Лиз поставила кружку на столик и без стеснения разглядывала этого несомненно красивого мужчину. У него сейчас такой присмиревший вид, но все равно в нем ощущается настоящая мужская сила, как и утром, когда он был агрессивным и злым. Но теперь он был похож на большого и безобидного ребенка, которого совершенно незачем бояться. Лиз улыбнулась и склонилась над ним.

— Мне очень жаль нарушать ваш сон, — сказала она громко. — Но вы не можете здесь остаться, мистер Крейг!

Никакой реакции. Она наклонилась к его уху.

— Мистер Крейг!

Молчание.

— Я вам приготовила кофе! Проснитесь!

Лиз стала трясти его за плечо. Не просыпается, только постанывает. Она нахмурилась — что теперь прикажете делать? Разбудить его невозможно. Оттащить его на себе в машину? Абсурд. Вызвать полицию? Зачем? Это будет совсем глупо.

Лиз еще раз попыталась разбудить его, проговорив над ухом: «Проснитесь, мистер Крейг!» Потом, окончательно уверившись, что ее призывы не возымели никакого воздействия, решила, наоборот, устроить его поудобней, чтобы завтра он по крайней мере проснулся свежим и бодрым и смог сесть за руль без особого напряжения.

Самым простым делом оказалось стянуть с него туфли и носки — ступни у него оказались поразительно ухоженными и по-детски гладкими. С пуловером справиться было тяжелее — он никак не хотел вытянуть зажатую под правый бок руку, а когда ей все-таки удалось освободить рукав, Артур повернулся на спину, и Лиз с трудом приподняла его отяжелевшую голову. Она колебалась, снимать ли с него рубашку. Медленно, почти бессознательно расстегнув пуговицы на груди, Лиз обнаружила там, под тканью, мягкие, слегка вьющиеся волосы, красивым рисунком покрывавшие мощный, мускулистый торс. У Лиз странно закружилась голова, и все тело пронзило электрическим током. Рассердившись на себя, она решила не снимать с него рубашку. В конце концов, он ничего не чувствует — выспится и так. Наклонившись над Артуром, распростертым лицом к ней на диване, Лиз просто попыталась подложить ему под голову небольшую подушку. Но когда, обняв его за шею, она ощутила очень близко его дыхание, в ней проснулось безумное желание поцеловать его прямо в губы.

У Лиз был очень маленький опыт общения с противоположным полом. За всю свою двадцатилетнюю жизнь она целовалась только с Генри да еще с одним мальчиком из колледжа на вечеринке по случаю дня рождения ее подруги. Надо сказать, Лиз не очень понравилось это делать, — ни с тем, ни с другим поцелуи не вызывали у нее никаких эмоций, кроме удивления. Губы Артура, однако, непреодолимо влекли ее, и Лиз пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы подавить этот порыв.

Но, обняв его за шею одной рукой, а другую протянув за подушкой, Лиз нечаянно сбросила со столика возле дивана злополучную кружку кофе. Та упала на пол с таким неожиданным стуком, прорезавшим ночную тишину, что Артур открыл глаза. Грудь Лиз, хорошо видная из чуть распахнувшегося халатика, оказалась прямо возле его лица. Реакция была мгновенной и даже слишком быстрой для крепко спавшего мужчины. Лиз вдруг почувствовала, что его руки уже обнимают ее талию, гладят бедра, а полы халатика поднимаются все выше и выше…

— Не надо! — прошептала она, задыхаясь и тая от его поцелуев, от прикосновений его нежных губ к ее груди. — Я случайно, случайно! Вам надо спать, выспаться, мистер Крейг.

И это было последним ее вздохом — сознание Лиз сжалось в крошечный комочек, а все ее тело накрыла сладкая волна ни разу не испытанных доселе ощущений. Он целовал ее губы, и Лиз отвечала ему. Потом Артур непонятным образом оказался без джинсов, и в бедро Лиз уперлась его твердая плоть. Целуя ее, он развязал поясок халатика. Колени Лиз судорожно сжались, но Артур провел по ним ладонью, едва касаясь, пальцы его продвинулись вверх, легко прошли между ее ног, раздвинули их — и сначала рукой, потом губами он стал ласкать ее там, где она этого никак не ожидала. Лиз подчинялась его властным движениям, каждое из которых давало новый импульс наслаждению и радости, наполнявшим ее. Теперь она сама ждала, чтобы его плоть вошла в нее. Артур взял ее за талию, легко перевернул на спину, чуть приподнял ее ноги, и они слились воедино в страстном ритме, заданном его телом, и только после самой высокой точки страсти их объятия ослабели.

Очнувшись через некоторое время, Лиз с сожалением высвободилась из-под руки Артура, крепко прижимавшей ее, поднялась с дивана и укрыла Артура пледом. Потом принесла с кухни губку, вытерла разлитый на столе и на полу кофе, а вместо кружки положила на видном месте ключи от его автомобиля.

Артур спал, запрокинув голову, рука, только что обнимавшая ее, теперь прижимала к себе подушку. Лиз невольно улыбнулась — он как будто и во сне сохранял память об их объятиях. Лоб его разгладился, лицо было теперь не хмурым и бессмысленным, а на удивление спокойным и даже вдохновенным.

Лиз поддалась желанию и поцеловала его, потом выключила свет и пошла к себе наверх. Поднимаясь по лестнице, она задержалась на мгновение и прислушалась — снизу не раздавалось ни звука.

Только в спальне при виде кровати Лиз осознала, что произошло, — она отдалась еле знакомому мужчине, к тому же модному писателю, живущему в столь далеком от нее богатом и блестящем мире! Да еще имеющему невесту, известную фотомодель, роскошную и желанную для всех настоящих мужчин женщину. Боже, она отдалась этому чужому мужчине без всяких его ухаживаний, без сопротивления — почти по собственной воле. А он, вполне возможно, сделал все это, поддавшись нормальному мужскому инстинкту, не очень понимая, что произошло, где он и с кем. Ну да, он ведь вполне мог подумать, что это она, Лиз, была инициатором их близости! Но, если честно, разве не этого она и хотела, когда начала раздевать его и попыталась положить подушку ему под голову? Он понравился ей сразу — еще когда они ругались там, у церкви, утром, она, пожалуй, почти влюбилась в него. Иначе как могла она испытать такую радость и наслаждение в его объятиях. Да и он, кажется, испытал настоящую страсть.

Нет-нет, сказала себе Лиз, она не должна так думать. Для него все это было сквозь сон, он был сильно пьян и очень устал. Завтра он просто не вспомнит об этом ночном происшествии. И она не станет напоминать, решила Лиз и провалилась в глубокий сон.

Утром она проснулась позже обычного. Первое, что Лиз сделала, открыв глаза, — встала и подошла к окну. Отодвинула занавески и выглянула на улицу — машина стоит на месте. Большой, красивый зеленый автомобиль поблескивает на солнце лаком и никелем. Лиз с досадой отметила, что сердце ее дрогнуло и пульс участился. Надо сохранить хладнокровие, иначе эта история причинит ей много боли.

А вдруг соседи увидят? Но из-за этого беспокоиться нечего, здесь давно уже живут совершенно чужие люди, им безразлично, что от нее утром выйдет мужчина с чемоданом в руках. Так что с этим проблем нет. Тогда что же? Да все дело с том, что ей придется сейчас встретиться внизу с Артуром Крейгом.

Какая глупая ситуация, однако. С утра он вряд ли вспомнит про то, что произошло ночью. А каково его настроение сегодня? Вот ужас, если он вдруг опять будет раздражен… И Лиз твердо решила принять с ним официально-любезный тон.

Лиз стала одеваться и почему-то выбрала свою любимую желтую блузку и синие вельветовые брюки. В общем, нарядилась. Скорее всего лишь для того, чтобы чувствовать себя увереннее с таким непростым человеком. Потому что она твердо решила держаться от него подальше.

Войдя в гостиную, Лиз увидела, что Артур уже проснулся. Он был полностью одет и сидел на диване, а плед, аккуратно сложенный, лежал рядом. Перед ним стоял стул с чемоданом, и он укладывал туда вещи. Артур взглянул на Лиз вопросительно, и она решила вести себя как можно непринужденнее. Улыбнулась ему приветливо:

— Доброе утро, мистер Крейг. Извините, что не нашлось для вас более удобной кровати.

Он встал.

— Это я должен извиняться перед вами. Мне так стыдно, что я ввалился к вам ночью. Дело в том, что я вчера выпил больше, чем следовало. С друзьями в гостинице. А до этого столько было всяких хлопот и дел. Надеюсь, что ваша семья не собирается сдать меня полиции. Может быть, я могу повидаться с вашей матерью и извиниться перед ней тоже?