О существовании поблизости других гостиниц ничего не говорило. Рассвет вот-вот начнётся, солнце осветит серую массу домов, и тогда "пиши-пропало". Оставалось лишь забраться в хоть какое-нибудь убежище и переждать день.

   Я вошёл через двери и начал подниматься по грязной лестнице, на которой валялся всевозможный хлам: рама от велосипеда, сдувшийся футбольный мяч, ковёр, изъеденный молью. Добравшись до второго этажа, я толкнул картонную дверь. Ужасный стрекучий звук разлетелся по всему мини-отелю, извещая о моём появлении. Впрочем, из тех, кто находился внутри, похоже, был лишь портье, - запаха крови других людей я не ощущал. Облысевшая макушка, конский хвост, собранный из остатка волос, что были по бокам и на затылке, засаленная, в маслянистых пятнах майка и второй подбородок производили крайне отталкивающее впечатление. Портье даже не взглянул на меня, продолжая смотреть по телевизору какой-то боевик.

   Я подошёл к стойке и спросил:

   - У вас есть комната с плотными шторами?

   - Любой каприз за ваши деньги, - гнусавым голосом ответил портье, продолжая смотреть кино.

   - А с ванной?

   - Только люкс, - брякнул портье и повернулся ко мне. - В остальных номерах удобств нет, только общий туалет на этаже.

   Его маленькие голубые глазки быстро пробежались по мне, задержались на золотом кольце, а затем уставились на лицо.

   - Я работаю сторожем по ночам, поэтому прошу днём не беспокоить, буду высыпаться.

   - Вы же не длинноногая сексапильная деваха, чтобы я заглядывал к вам в номер, - усмехнулся портье и начал выковыривать грязным ногтем большого пальца кусок мяса, застрявший у него в зубах.

   Я с трудом подавил желание ему эти самые зубы выбить.

   - Беру номер на три дня, если устроят условия, останусь дольше, - сказал я, хотя сам пока не решил, сколько здесь протяну.

   Портье назвал цену - дешево за номер люкс, но дорого за люкс в этом "бараке".

   - Идёт, - согласился я, всё равно было поздно искать другой вариант.

   - Паспорт, - попросил портье.

   "Что такое паспорт?" - подумал я, не находя в своих скудных воспоминаниях ответ. Портье среагировал быстрее. Ещё раз бегло осмотрев меня, он сказал:

   - Любой документ, удостоверяющий вашу личность: паспорт, водительские права, хоть справка из психушки, что вы состоите там на учёте.

   Я достал одну весьма крупную купюру и положил её на стол прямо перед этим свиноподобным рылом.

   - Не... - затянул портье, - проблемы с властями. А я один: и хозяин, и администратор, и горничная... а мне жену надо кормить, детей... Ну, ладно-ладно, нет у меня жены и детей - так просто всегда говорят в американских фильмах, решил для жалости добавить, - портье продолжил ковыряться в зубах.

   Я положил ещё одну бумажку.

   Портье только хотел было открыть рот, как я положил третью и, не убирая руки с денег, сказал:

   - Я, конечно, могу поселиться в другой гостинице, но, думаю, вы примите правильное решение.

   Портье выхватил деньги, открыл журнал посещений и, перелистав несколько страниц, произнёс:

   - А-а-а, Кузнецов Павел Яковлевич, рады снова вас видеть в нашем уютном гнёздышке.

   "Ага, очень уютное", - подумал я и, не дожидаясь, когда портье запишет мой "люкс" на одного из своих прошлых постояльцев, взял ключ и отправился искать номер.

   - И зовите меня БСрисом, с ударением на первую "о", как в американских фильмах, - продолжил кричать портье. - Меня прикалывает, как американцы каверкают русский язык: "харашо, таварищ, дасвиданя".

   Я его уже не слушал, отпирая дверь своего номера. По сравнению со всей остальной гостиницей номер действительно был сверхкомфортабельным. Большой красный ковёр во всю стену, кровать, лампочка, да даже телевизор - какая роскошь. Я закрыл дверь, подпёр ручку стулом и стянул с кровати покрывало, одеяло и простыню. Матрас и всё остальное барахло я отнёс в ванную. Закрыв дверь, простынёй заткнул щели между дверью и косяком. Матрас бросил в ванную вместе с подушкой и одеялом - всё, приготовление к дневанию закончены.

   Сбрызнув лицо холодной водой (горячей здесь и в помине не было), я снял балахон, проверил, не осталось ли на теле пятен, хотя это было лишним - кровь могла остаться только на одежде, - и улёгся дремать. Вампиры никогда не спят, да, днём их активность падает и они превращаются в заторможенных зомби, но так, чтобы отключиться совсем - этого нет. В этом я убедился в свой прошлый день.

   Рассвело, в номерах зашевелились и запищали мыши, а я лежал в самодельной кровати и пытался расслабиться и хоть немного отдохнуть... не тут-то было - начали всплывать воспоминания...

   Денис стоял, скрестив руки, и наблюдал за домом, расположенном на противоположной стороне дороги. Куча припаркованных машин, громко звучавшая клубная музыка, разноцветный отблеск в окнах - в доме шла вечеринка.

   - Хочешь, я приведу девчонку? - предложил вампир, стоявший рядом со мной. Правая сторона его лица была выгоревшей, а на месте глаза зияло чёрное пятно.

   О ком они? О Диане?

   - Нет, - отрезал Денис.

   - Какого дьявола мы уже несколько лет гоняемся за этой девчонкой? У неё что, золотая кровь? Или, может, она "избранная"? - усмехнулся тот же вампир.

   - Циклоп, с каких пор ты стал таким болтливым?

   - Вытащи серебряную пулю из моего глаза, заткнусь навеки, - ответил Циклоп и, прикоснувшись ладонью до выгоревшего места, сморщился. - Зудит, ноет и колет.

   - Спокойнее, - попросил Денис.

   - Был бы ты на моём месте, тоже раздражался бы по малейшему поводу.

   - Вытащим мы твою пулю...

   - Уже пять лет это слышу.

   - Ладно, сейчас не время, - закрыл тему Денис и посмотрел на меня: - Твой выход, Малыш.

   "Малыш" - почему он так меня называет? Я почувствовал себя героем детской сказки, только в роли Карлсона в моём случае был жестокий вампир.

   Я направился к дому. Бледная луна на покрытом россыпью звезд небе освещала припаркованные на дороге машины. А гостей здесь, выходит, много. Лужайка у дома, к которому я направлялся, странно блестела. Я подошёл к двери, стряхнул с чёрных лакированных ботинок приставшие крупицы блестящих пылинок, и постучал. В общем грохоте музыки стук просто утонул, но, видимо, Диана стояла недалеко от двери, раз сумела его расслышать и тут же открыть дверь.

   - Привет, - сказал я той, которую совсем недавно похоронил.

   Мне захотелось, чтобы этот момент воспоминания-сна застыл. Чтобы всё остановилось, пока я наслаждаюсь красивым лицом своей жены. Вот она, живая и невредимая, сияющая и весёлая. Моя милая девочка, моё сокровище. Пусть этот момент станет реальностью, пусть лес, вампиры и всё остальное окажется страшным сном. Моя милая Дианочка, теперь я понимаю, за что тебя полюбил. Твои глаза, твоя кожа, хотелось прикоснуться к ней, но я не мог управлять воспоминанием. Прошлое не изменить, оно минуло. И ты лишь можешь проклинать себя за то, что поступил не так, как должен был, за то, что упустил момент. Сейчас я это прекрасно понимал, когда вместо того, чтобы прижать к себе свою любимую, вошёл в дом и, кисло улыбнувшись, произнёс:

   - С днём рождения, Диана!

   Почему "Диана", а не "любимая"? Почему ты так холоден к ней, призрак прошлого?

   - Спасибо, - улыбнулась она.

   Ну же, обними её, давай! Не протягивай эту отвратительную коробку с бессмысленным подарком, лучше воспользуйся моментом и обними её, ведь она умрёт, умрёт на твоих глазах.

   - Чувствуй себя, как дома, развлекайся, - сказала Диана.

   Её глаза... впервые я увидел их так близко. Ты жива, ты ещё жива, моя дорогая, моя милая девочка. Спасибо за то, что улыбнулась. Почему я стою?! Почему не подойду к ней ближе?