- Забавно! - заметил Холмс. - Между прочим, Бойс, вы, очевидно, получили указание немедленно приехать сюда из Брайтона.

Ласковая улыбка исчезла с лица негодяя.

- Как вы узнали, откуда я приехал?! - пронзительно закричал он.

- Тише, тише! Из вашего кармана выглядывает программа скачек Южного кубка. А теперь слушайте: я разборчив в выборе собеседников и поэтому прошу вас закончить этот разговор.

Бойс злобно оскалился.

- Я закончу нашу беседу по-иному. Вы, ищейка, сующая повсюду свой нос, держитесь подальше от дел мадам... - Он сделал многозначительную паузу. Его круглые маленькие главки пристально глядели на моего друга. - В противном случае вы пожалеете, что родились на свет, мистер Шерлок Холмс, - закончил он тихо.

Холмс усмехнулся и потер руки.

- Это очень интересно, - сказал он. - Значит, вы явились сюда по поручению мадам фон Ламмерайн?

- Черт возьми, какая наглость! - воскликнул Бойс. Его левая рука скользнула к трости. - Я думал, вы остережетесь, а вы начинаете произносить разные имена. Поэтому я, - тут он мгновенно выдернул ручку трости, и теперь в его руках оказалось длинное стальное лезвие, - поэтому я, мистер Шерлок Холмс, сдержу свое слово.

- И на это слово вы, Уотсон, наверное, обратили внимание? - спросил Холмс.

- Конечно! - громко откликнулся я.

Бойс замер на месте. А когда я появился из спальни, вооруженный тяжелым латунным подсвечником, он бросился к входной двери. На пороге он на мгновение остановился и повернулся к нам. Его глаза злобно сверкали на широком багровом лице, с губ срывался поток гнусной ругани.

- Довольно! - строго оборвал его Холмс. - Кстати, Бойс, я не мог догадаться, чем вы убили тренера Мзджерна. При вас не было найдено оружия. Теперь я понял.

Багровый цвет медленно сошел с лица Бойса, сменившись сероватой бледностью.

- Боже мой, мистер Холмс! - воскликнул он. - Ведь не думаете же вы.., ведь это только шутка, дружеская шутка!

Выскочив за порог, он захлопнул за собой дверь и с грохотом промчался по лестнице.

Мой друг рассмеялся.

- Ну-ну! Вряд ли мистер Бойс обеспокоит нас в дальнейшем, - сказал он. Но его посещение дало новое направление моим мыслям - Какое?

- Это первый луч света в том мраке, который меня окружал, Уотсон. Интересно, почему они так недовольны моим вмешательством, если им незачем бояться разоблачений? Берите шляпу и пальто, Уотсон, мы вместе едем к этой бедняжке Каррингфорд.

Наш визит оказался очень кратким, и все же я буду долго помнить мужественную, все еще прекрасную женщину, оказавшуюся не по своей вине в самом трагическом положении. Только по темным кругам под глазами и по слишком яркому блеску ее карих глаз можно было догадаться об огромной тяжести, лежавшей у нее на сердце.

- У вас какие-нибудь новости для меня, мистер Холмс?

- Пока у меня нет ничего нового, ваша светлость, - мягко сказал Холмс, склонившись перед собеседницей. - Я пришел, чтобы задать вам один только вопрос и обратиться к вам с просьбой.

- А именно?

- Мой вопрос можно простить постороннему человеку только потому, что он вызван необходимостью, - сказал Холмс. - Вы были замужем за покойным герцогом свыше тридцати лет. Было ли его поведение благородным в смысле личного отношения к общепринятому моральному кодексу? Я прошу вашу светлость быть со мною очень откровенной при ответе на этот вопрос.

- Мистер Холмс, за время нашей совместной жизни у нас бывали и ссоры, и неприятности, но я никогда не замечала, чтобы мой муж унижался до какого-нибудь недостойного поступка или отступал от тех моральных норм, которые он так высоко ценил.

- Это все, что мне нужно было знать, - ответил Холмс. - Я не склонен к эмоциям и не считаю, что любовь ослепляет. При спокойном рассудке получается обратное - любовь помогает лучше распознать другого человека. Но сейчас, ваша светлость, - прервал себя Холмс, - время не терпит. - Холмс наклонился к своей собеседнице. - Мне необходимо увидеть подлинные документы этого брака в Балансе.

- Это безнадежно, мистер Холмс! - воскликнула герцогиня. - Та ужасная женщина никогда не выпустит их из своих рук, разве только за назначенную ею бесчестную плату.

- Придется прибегнуть к хитрости. Вы должны послать ей письмо, составленное в очень продуманных выражениях. Это письмо должно создать впечатление, что вы согласитесь с ее требованиями, если убедитесь в подлинности документов. Умоляйте ее принять вас у нее на Сент-Джеймс-скуэр сегодня в одиннадцать часов вечера. Вы сделаете это?

- Сделаю все, за исключением того, что она требует.

- Прекрасно. И еще один решающий вопрос. Очень важно, чтобы вы нашли какой-нибудь предлог точно в двадцать минут двенадцатого удалить ее из библиотеки, где находится сейф, в котором она хранит эти документы.

- Но она возьмет их с собой...

- Это не имеет значения.

- Откуда вы знаете, что сейф находится в библиотеке?

- Когда-то я оказал небольшую услугу фирме, которая сдает в аренду дом госпоже фон Ламмерайн. От этой фирмы я получил план дома. Больше того, я видел сейф.

- Вы его видели?

- Вчера утром кто-то выбил стекло в окне, - улыбнулся Холмс. - Стекольщик тут же нашелся. Мне пришло в голову, что этим можно будет воспользоваться.

- Что вы собираетесь сделать? - спросила она с волнением.

- По этому вопросу мне придется принять решение на месте самому, - сказал Холмс. - Если меня и постигнет неудача, то, во всяком случае, попытка будет сделана в благих целях.

Мы уже прощались, когда герцогиня слегка коснулась руки моего друга.

- А если вы осмотрите эти ужасные документы и убедитесь в их подлинности, вы их изымете? - спросила она.

В суровых чертах Холмса мелькнуло выражение сострадания, когда он взглянул на свою собеседницу.

- Нет, - ответил он спокойно.

- И вы будете правы! - воскликнула она. - Я тоже не взяла бы их. Ужасная несправедливость прошлого должна быть выправлена хотя бы ценою моей жизни... Но меня совсем покидает мужество, когда я подумаю о своей дочери.

- Я уважаю ваше мужество, - мягко сказал Холмс, - и потому советую вам быть готовой к худшему.

Остаток дня мой друг провел в самом беспокойном настроении. Он непрерывно курил, пока в гостиной оказалось невозможным дышать. Просмотрев все газеты, он швырнул их в ведерко для угля и принялся шагать по комнате взад и вперед, заложив руки за спину. Затем, подойдя к камину, он взглянул на меня. Я в это время сидел в кресле.