– Как интересно! – у Нэин загорелись глаза. – А что, это правда только байки? А вдруг всё это так и есть?

– Ну как, – задумчиво ответил я, – хрен его знает. В космосе полно странных странностей. Да взять хотя бы нашу сегодняшнюю миссию. Или те же «тормозные места».

– Тормозные места? А это что за штука?

– В космосе попадаются странные аномалии. Вроде бы обычный участок космоса, но скорость в нём падает до половины, причём, безо всяких видимых воздействий на корабль. Почему, отчего, кто его знает… В одном из них находится наблюдательный пост СИБ, но нашли они там чего, не известно.

– А ещё? – не унималась Нэин.

– Вот ведь, – усмехнулся я. – Ладно. Знаешь, в некоторых пылевых скоплениях, далеко-далеко за фронтиром, живут космические моли. А кокон их даже больше линкора. Опасные штуки.

– Ужас то какой! – Нэин прикрыла ладошкой рот. – Неужели это правда?

– Брешет, – уверенно заявил Локовски, материализовавшийся за спиной Нэин. – Не слушайте его, уважаемая, пилоты они все такие, хвастуны.

Нэин фыркнула, но ничего не ответила.

– Ну ладно, – согласился я. – Про молей я наврал. Но вот про Блуждающий Сигнал и Синий Туман – чистая правда. Мы сами сталкивались с этой штукой. Может даже эти два феномена связаны друг с другом.

– Ой, расскажи пожалуйста! – подпрыгнула Нэин.

– Видишь ли, если проводить мультиспектральный поиск в тёмном космосе, так часто ищут аномалии, можно наткнуться на довольно чёткий сигнал, вот только источник его установить не удаётся. Как-будто он идёт сразу отовсюду. Это голос, вещающий на непонятном языке, совершенно без интонаций. Просто бубнит что-то. Если долго его слушать, можно поймать и видео, размытое изображение лица, чем-то похожего на человеческое, только там, где у людей глаза, у него широкая чёрная полоса, в которой мерцают слабые белые точки.

– А рассмотреть не удаётся?

– А вот смотреть нельзя. Если вдруг поймал – беги быстрее из этого места, или появится синее туманное облако и утянет корабль неведомо куда. Мы с Исой сами его наблюдали, далеко, правда. Вся электроника сошла с ума, Иса не могла справиться с управлением, мне пришлось перейти на ручное резервное.

– Врёт, – опять шепнул Локовски на ухо Нэин.

Нэин недовольно прянула ушами. Вот даёт! Жаль я так не умею.

– Локовски, – прищурился я. – А где наша закуска?

– Момент! – и надоеда испарился.

– Этот ваш Локовски всегда такой? – недовольно поинтересовалась Нэин. – Липкий?

– Есть такое дело, – вздохнула Иса. – Не обращай на него внимания. Сейчас покушаем и пойдём отсюда.

– Бурбурлы-мурбурлы – пробубнило из-под стола.

– Ай! – подскочила Нэин, и уронила бокал.

– Хурмангулды бурланома – пробубнило снова.

У столика стояло пузатое чудо, похожее на бочонок. Два глаза на стебельках, комплект клешней, которыми штука держала поднос с едой, а сверху большая круглая пасть. Чудо поставило поднос и, подняв с пола бокал, сожрало.

Я подозрительно покосился на чудище.

– Локовски, это что?

– Мой новый официант.

– Я догадался, что официант. Я спрашиваю, что это?

– Почём мне знать? Гастарбайтер какой-то. Приехал в контейнере с космическими апельсинами. Жрёт немного, денег не просит, чего ещё надо? Экономный.

– А ты уверен, что эта штука разумная?

– Мне то что? Работает и ладно.

– Нда? Эй, чудо, – обратился я к «официанту». – Звать-то тебя как?

– Сссссииик, – просипело чудо.

– Иса, тебе известен этот язык? Или это у него в животе бурлит?

Подруга критически оглядела монстра со всех сторон.

– Впервые слышу. В моей базе данных нет ничего подобного.

– Где ты этих чурок откапываешь, Локовски? – я аккуратно отпихнул туземца ногой, – Иди, иди отсюда.

– Это разве чурка? Ты чуреков настоящих не видел. Когда я служил в космодесанте, были у нас десантные модули. Ну, видел поди, выстреливают их пачкой с орбиты, они потом планируют на поверхность. Мы их «маршрутками» называли. Знаешь, хохма солдатская: «повезёт, будет маршрут орбита-планета, не повезёт, орбита-небеса». Так вот, водилами этих штук всегда всяких абреков нанимали, уж не знаю почему. И был у нас как раз такой, большой зараза, коричневый и четырёхрукий. А на заднице у него третий глаз. Сам видел, когда он в душе мылся.

– Врёшь ведь поди. На заднице-то зачем?

– Я откуда знаю? А спереди, между ног, во-от такущий хобот. Он им мыло держал.

– Да тьфу на тебя, трепло, – Иса сделала вид, что не слушает.

– Весело вы тут живёте – задумчиво произнесла Нэин. – У нас в республике скучнее. Скажи Иса, а что ты делала за креслом в кабинете у полковника?

– Страшный он, – поёжилась Иса, – мне показалось, что он меня сейчас сожрёт.

– Иса, ты же знаешь, что это невозможно!

– А мне совершенно не хотелось проверять.

Мда. Женская логика.

– И вообще, – продолжала Нэин, – у нас за такую шуточку, которую откаблучил младший лейтенант, сослали бы на рудники. А у вас, как вижу, ничего.

– А, забудь, – ответил я. – Во-первых, ему ещё прилетит, а во-вторых, то, что ты видела, это не настоящая СИБ. Здесь ошиваются отпрыски влиятельных семей, Великих Домов, и прочие безответственные личности. До настоящей работы их, естественно, не допускают, и ничего сложнее перекладывания бумаги с места на место, им никто никогда не доверит. Годика через три они пойдут на повышение в администрацию колоний, запись в трудовой книжке, что человек проходил стажировку в Службе Имперской Безопасности, неплохо котируется. Настоящая работа идёт совсем не здесь. А это так, паразиты…

– О, кстати, о паразитах. Вспомнил тут одну историю, – встрял Локовски, неся две бутылки вина. – Это ещё в моё десантное прошлое было. Поступил вызов с одной планетки на фронтире, там была станция терраформинга, мол приключилась биологическая опасность. Планетка-то захазная, даже атмосферы нет, её ещё надуть не успели. Вот мы и удивились, откуда там биологическим взяться? Командование подумало, и решило, что пираты шалят. Значит, наш взвод туда и отправили. Командиром у нас был некий Шеппард, по прозвищу «Эффект массы». Почему так прозвали? Дык, он был дядя-шкаф два на два метра, весь из мускул. Как сцеплялись мы, бывало, в портовом кабаке со всякой швалью, так с его появлением всё обычно и заканчивалось. Такая масса производила охрененный эффект, как танк в посудной лавке. Ну вот, летим мы к точке миссии… Да, водилой у нас, кстати, был как раз тот четырёхрукий абрек. Забыл с какой он планеты. Что-то вроде На`Пали… Не суть важно. В общем, высаживаемся. Да, был у Шеппарда один интересный закидон после контузии, таскал он с собой на миссии надувную бабу, кстати, синекожую. Зачем – не знаю, говорил, что как талисман. Врал поди. Было дело, мы ему её как-то раз гелием надули, так он за ней по всей казарме бегал. Бежит такой танк, тумбочки сбивает, а баба от него… Прикольно было. Мда. Ну так вот, я, значит, вожусь со сканером, а народ бдит, по сторонам смотрит. Вдруг, из-за угла выпрыгивает какая-то хреновина, странная такая, башки нет, по бокам то ли крылья, то ли перепонка какая, и шасть к нам.

– Опять брешешь ведь, Локовски.

– Ничуть. Итак, эта хреновина прошмыгнула мимо нас зигзагами, шасть надувной бабе прямо на лицо, и ну давай совершать с ней развратно-поступательные действия, да ещё так энергично, что баба и лопнула. Клочки ажно по всему ангару разлетелись. Смотрим, а на полу, рядом с местом где зазноба сердечная командира нашего, покойница надувная сидела, личинка копошится. Виду мерзкого, белая, с ногами, клешнями, ну мразь полная. Тут всё стало понятно, паразиты на станции. Обычное дело.

– А дальше что? – Нэин заинтересовано внимала.

– А что? Шеппард прямо взбесился. Найти, говорит, и уничтожить. Ну, это мы и без него поняли. А потом даже и искать не надо было, они сами попёрли. Сначала эти летучие, мы их как тарелочки на полигоне расстреливали, весело. Нам-то особо нечего было бояться, у нас забрала на шлеме из стеклостали, их попробуй, прогрызи, а абрек в «маршрутке» обретался. Как летучая погань кончилась, пошли мы дальше. А вот дальше было поживее. Полезли штуки такие, большие, чёрные, башка длинная, а челюстей, прикиньте, двое. Вторые из пасти аж на полметра вылезают. На таргонцев похожи, только виду совсем другого. Чуть было Шеппарда не загрызли, но против штурмового автомата, у нас «Кедры МК4» были, особо не попрёшь. Как мы десятка два поганцев настреляли, наш абрек учудил. Выскакивает из кабины, в каждой руке по ножу, и даже хоботом один держит. Выскочил, да как заорёт что-то вроде «Шяшьликь!», и умчался вдаль, куда-то в глубину коридоров. Командир посмотрел, пожал плечами, сказал «Да и хрен с ним», и повёл нас дальше.

– А дальше была матка, как водится, – саркастически заметил я.

– О! В корень зришь! – просиял Локовски. – Именно так. Большая такая, чёрная, головы нет, только что-то длинное вроде щупальца торчит, а сверху то ли глаза, толь непонятно что, но числом три штуки. В общем, расстреляли мы это, в клочья, как командировку бабу. Свершили месть, так сказать. А после, для верности, ещё и воздух со станции сдули, в вакууме особо не выживешь.

– А водитель как же? – спросила Нэин.

– Помер, болезный. Вернулись мы, а он, видать, одного чужого завалил, зажарил на плазменном резаке и съел. Ну и отравился конечно. Нефига всякую дрянь жрать.

– Не верю, – отрезала Иса.

– А вот я бы поверил, – задумчиво произнёс я, – вон, полюбуйтесь.

Официант-гастарбайтер, пока мы слушали байку Локовского, сожрал всю закуску со стола, и теперь дожирал тарелки. Я вытянул руку, сделал лёгкое усилие, и поганец повис в воздухе вверх тормашками.

– Ну и что делать будем, дорогой товарищ? – я посмотрел на Локовского. - Так твои работнички у тебя всех клиентов поедят. Вместе со зданием.

– Эй ты, рожа, – Локовски рассердился, – да ты. Уволен! Гони его, Дэйв!

Лёгкий щелчок пальцами, и инопланетчика вынесло в гостеприимно распахнувшиеся двери.