— По-твоему, оправдывает? — настойчиво спросил он.

— Мне больше по душе скромность и умеренность, — спокойно ответила она. — Но то, что нравится мне, не обязательно должно нравиться другим. Им захотелось пышно отметить годовщину своего брака, так ведь они вправе сами распоряжаться своими средствами. Если они не вмешиваются в мою жизнь, почему я должна вмешиваться в их?

Спенсер положил ее руку себе на бедро и стал рассматривать ее пальцы, которые казались особенно бледными и тонкими в его крупных загорелых руках.

— Я не сбегу, — тихо сказала она.

Он серьезно посмотрел на нее:

— Я в этом не уверен. Ты весь день старательно меня избегала.

— Весь день? — Она убрала с лица разметавшиеся от ветра пряди волос. — Да ты только недавно приехал!

— И хорошо! — Он расстегнул еще одну пуговицу на рубашке, жадно втянул в себя острый соленый запах моря и шумно выдохнул его — как подумалось Дженне, вместе с ним и свое напряжение и скованность. Даже голос его стал более спокойным и мягким. — Когда я оказываюсь наедине с родителями, мне и то не по себе. Что уж говорить о целой толпе их друзей!

— И это говорит человек, которого однажды едва не зажарили на костре дикари-людоеды!

— Я вижу, ты слишком много читаешь, — проворчал он.

— Потому что мне нравятся твои книги.

— Оказывается, они нравятся даже Голливуду. «Зеленое золото» выбрали для очередного сериала в стиле Индианы Джонса.

— Замечательно!

— Я в этом не уверен. От съемки фильма может пострадать правдивость моей повести. Охота за сокровищами — дело серьезное.

— Да, это видно из твоих книг, — подтвердила Дженна.

Он подозрительно взглянул на нее.

— Я говорю правду.

— Гм… — Он не отводил от нее взгляд. — Кэролайн сказала, ты хочешь со мной поговорить?

У Дженны упало сердце. Она предпочитала сама выбрать момент для разговора. А сейчас Спенсер так и кипел от тихого бешенства из-за этого приема. Ей хотелось застать его в момент, когда он будет совершенно спокоен.

— Это может подождать, — небрежно сказала она.

— А Кэролайн сказала, что это очень важно, даже подчеркнула это.

— Напрасно она это сказала.

— А что, на самом деле разговор не очень важный?

— Нет, важный, но не срочный. Так что мы вполне можем вернуться к гостям.

— Я не хочу.

— Но это пятидесятилетие свадьбы твоих родителей! Такое торжественное событие!

— Верно, я пригласил их отметить во Флориде, на островах Ки, но они отказались.

— Потому что они хотели, чтобы на их праздник приехали все, кто сможет. — Но потом ей стало любопытно. — А что ты делаешь на этих островах?

Глядя, как ветер треплет ему волосы и воротник распахнутой рубашки, она легко представила его пиратом.

— Дожидаюсь, пока суд вынесет решение, есть ли у меня право на исследование территории, где в восемнадцатом веке затонул испанский галеон.

— Ты нашел старинный галеон?!

— Да. Один из моих ныряльщиков, тот, который обнаружил затонувший корабль, сбежал, собрал свою команду и заявил, что право на обследование принадлежит ему. До окончания суда ни он, ни я не можем приступить к поискам, а суд затягивает рассмотрение дела. Через полтора месяца начнется сезон ураганов, и тогда спуск на дно будет невозможным. Придется ждать до поздней осени.

— А на корабле есть золото? — спросила она, придерживая волосы свободной рукой.

— Да, если это тот самый корабль, о котором я думаю, и если мои исследования верны. Помимо золота, на нем должно быть огромное количество старинных вещей.

— И они хорошо сохранились? — Ее завораживала мысль, что спустя сотни лет со дна океана можно извлечь множество интереснейших предметов, свидетелей прежних эпох. В этом было что-то мирное, успокаивающее, несмотря на сознание, что корабль затонул в результате крушения.

— Кое-что наверняка могло сохраниться. А остальное можно реставрировать.

— И об этом ты напишешь свою следующую книгу?

— Если суд примет решение в мою пользу. Если нет, то это приключение пройдет без меня.

— Но ты, как всегда, найдешь что-нибудь другое. Как это тебе удается?

— У меня множество друзей по всему свету, они и подсказывают мне, где и что искать.

— Понятно, что-то вроде интернет-сообщества, — улыбнулась она.

— Угу. — Он прижал ее руку к своему бедру. — Так о чем ты хотела спросить?

— Потом. — Она попыталась выдернуть свою руку, но он не отпускал ее.

— А потом я могу уехать.

— О, Спенсер! Ты же сказал Кэролайн, что останешься до завтрашнего вечера.

— Я обещал это до приезда.

— Но ты провел здесь не больше двух часов.

— И уже задыхаюсь!

— О боже! — Как она может обсуждать с ним такой щепетильный вопрос, когда он в таком состоянии.

— Советую воспользоваться случаем, пока я здесь.

— Может, лучше, когда вечер закончится? Тогда будет спокойнее.

Он огляделся.

— Здесь и так спокойно.

Она опустила свободную руку, и ветер сразу накинулся на ее волосы, бросив спутанную массу ей на лицо и закрыв от его пристального взгляда. Спенсер заправил волосы ей за уши и связал какой-то ленточкой, подозрительно похожей на его галстук. Лишившись этой завесы, она увидела перед собой его синие глаза, прямо смотревшие на нее.

— Ну, говори же. — Он снова взял ее руку. — Я жду.

У Дженны сильно забилось сердце. Момент неподходящий. Обстановка неподходящая. Он подумает, что она сошла с ума, и откажется.

Он словно гипнотизировал ее своим взглядом.

— Ну, Дженна, признавайся, — подбодрил он. — Что тебе нужно?

— Ребенка! — выкрикнула она. — Мне нужен ребенок!

Дженна не думала вот так выпалить свою затаенную мечту, но слово не воробей… Теперь ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы Спенсер заметил ее робость.

Она гордо выпрямилась и уверенно повторила:

— Да, мне нужен ребенок. Я уже давно о нем мечтаю, а теперь вдруг осознала, что мне уже тридцать пять и время мое уходит. Проблема в том, что у меня нет мужа… Только я не хочу выходить замуж, — поспешила она добавить, чтобы Спенсер не подумал, что она имеет его в виду. — Я сама выбрала себе одинокую жизнь. И никогда не мечтала выйти замуж только для того, чтобы иметь ребенка. Это было бы настоящей катастрофой.

Она никогда не видела Спенсера таким растерянным. В другое время она рассмеялась бы его виду, но сейчас убрала с его колена свою руку, откашлялась и продолжала:

— Я долго об этом думала, продумала все аспекты, перебрала все варианты…

Спенсер прервал ее:

— Ты хочешь, чтобы я помог тебе найти ребенка для усыновления? Я знаю, что можно усыновить иностранного ребенка, но, Дженна, я никогда вплотную этим не интересовался! Я действительно почти все время живу за границей, но в тех местах, где я бываю, не так много детей.

— Это не то, что мне нужно.

— А что же тогда?

Она так часто репетировала свою речь, что выучила ее наизусть. Правда, Спенсер немного помешал ей, но ничего, она сумеет все ему выложить.

— Приемный ребенок — это замечательный выход для тех, кто не может иметь своих детей. Но я могу родить ребенка. Я абсолютно здорова, мой доктор сказал, что у меня не будет проблем с зачатием.

— И предложил тебе свою помощь?

— Да, — сказала она, но, когда Спенсер насмешливо усмехнулся, уточнила: — Не в том смысле. Он предложил мне свою помощь в искусственном зачатии, что в данном случае является отличным решением.

— Искусственное зачатие?!

— Понимаешь, это когда…

— Я знаю, что это такое. Только поверить не могу, что ты решила прибегнуть к этому способу. Вообще не представлял, что у тебя с этим могут быть какие-то сложности. По-моему, тебе стоит только пальцем поманить, а там останется только выбирать себе мужа.

— Да, пожалуй! — Она гордо вскинула голову.

— Так в чем дело?

— Я уже сказала. Выйти замуж только для того, чтобы родить ребенка, мне представляется глупым и абсурдным. Я вышла бы замуж по любви, но так как любовь мне не встретилась…