«Русланов Асланбек Русланович, 1962 года рождения, национальность чеченец. Место работы и занимаемая должность: Московский технический университет им. Баумана, доктор математических наук, профессор.

Семейное положение — женат. Жена, Русланова Рахиль Ильинична, преподаватель английского языка. Сын, Русланов Вахид, учащийся…»

Георгий спустился на несколько этажей и попросил дежурного ГИЦа пробить Русланова по милицейским учетам. Ни по каким делам профессор не проходил, судимостей не имел, в оперативных разработках не значился. Примерно этого Георгий и ожидал.

Но каким образом законопослушный профессор мог блокировать счет в австрийском банке «Кредитанштальт»? Только в случае, если у него в этом банке есть счет. Профессорскую зарплату не хранят в зарубежных банках — не те, бабки. А не занимается ли профессор бизнесом?

Запрос в базу данных Московской регистрационной палаты подтвердил предположение Георгия.

Фирма «Сигма». Генеральный директор — Асланбек Русланов. Специализация компьютерные технологии. Кроме этого, самый широкий спектр деятельности, включая торгово-посредническую.

Нормально. Фирма была создана в 1989 году еще в виде кооператива, а позже превратилась в акционерное общество закрытого типа. В тот период первоначального накопления капитала предприниматели не гнушались ничем. Фирма «Сигма» не была исключением. Профессор Русланов начинал с того, что поставлял в Австрию и Германию высушенный и расфасованный помет с птицефабрики — гуано, ценное удобрение для садоводов и цветоводов. На вырученные деньги закупал компьютеры и продавал их в России. Фирма имела корреспондентские счета в Австрии и Германии. В Австрии — в банке «Кредитанштальт».

Сошлось — словно бы щелкнуло.

Оборот фирмы около двухсот тысяч долларов в год. Откуда же взялись сорок два миллиона долларов?

Не сходилось.

Чеченец. «Стингеры» для чеченских боевиков…

Георгий вновь, уже неизвестно в какой раз, перечитал текст факса и обнаружил в нем еще два момента, которые могли быть проверены.

Газета «Zweite Hand». «Вторые руки». Вроде московской «Из рук в руки». Выходит и продается в Вене. Значит, в Вене должен быть и Русланов.

Запрос в погранслужбу аэропорта Шереметьево-2: не вылетал ли из Шереметьева российский гражданин Русланов?

Вылетал. Вчера ночью. Рейс OS602, отправление из Москвы в 22:30, прибытие в Вену в час ночи по московскому времени.

А не вылетал ли гражданин Турции Абдул-Хамид Наджи?

Вылетал. Вчера днем. Рейс KL0904, отправление из Москвы в 15:10, прибытие в Амстердам в 16:50.

Еще несколько корешков привязали текст факса к реальности.

Оставались без ответа два главных вопроса. Самых главных.

Действительно ли российский бомбардировщик Су-24 сбит «стингером». И действительно ли на счету фирмы «Сигма» в австрийском банке «Кредитанштальт» лежат сорок два миллиона долларов.

Георгий позвонил оперативному дежурному Министерства обороны, по всей форме представился и попросил уточнить причины, по которым в Чечне разбился фронтовой бомбардировщик Су-24.

— Делать тебе, майор, нечего? — разозлился дежурный полковник. — Звони утром. А еще лучше шли бумагу.

— Дело срочное, — надавил Георгий. — На контроле.

— У кого?

— У кого надо.

— Будь на телефоне.

Полковник перезвонил через четверть часа: причины катастрофы самолета те, о которых сообщалось в прессе, никакими подробностями не располагаем.

На этом возможности кардинальной проверки были исчерпаны. Ответить на вопрос о сорока двух миллионах не стоило и пытаться. Коммерческая тайна. Австрийские банки хранили ее лучше швейцарских.

Немного подумав, Георгий отправил по электронной почте запрос в Гаагу, где находилось национальное центральное бюро Интерпола Нидерландов. Он попросил коллег выяснить местонахождение гражданина Турции Абдул-Хамида Наджи, вылетевшего в Амстердам из Москвы рейсом KL0904. Есть оперативная информация, что он пользуется поддельными документами и связан с организованной преступной группировкой. Код запроса ТЕ (терроризм). Срочность — «Urgent».

Особого смысла в запросе не было. Допустим, прилетел. Допустим, находится в Амстердаме. И что? Если профессор Русланов прав и Муса сделал пластическую операцию, идентифицировать его по внешним признакам невозможно. А его документы наверняка сделаны профессионально или даже подлинные. Турки поддерживают войну в Чечне и всячески помогают братьям по вере, хоть и стараются это не афишировать. Причина их горячей любви к борцам за независимость Чечни не в вере, а в нефти. Если каспийская и казахская нефть пойдет на Запад не через Чечню, а через турецкий порт Джейхан, это принесет Турции миллиарды долларов. Так что для Мусы, если этот господин Наджи действительно Муса, получить в Турции настоящие документы не проблема.

Но никакая информация не бывает лишней. Это Георгий уже давно усвоил.

Ответ из Гааги был быстрым и таким, какой он ждал. Да, гражданин Турецкой Республики Абдул-Хамид Наджи прилетел в Амстердам указанным рейсом. Другой информации о его местонахождении нет. Не исключено, что он уже покинул страну. В пределах Шенгенской зоны передвижения граждан не фиксируются.

Запрос в Вену Георгий решил не посылать, а позвонил дежурному австрийского НЦБ Интерпола. Версию он приготовил самую безобидную: в Вене сейчас находится наш человек, необходимо с ним срочно связаться. Георгию повезло: дежурил знакомый — капитан Карл Нейрат. Недавно он прилетал в Москву на экстрадицию австрийского гражданина, торговца краденым антиквариатом, который пал жертвой собственного представления о России как о стране огромной и дремучей, как лес. Он не придумал ничего лучшего, чем спрятаться от австрийской полиции у своих русских подельников. Они-то его и сдали. Георгий устроил Карлу экскурсию по Москве, сводил в Оружейную палату и Алмазный фонд, па прощанье душевно посидели в «Лесу» и расстались друзьями. Просьбу Георгия выяснить, находится ли в Вене господин Русланов, прилетевший вчера ночным рейсом, Карл воспринял как возможность отблагодарить московского коллегу за гостеприимство.

Уже через полчаса он сообщил Георгию номер апартаментов Русланова в отеле и его телефон. В голосе австрийского интерполовца прозвучало уважение и даже легкая зависть:

— Наши люди в таких отелях не останавливаются. Джордж, вы хорошо живете, а говорите, что плохо.

— Это мы прибедняемся, — ответил Георгий. — Стараемся казаться беднее, чем есть.

— Но зачем? — удивился Карл. — Разве богатым быть плохо?

— Хорошо, но невыгодно. Бедным охотнее помогают.

— Бедным помогают, но с богатыми делают бизнес. Это гораздо лучше. Разве это не очевидно?

— Для нас нет. Пережитки тоталитаризма, знаешь ли, и все такое, — объяснил Георгий, не зная, как выпутаться из этого дурацкого разговора.

— Джордж, мы должны это обсудить.

— Обязательно. В другой раз. Абгемахт?

— О’кей, — не без разочарования согласился капитан Нейман.

Отель «Кайзерпалас», апартаменты люкс.

Георгий посмотрел на часы. Половина второго ночи. И Вене — половина первого. Поколебавшись, он набрал номер. Трубку взяли сразу, но в мембране стоил лишь легкий шорох эфира и тяжелая, тревожная, как показалось Георгию, тишина.

— Хеллоу! Вы меня слышите? — несколько раз повторил он по-английски и перешел на немецкий: — Тойфель! Карл, что за шутки, почему ты молчишь? Отвечай, черт бы тебя побрал! Это я, Джордж. Я получил твой идиотский факс и ни черта в нем не понял. Алло, ты меня слышишь?

— Вас слушают, — ответил наконец по-немецки напряженный мужской голос.

— Карл, это ты?

— Здесь нет человека по имени Карл.

— Что значит — нет? — возмутился Георгий. — Карл Нейрат. Он жил в этом номере. Это «Кайзерпалас»?

— Да. Но Карл Нейрат здесь не живет.

— Тысяча извинений. Простите за беспокойство. Произошла ошибка. Миллион извинений.

— Ничего страшного. Все в порядке, — ответили из Вены.