме. — Будь на шаг впереди своего врага, ты сама меня так учила. Тем более я не очень верю в твое пророчество.

— Я верю, что после смерти твоей сестры Клаус, как я и предрекла, потеряет покой и окажется слабым, а значит, Майкл наконец сможет найти и убить его, только он может это сделать, а дальше вся семья падет. Они мне за все заплатят, Катерина. Я буду смеяться Эстер в лицо на той стороне, что она так и не смогла перехитрить меня, она будет еще жалеть, что использовала меня и от этого пострадала вся моя семья. — Айяна внимательно посмотрела на Петрову. Раньше она не замечала в ней корысти и сейчас в Катерине она видела лишь ее, а не чувство мести, которое сейчас так нужно было ведьме. Она буквально помешалась на этом ребенке с тех пор, как узнала о странной беременности Кэролайн. Ей было все равно, что будет потом с сестрой, тогда как Кэролайн переживала за нее и не раз расспрашивала о прошлой жизни Катерины тут. Айяна вовремя поняла, на кого ей стоит рассчитывать. Пускай Петрова заберет ребенка, если, конечно, он выживет, но у нее останется то, что на самом деле нужно сейчас, и на будущее, что бы ни случилось, у нее будет своя гарантия на века. — Запомни мои слова, Катерина… это дитя может быть как спасением в будущем, так и гибелью для тебя. Я чувствую, что мой конец близок, и я не буду с тобой рядом, чтобы помочь тебе управлять им, ты должна быть предельно осторожной. Мы не можем знать, что вложила еще в свое заклинание Эстер и что еще в дальнейшем задумают духи, а значит, нужно быть готовыми ко всему. — Айяна протянула ей маленькую серебряную цепочку с кулончиком. — В кулоне вся магия, которая будет скрывать родство и дальше от всей семьи. Проследи, чтобы его не снимал отпрыск. Больше я тебе ничем помочь не смогу.

— Ты так говоришь, как будто уже прощаешься со мной. — Катерина обеспокоенно посмотрела на старуху, но так и не услышала ее ответа. Ночную тишину нарушил еще крик, громче прежнего, наполненный болью и страданиями сестры, и ведьма поспешила в хижину, а Катерине лишь оставалось только ждать.

***

Клаус стоял на галере и с нетерпением всматривался вдаль. Еще несколько часов, и они должны сойти на берег. Еще чуть-чуть, и он наконец увидит ее после долгих месяцев расставания. И все, чего он лишь теперь желал, чтобы она простила ему те слова, которые он произнес ей в порыве гнева. Ее слова, глаза, полные ненависти, отвращения и печали, преследовали его по ночам, и он боролся сам с собой все это время. Викинг прикрыл глаза и отчетливо увидел ее перед собой. Как же он скучал по этой дерзкой улыбке и теперь знал точно, что не сможет ее более забыть, даже через века и вечность его сердце и душа будут полностью принадлежать только ей. «Навеки», — поклялся себе Клаус. И пускай сейчас он слабый и зависящий от нее, но он пообещал справиться с собой и воспитать ее ребенка как собственного. Он поклялся себе, что больше никогда не будет попрекать и унижать ее. В глубине души он чувствовал и верил, что она все же не убегала от него и что Касл принудил ее все-таки и, как твердила ему постоянно сестра, ей страшно даже самой себе в этом признаться. Ребекка с Колом не отходили от него ни на шаг на празднике у короля и при каждом удобном случае, как бы невзначай, заводили о Кэрол разговоры, но это было не нужно ему уже, Клаус и сам давно решил все для себя. Одно его очень беспокоило: по словам брата и сестры, его жена с каждым днем себя чувствовала все хуже, и, сославшись на здоровье Кэрол, вся семья отбыла намного раньше, чем остальные придворные. Это было великолепной отговоркой для того, чтобы поскорей быть с ней рядом и помочь, чем бы он смог.

— Ты пойдешь к ней, когда мы прибудем, Ник? — Ребекка бесшумно подошла к брату и встала рядом, так же вглядываясь, как и он, в виднеющуюся вдалеке в предрассветном тумане деревню. Она повернула голову и ожидала ответ, но он все молчал. — Я могу сама навестить Кэрол. Еще рано, она, наверное, спит, — тихо произнесла она.

— Не переживай. Я больше не причиню твоей подруге вреда, — усмехнулся Клаус. Было приятно наблюдать за тем, как его сестра беспокоится за его жену.

— Знаешь, Ник… после мамы я не подпускала к себе так близко никого… — печально прошептала она. — Я не перенесу, если потеряю еще и ее.

— Я тоже, Ребекка… я тоже…

И когда они сошли на берег, их совсем никто не встречал. Обычно даже ночью дозорный будил почти всех жителей по прибытию и те ждали с нетерпением своих господ, но не в этот раз.

Клаус жадно вслушивался в тишину, бешено вращая взглядом по деревне. Это не было нападением. Хижины стояли целыми, но в воздухе еще витал запах дыма, а затем он почувствовал отдаленный запах горелой плоти.

— Кто-то умер, Никлаус, — сообщил Элайджа и так уже ему известную новость.

— Смотрите, — Ребекка указала на другую сторону фьорда. Вдалеке от берега плыл уже потухший, но еще продолжающий дымиться плот, который вот-вот должен был разбиться о скалы. Обычно викинги так хоронили своих людей, независимо будь то воин или женщина, старик или же обычный ребенок — все были равны перед Одином. Они отправляли умерших в Валгаллу на погребальных ладьях или плотах, которые поджигали вместе с их останками и отправляли в море.

Из домов начали показываться жители деревни, но они все, как один, жались к своим дверям и боялись выходить господину навстречу. Клаус увидел, как к ним медленно идет Эрик, и его взгляд выражал небывалую печаль и горечь утраты. Клауса начала охватывать паника и от плохого предчувствия его пошатнуло.

— Что произошло, Эрик? — прогрохотал его голос в предрассветной тишине. Старик остановился и покачал головой с сожалением.

— Кэрол… она покинула нас… — хоть он шепотом сообщил, но вся семья отчетливо услышала эту трагичную новость. Сердце Клауса подскочило, едва не разорвавшись от ужаса. Он опоздал.

Клаус в оцепенении перевел взгляд на упавшую на колени сестру, которая начала рыдать, бить руками о землю и кричать что-то, но дальше для него происходило все как в тумане и он не понимал ничего из того, что она кричала. Потом он перевел взгляд на тот далекий дымящийся плот, который тут же разбился о скалы. Он не мог поверить во все происходящее. Где-то в его сознании раздался его же отчаянный нечеловеческий крик, но это было не в сознании, а на самом деле… от этого крика кровь стыла в жилах, и все вмиг попрятались по домам.