— И вы совершенно правы. — Глаза Фроны сверкали. — А как вел себя мистер Сэн Винсент?

— Он?.. Я думаю, как следует, с честью. Я был слишком занят созерцанием своего второго «я», чтобы следить за ним.

— Но он видел вас.

— Весьма возможно. Каюсь, я был бы внимательнее, если бы думал, что это сможет заинтересовать вас. Простите мне неудачную шутку. По правде говоря, все мое внимание было обращено на то, чтобы как-нибудь уцелеть самому, а тут уж не до соседей.

Так Корлис и ушел, радуясь тому, что не проговорился.

Он ясно видел ловкий ход Сэн Винсента, которым тот предупредил неприятную для него версию, рассказав о происшествии со своей обычной скромностью, как бы стараясь остаться в тени.

Двое мужчин и одна женщина! Самая мощная троица факторов, порождающих человеческие страдания и трагедии. И все, что неизменно происходило в таких случаях с того далекого времени, когда первый человек спустился с дерева и принял вертикальное положение, все это повторилось и в Даусоне в конце XIX века. По необходимости тут участвовали и другие, менее важные факторы, среди которых Дэл Бишоп играл не последнюю роль. Со свойственной ему прытью он вмешался в дело и ускорил ход событий. Это произошло на стоянке по дороге к Ручью Миллера, куда Корлис направлялся для скупки нескольких низкосортных участков, из которых можно было извлечь прибыль только при условии эксплуатации на широких началах.

— Уж я не стану мух ловить, когда набреду на жилу, — свирепо заявил золотоискатель, опуская в кофейник кусок льда. — Вот чтоб мне провалиться!

— Птиц, что ли? — спросил Корлис, переворачивая на сковороде кусок свинины и подбавляя туда теста.

— К черту птиц! Только вы меня и видели, когда я навострю, наконец, свои лыжи в обетованную сторону. В карманах заблестит золото, а в глазах радость. Послушайте, что бы вы сказали сейчас, если бы вам подали этакое славное сочное филе, обложенное зеленым луком, жареной картошкой и гарниром? Черт возьми, вот первое дело, которым я займусь вплотную. А затем общий поклон — и маленькая прогулочка на недельку-другую в Фриско или Сиэтл, — наплевать, собственно, куда, — а потом…

— А потом с пустыми карманами снова за работу.

— Ну, нет, дудки! — заорал Бишоп. — Сумею вовремя затянуть свой кошель. Не сомневайтесь! А потом в южную Калифорнию. Я уже давно точу зубы на фруктовое ранчо тысяч этак в сорок. Не стану я больше работать ради хлеба насущного, кончено! Я давно уже все вычислил. Возьму рабочих для обработки ранчо, управляющего для заведования всем делом, а сам буду жить хозяином и проживать доход. В конюшне у меня всегда будет наготове пара мустангов; придет охота порыскать за золотом — оседлал лошадей и айда! Там, на востоке, в пустыне, тоже найдется немало песочка.

— А как же дом? Разве у вас не будет дома на ранчо?

— Разумеется, будет и дом. Вокруг разведу душистый горошек, а позади устрою огород: бобы, шпинат, редиска, огурцы, спаржа, репа, морковь, капуста там всякая. И женщину заведу себе, чтобы она притягивала меня назад, когда я чересчур увлекусь золотоискательством. Послушайте, вы вот собаку съели на горном деле, а известно ли вам, что такое золотая лихорадка? Нет? Так запомните же, она злее водки, лошадей и карт. Женщины еще иногда помогают, если подвернутся вовремя. Поэтому, как только почувствуете первый приступ болезни, ступайте и женитесь. Это единственное спасение; впрочем, бывает, что даже и такое сильное средство не действует. По-настоящему мне нужно было сделать это много лет назад. Пожалуй, из Дэла Бишопа вышло бы тогда что-нибудь путное. Черт подери, сколько дел я проворонил и сколько погубил в себе талантов из-за этой проклятой страсти. Послушайте, Корлис! Вам необходимо жениться, и чем скорее, тем лучше. Говорю вам прямо. Запомните мой совет и расстаньтесь поскорее с холостяцкой жизнью.

Корлис рассмеялся.

— Верно, верно. Я старше вас и знаю, что говорю. Там, в Даусоне, есть лакомый кусочек, и мне очень хотелось бы, чтобы он достался вам. Вы оба созданы друг для друга.

Корлис давно уже пережил ту стадию щепетильности, когда вмешательство Бишопа показалось бы ему нахальством. Скитание по дикой безлюдной тропе, где люди спят под одним одеялом и по-братски делят страдания и лишения, быстро стирает все различия. Корлис уже давно успел убедиться в этом и вместо того, чтобы обидеться, проглотил кусок пирога и прикусил язык.

— Почему бы вам не рискнуть? — продолжал настаивать Дэл. — Разве она вам не нравится? Знаю, что нравится, иначе вы бы не возвращались от нее домой с таким видом, точно побывали на небесах. Говорю вам: рискните, пока у вас есть шансы. Была у меня одна девушка, Эмми, просто бутончик, скажу вам, и мы с места в карьер полюбились друг другу. Но я в те поры гонялся за золотом и откладывал объяснение со дня на день. А в это время подвернулся этакий здоровый черномазый франт и начал увиваться вокруг нее. Тут я решил, наконец, заговорить. Но отправился на одну разведку, самую последнюю, а когда вернулся, она была уже миссис — другая фамилия. Берегитесь, недаром тут вертится этот писака, мерзавец, которого я угостил тогда на улице. Он действует напрямик и не теряет времени. А вы точь-в-точь, как я, носитесь из конца в конец, а невесту, того и гляди, прозеваете. Запомните мои слова, Корлис! В какой-нибудь славный морозный денек вернетесь вы домой и застанете их под одной крышей. Верно говорю! А вам не останется в жизни ничего, кроме погони за золотом.

Эта перспектива показалась Корлису настолько неприятной, что он нахмурился и приказал Дэлу замолчать.

— Кому замолчать? Мне? — спросил Дэл с таким оскорбленным видом, что Корлис рассмеялся.

— А что бы вы сделали на моем месте? — спросил он.

— Я? Уж так и быть, скажу вам. Как только вернетесь, ступайте к ней. Условьтесь с ней наперед, когда будете встречаться, да запишите лучше, чтобы не забыть. Постарайтесь сделать заявку на все ее свободное время, чтобы выставить того молодца из игры. Не слишком распинайтесь перед ней — она не такого сорта, но и не заноситесь чересчур. Держитесь так — серединка на половинку, поняли? А потом, спустя некоторое время, когда вы увидите, что она в хорошем настроении и улыбается вам этак ласково да умильно, наберитесь храбрости и просите ее руки. Разумеется, я не берусь сказать, как надо проделывать эту церемонию. Это уж вы сами обмозгуйте. Но, главное, не тяните слишком долго. Лучше жениться рано, чем никогда. А если этот писака станет совать свой нос, дайте ему хорошенько в рыло. Это сразу поубавит ему спеси. А еще лучше, отведите его в сторонку да поговорите по душам. Скажите ему, что вы человек опасный и сделали на нее заявку еще в ту пору, когда у него молоко на губах не обсохло, и что если он будет вертеться и мешать вам, вы продырявите ему башку.

Бишоп поднялся, потянулся и вышел из палатки, чтобы покормить собак.

— Главное, не забудьте насчет башки. А если вы брезгаете таким делом, позовите меня. Я не заставлю его долго ждать.

Глава XIV

— Ах, соленое море, мисс Уэлз, крепкую, соленую воду, огромные волны и тяжелые лодки, на которых можно плавать и в тихую, и в бурную погоду, я знаю хорошо. Но пресные воды и маленькие челноки, эти яичные скорлупы, пузыри какие-то, нет, уж увольте! Порыв ветра, вздох или неверное движение и готово — вы перевернулись. Право, это для меня китайская грамота. — И маркиз Курбертэн виновато улыбнулся и продолжал: — Однако сам по себе спорт этот великолепен, восхитителен, я наблюдал с берега и, признаться, завидовал. Когда-нибудь надеюсь научиться.

— Это совсем не так трудно, — возразил Сэн Винсент. — Не правда ли, мисс Уэлз? Побольше душевного и физического равновесия, в этом вся суть…

— Как для канатного плясуна?

— О, вы неисправимы, — рассмеялась Фрона. — Я уверена, что вы умеете управлять челноками не хуже нас.

— А вы разве умеете? Ведь вы женщина! — несмотря на весь свой космополитизм, француз никак не мог привыкнуть к независимости и ловкости американок. — Как же вы научились?