Когда Стив и Джерри подходили к дому, они увидели на одной из ставен_; яркое пятно, состоящее из красного, синего и зеленого цветов. Это был говорящий попугай Джерри по прозвищу Бенито, имевший в своем разговорном обиходе немало эпитетов. Под ним сидел Губер, открыв пасть и свесив язык. Томми Бенсон, заложив пальцем страницу книги, декламировал своего любимого "Старого Морехода". Птица заинтересованно слушала его. Джерри хлопнула перед ней в ладоши и забежала в дом. Стив засвистел. Пес бросился навстречу хозяину. Тот успел схватить его за ошейник.

— Ну что, старый проказник? — Губер посмотрел так, как будто хотел что-то объяснить. Попугай, который взбирался и опускался по ставне, неожиданно выкрикнул:

— Врежь ему, Бо! Врежь ему!

Томми сел на землю и покатился от хохота. Из дома выбежал Жозе. На нем была шляпа, перевязанная широкой лентой. У него была богатая мимика лица, а передние зубы выступали вперед, когда он говорил.

— Куи, сеньор! Один вещь я скажу вам. Этот дьявол в собака… заставляет ругаться мой маленький попугай. Мадре де диос, но он есть…

— Все ясно, Жозе, — подхватил Томми, вставая и вытирая глаза. — Он страшный сквернослов, этот твой Бенито. Помочь тебе поймать его?

— Нет, нет, сеньор Томми. Он идет ко мне.

Он подошел к птице, и та, несколько раз протестующе взмахнув крыльями, пересела к нему на плечо. Когда Жозе выносил его со двора, он, выгибаясь и хлопая себя крыльями, прокричал:

— Всем приготовиться к стрельбе.

Кортлэнд рассматривал дверь усадьбы, когда к нему подошел Томми. Стив посмотрел на него.

— Пет Герриш ничего не передавал мне?

— Нет, ничего, — Бенсон погладил Сизого Демона по голове, — Есть какие-нибудь новости о пропавших лошадях?

— Нет, но, конечно, мы найдем их. Это абсурд, чтобы в двадцатом веке мог исчезнуть человек с чужим скотом. Что же нам теперь делать — неужели, как в прежние времена, начинать стрелять…

— Но к этому призывало большинство в 1914-м, — сухо перебил его Бенсон.

— Не надо быть таким законченным пессимистом, Томми. Я хочу оторвать тебя от твоих книг и взять с собой.

— О, дружище, послушай, если окажется, что Ранлет обманщик, ему не будет прощения. Я настоящий Шерлок Холмс. Предоставь его мне. Мальчики Пета справятся со всем не хуже детективов. Думаю, что Герриш занимается сейчас этой шайкой. Он все перепроверит. Он знает по имени каждого теленка, сколько он весит и сколько прибавил за год. Он выяснит, не занижал ли Ранлет цены. И завтра же я найду место, где прячут краденое. Скажи только слово — я оставлю Джерри, и мы замечательно проведем время.

— Вы замечательно проводите время с Джерри, не так ли?

Томми улыбнулся.

— Да. Не скажу про себя, но…

Кортлэнд улыбнулся.

— Берегись, Томми. Во всех случаях будь с Джерри, если она куда-нибудь отправится. Не отведешь ли ты Сизого Демона в загон? Если, конечно, сможешь им управлять, — смеясь, добавил он.

С ловкостью обезьяны Томми запрыгнул в седло и продекламировал:

— Отважусь сделать все, чтоб стать мужчиной.

Джерри думала о своих новых обязанностях в конторе. Все здесь было организовано со времени старого Ника. Он относился к делам так же серьезно, как теперь относится она. Вот только положение у них было разное. У него не было недостатка в собственных деньгах. Так, усмехаясь, думала она.

Стив поручил ей работу за конторкой две недели назад и с тех пор почти забыл про нее. Томми Бенсон давал ей некоторые инструкции, касающиеся ее обязанностей, но это было тоже довольно редко. Ранлет уехал, поклявшись отомстить в лучших традициях восемнадцатого века, а Стив вместе с Герришем с утра до ночи проверяли счета и бумаги. Томми ездил повсюду и был незаменимым человеком. Ни он, ни Стив не догадывались, как усердно она принялась за работу. Она старалась делать все как можно лучше, чтобы побольше освободить Томми. Так как Стив настоял на том, чтобы она ежемесячно получала зарплату, Джерри на первые же деньги заказала себе по почте курс по делопроизводству. Каждое воскресенье она теперь с нетерпением ожидала материалы, которые никак не приходили.

Поджав под себя ноги, она сидела, облокотившись на спинку стула. Комната была ей так же интересна, как и в первый раз, когда она сюда попала. Две стены были в зеркалах. Рядом были развешаны пистолеты и экипировка наездников. Некоторые предметы были старинные и относились к эпохе первооткрывателей Льюиса и Кларка и первых белых переселенцев в западные районы Миссисипи. Некоторые были с дорогой серебряной отделкой. На других были сделанные на коже гербы и эмблемы их хозяев. Было множество дорогих уздечек, ружей, ножей и томагавков.

— Если бы вы могли говорить, — Джерри размышляла вслух, — Как много вы могли бы рассказать романтичного, трагичного и смешного. Поселенцы, индейцы, конокрады, путешественники, вы, наверное, видели всех. — Голос ее перешел на шепот. Воображение разыгралось. Засмеявшись, она спрыгнула со стула. — Пет Герриш говорит, что если человек начинает разговаривать сам с собой, значит, с ним обязательно должно что-то произойти.

Она взяла одно из напечатанных ею писем и стала внимательно просматривать его. Совсем не плохо! В одном месте предложение было не закончено, но в целом оно было хорошо составлено, особенно если учесть, что она лишь неделю назад научилась печатать на машинке. Сможет ли она когда-нибудь овладеть всем этим?

Жаркое солнце повисло над полями, а легкий ветерок играл занавесками на окнах. Джерри выглянула во двор. Затем встряхнув головой, вслух произнесла:

— Запомни, ты теперь человек труда. — Повернувшись спиной к дверям, она опять взялась за письмо.

— Джентльмены, — прочитала она вслух, — Мы отправляем… — Тень упала на бумагу. Погруженная в чтение, она сказала, не оборачиваясь:

— Вас вызывают на Нижние поля, Пет. Шеф только что сообщил по телефону, что там не досчитались многих голов… — она подозрительно оглянулась, так как обычно Герриш, входя, производил много шума.

Улыбка, которой она приготовилась встретить Пета, застыла на лице.

В дверях стоял высокий плечистый человек. С испугом она смерила его взглядом. Он был не похож на парней с ранчо. Ни один из них не стоял в ее присутствии, не сняв шляпы.

Из-под высоко задвинутого сомбреро торчали рыжие волосы, глаза были ярко-голубые, нос острый. Самой примечательной чертой на лице был рот — казалось, что он был чувственным до того, как многие разочарования и невзгоды сделали свое дело. От виска до уголка рта пролегал шрам, что придавало очень мрачное выражение его лицу, когда-то, наверное, вполне приятному. Он был одет в защитного цвета солдатскую одежду. Незнакомец дерзко улыбнулся, когда взгляды их встретились. От недоброго предчувствия у Джерри учащенно забилось сердце.

— Если вы ищите работу, зайдите лучше после пяти, — сказала она сухим официальным тоном. — Управляющего сейчас нет на месте. — У нее чуть не присох язык, когда она увидела улыбку, с которой незнакомец выслушал эту информацию.

— Я не пастух, — ответил он грубым голосом. — И не нанимаюсь на работу. Я ищу железную дорогу. И по ошибке вышел на дорогу к ранчо. Но раз уж я здесь… — он расправил плечи, сдвинул своей здоровенной рукой шляпу на одно ухо и сделал шаг в комнату. — Вы слишком хорошенькая девочка, чтобы оставаться одной. Мне всегда нравились стенографистки…

У Джерри защемило сердце. Какие мерзкие у него глаза. Она взглянула на телефон. Она не успеет позвонить, он помешает ей, кроме того ранчо слишком далеко отсюда. Минг и Хопи помогут ей не больше, чем две китайские куклы. Остается надеяться только на себя.

Она мысленно оценила вес предметов, стоящих на столе, и остановилась на массивной чернильнице. Рука ее стала шарить по столу.

— Не подходите ближе. Лучше убирайтесь подобру-поздорову.

— Нет, я, пожалуй, останусь. Я только что приехал из далекого края. Вы самая гостеприимная белая девочка, каких я видел в последнее время. Будем друзьями. Мне очень нравится цвет ваших глаз…