Псевдоагент ФБР уже мелькал за стеклянной дверью. Уиллу Джентри часто приходилось действовать, задавая вопросы позже. Он выхватил свой пистолет и скомандовал:

— Стой!

ЛжеПирсон увидел, что на платформе не так мало полицейских, поэтому он счел за лучшее вернуться. Пожав плечами, он обратился к Джентри:

В Вашингтоне узнают о вашем самоуправстве.

Шейн покачал головой.

— Не думаю, что этим уж очень заинтересуется Вашингтон. А вот нью-йоркской полиции будет небезынтересно ознакомиться с содержимым этого чемоданчика!

Джентри растерянно вздохнул.

— Ваш поезд все равно уже ушел, мистер Пирсон, так что давайте спокойно разберемся.

— Он такой же Пирсон, как я Гувер, — проворчал Шейн, — так что можешь не расшаркиваться перед ним. Это — Бартон, младший компаньон маклерской фирмы «Эрнштейн, Гросс и Бартон». Это он инсценировал ограбление Лейси Максом Морганом и помог им украсть сто тысяч долларов, принадлежавших его же фирме. И если эти доллары не лежат в этом чемоданчике, я сдаю свою лицензию.

Джентри стал заикаться:

— Он… не агент ФБР?! Но его же направил ко мне Пэйнтер. — Он медленно повернулся к Пэйнтеру, на лице которого сомнение и замешательство сменилось злобой.

— Ну, конечно, он из ФБР! — завопил Пэйнтер. — Что это опять придумал проклятый Шейн! На этот раз он у меня все равно не выкрутится.

— Выкручиваться-то придется на этот раз не мне, — участливо произнес Шейн. — Скажите, вам предъявляли какое-нибудь удостоверение личности?

— Наверное, предъявляли, — обеспокоенно предположил Джентри.

— Н-нет, — промямлил Пэйнтер, — но я получил официальную телеграмму от самого мистера Гувера, что он направляет ко мне специального агента…

Шейн расхохотался.

— Ты только послушай! Сам мистер Гувер шлет телеграмму нашему Пэйнтеру! Больше бедняге Гуверу нечего делать, как слать телеграммы — личные — всяким начальникам полиции! Впрочем, телеграмма была. И подписанная. Не знаю, как Бартону удалось послать ее, но Пэйнтер на нее клюнул. Черт! Разве ФБР не имеет собственного отделения в Майами? Если им так уж нужен был этот Лейси, они бы просто связались со своей местной службой.

Лицо Джентри побагровело еще больше.

— Это так, Питер? Ты представил его мне как специального агента ФБР на основании какой-то телеграммы?

— Но это была подлинная телеграмма. — В голосе Пэйнтера послышались плаксивые ноты. — Она была с официальным правительственным шифром, а ты же знаешь, что ни один телеграф в Вашингтоне не примет такую телеграмму от первого встречного…

— Значит, это был не какой-нибудь первый встречный, — улыбнулся Шейн и, обращаясь к Пирсону-Бартону, сказал: — А вы зря не пошли на сцену. До того убедительно играли свою роль, что я сам чуть было не поверил…

Тот слегка покраснел, но явно не от стыда, а от гордости.

— У меня с детства призвание к сцене, — признался он и пожал плечами, поняв, что выдал себя окончательно. — Кажется, теперь уже бесполезно упираться. Сочувствую, мистер Пэйнтер, но телеграмму мистер Гувер и не думал отправлять. Я сам ее отправил, и это мне обошлось в сто долларов. Я убедил телеграфиста, что это всего-навсего безобидная шутка с приятелем. Конечно, я опасался, что у меня могут потребовать удостоверение, но мистер Пэйнтер был сама любезность. Когда же вы меня представили мистеру Джентри, все пошло как по маслу. Это превзошло все мои надежды!

Пэйнтер хотел что-то сказать, но лишь разевал рот, задыхаясь. Внезапно он круто повернулся и пошел вон из зала, глядя прямо перед собой.

— Да, вы чертовски хорошо сыграли, — говорил Шейн, — но я-то уже знал, что вы, простите, жулик. Впрочем, ваша история с украденными чертежами просто шедевр.

Бартон слегка поклонился.

— Ради Бога, Майк, — сказал Джентри, — проясни хоть что-нибудь. Значит, никто ничего секретного не крал?

— Все и все крадут, насколько я знаю порядки в нашей стране, — философски заметил Шейн. — Но тут просто не тот случай. Здесь обычное присвоение определенной суммы, которую предполагалось разделить на три части. Но человек предполагает, а бизнес располагает, не так ли? Бартон проделал интересную работу, смешав реальность с выдумкой, в отчаянной попытке заполучить этот чемоданчик. И его шпионская история была не хуже любой другой, какими нас пичкают журналы…

Шейн с удовольствием оглядел растерянные лица Джентри и Рурка. Рурк облизал распухшие губы со следами кляпа и хотел что-то сказать, но Шейн опередил его:

— Бывают ошибки, что ж! Трудно было не поверить. И я бы поверил Бартону, если бы Пэйнтер не сказал мне про телеграмму. Это навело меня на размышления… — Он посмотрел на Рурка. — Ну, а все, что за этим последовало, не столь важно.

Рурк покраснел, а Шейн уже снова обратился к Бартону:

— Я полагаю, ключ от чемодана у вас с собой?

— Да, — кивнул Бартон. Он сунул руку в карман и, прищурившись, посмотрел на Шейна. — Ваши догадки справедливы.

— Ну, не только догадки. Были и факты. Газеты сообщали, что вас отозвали из отпуска после ограбления. Так что вы были единственным человеком, связанным с ограблением, но бывшим в это время в отъезде. Когда вы рассказали историю о квитанции, разорванной на три части, я понял, что вы с Лейси и Морганом спланировали это ограбление и сплавили деньги из Нью-Йорка.

— Все верно, все верно, — меланхолически бормотал Бартон, возясь с замком чемоданчика. Он был так же невозмутим, как и тогда, когда играл роль агента ФБР. Наконец чемодан открылся и все склонились над ним. Завернутая в тряпье, там лежала кожаная сумка с прикованной к ней цепочкой.

— Одного только не могу понять, — проговорил Шейн, — какого черта вы столько ждали и ничего не делали, чтобы заполучить этот чемодан?

Бартон горько усмехнулся.

— Совесть, — кратко сказал он. — Есть она у меня, видите ли.

— Она вам не помешала… — начал Шейн.

Бартон поджал губы.

— Это совсем другое дело. Убытки фирмы целиком покрывала страховка Лейси. А мне нужны были наличные. Когда имеешь жену, которая… Но не будем об этом. Да, совесть не помешала мне намекнуть Лейси, что в такое-то число он понесет особо ценный груз и что неплохо было бы… И устроить это, и припрятать, и все такое. Но совесть не позволила мне украсть еще раз — уже у своего партнера, зная, что он сидит в тюрьме за наше общее преступление! Я разработал план освобождения Моргана из тюрьмы и надеялся хорошо закончить все это дело.

— Остальные ваши партнеры имели свое собственное представление о «хорошем» окончании дела, — доверительно сказал Шейн. — Лейси и жена Моргана склонили вас к тому, чтобы обойтись без бедняги Макса, но вы и его предали.

— Совесть, — повторил Бартон извиняющимся тоном.

— И вы удерживали стабильность положения своей частью квитанции, пока ее не отнял у вас освобожденный из тюрьмы Гарри Хозмен…

— Вы и это знаете.

— Газеты нужно не только читать, но иной раз и перечитывать, — назидательно сказал Шейн, — особенно когда вам надо взглянуть на что-то под другим углом. В общем, это была одна шайка-лейка, и вам стало ясно, что вы — как бы это сказать — торговали кирпичом и остались ни при чем… Вся ставка у вас была на Моргана. Потому вы и освободили его и направили сюда, чтобы нейтрализовать двух других. А подстраховались, выдав себя за сотрудника ФБР, чтобы и с этой стороны изолировать Лейси.

Они разговаривали непринужденно, охраняемые полицейскими, к которым в зале никто не хотел подходить. И все-таки Джентри взмолился:

— Кто хоть этот Хозмен-то? Ничего я не понимаю, Майк. Кстати, ты не хотел бы, чтобы с тебя сняли наручники?

Шейн протянул к нему скованные руки.

— Спасибо, догадался. Хозмен-то? Да тот, с лошадиной мордой, которого Бартон пристрелил в туалете, чтобы тот не болтал. В Майами он жил под именем Гортсмана и терроризировал этого младенчика — Отто Флейгера. Грозил ему гестапо, причем явно клепал на себя. Но у него были причины, так как полиция разыскивала его в связи с ограблением сейфа Бартона. Вот уж вор у вора дубинку украл! А местные притоны мы прочесываем тщательно. Легальная работа у Отто избавляла его от многих неприятностей. Некоторое время он и меня держал в заблуждении, потому что эта версия хорошо вписывалась в шпионскую историю, придуманную Бартоном.