Это было правдой, и слава Богу, ибо корабль шел последнее время под непрерывные гудки. Движение по реке становилось все более напряженным, но уже можно было различить очертания судов. Вскоре показались верфи и по обе стороны реки доки и склады, которые король Георг III приказал построить в лондонском порту. Скоро придет конец живописным нагромождениям на берегу бочек, корзин, тюков и ящиков, всего того, что выгружалось из чрева кораблей, прибывающих с семи морей. Англия, вступавшая в индустриальную эпоху и претендовавшая на звание первого мирового рынка, вскоре спрячет подальше от глаз свои богатства.

Вдруг по левому борту появилась линия огней. Лоцман сразу же дал объяснение.

– Это наш Вестминстерский мост, – гордо сказал он. – Скоро зажгутся и другие огни в городе и вы сможете все увидеть...

Это было некоторым преувеличением. Туман рассеивался, но вместо него с неба посыпал мелкий дождь, затянувший серой пеленой весь город.– Но ведь еще не ночь, – проворчал Тремэн. – Почему же освещен мост? Какой-нибудь праздник?

– Нет. Иногда в туманные дни он освещается круглые сутки.

Гийом ничего не ответил. С некоторым недоброжелательным любопытством он разглядывал логово противника. В этом большом речном порту не было пристаней, только причалы на сваях, построенные из почерневшего, как гнилые зубы, дуба, являвшиеся как бы продолжениями бесконечных улиц, перпендикулярно расположенных к реке. Справа возвышалась средневековая крепость зловещего вида со стрельчатыми воротами и другими, закрытыми решеткой под аркой Тюдор, которые находились на уровне воды. Гостю не надо было объяснять, что это был лондонский Тауэр, многочисленные репродукции которого он неоднократно видел. Тюрьма выглядела еще более зловещей, чем ему представлялось, несмотря на то, что возле нее плавали белоснежные лебеди, не обращая внимания на черный поток нечистот, который выливался из ее водостоков.

Лоцман попросил капитана бросить якорь, потом показал на здание рядом с Тауэром.

– Таможня, сэр! – сказал он, обращаясь к Тремэну. – Мы прибыли, и вы должны приготовиться: за вами придет лодка и отвезет вас в Службу по делам иностранцев, где вам придется ответить на некоторые вопросы...

– Опять! Но я могу добраться на своей лодке!

– Это будет противозаконно! – вмешался таможенник, появившийся из трюма «Элизабет». – Вы должны сойти с судна один, без паспорта и багажа. Я вас провожу... А в это время вашему судну будет отведено место для стоянки.

С высоты своего роста Гийом посмотрел на англичанина, горя желанием выбросить его за борт. Его глаза метали молнии:

– Если бы у меня не было настоятельной необходимости приехать на этот презренный остров, клянусь, что я бы немедленно развернулся и спустился вниз по реке вместе с отливом...

Человек с лошадиными зубами обнажил их в улыбке.

– Мы бы вам этого не позволили, – серьезно заметил он. – Мы не позволяем без достаточного повода кататься по Темзе. Во всяком случае, вы должны ответить на наши вопросы. А теперь следуйте за мной... Да... Совсем забыл! Вы должны заплатить шиллинг за транспорт.

Это было уже слишком! Нагнувшись к самому носу таможенника, Тремэн прорычал:

– А сколько я должен заплатить тюремщику, который заточит меня в подземелье этой чертовой башни?

Как бы демонстрируя свое понимание французского юмора, таможенник обнажил свои толстые красные десны любителя мясного.

– Не такие уж мы злые. Мы лишь исходим из принципа, что всякая услуга должна быть оплачена. Да, не забудьте о своем лоцмане! Это будет...

– Столько, сколько я захочу! Я не нуждаюсь в ваших советах, когда я должен вознаградить хорошего моряка...

Золотая монета, которую он вручил лоцману, заставила таможенника широко раскрыть глаза, но он решил воздержаться от комментариев. Однако теперь он с большим почтением проводил путешественника до лодки, причалившей к наружному трапу...

Через некоторое время – пришлось действительно ждать своей очереди – Тремэн, пройдя через решетчатую ограду большого здания, где находилась Служба, оказался перед чиновником, сидевшим за столом, закапанным чернилами. Прежде чем обмакнуть перо, которое он по традиции держал за ухом, в чернильницу, чиновник задал первый вопрос:

– Какой национальности джентльмен?

– Я француз. Вы не против?

– Ничуть... Ни-и-ичуть, – пропел чиновник.

– Вы говорите на моем родном языке? – удивился Тремэн.

– И еще на двух-трех других языках, но здесь вопросы задаю я. Итак, соблаговолите сообщить мне ваши имя, фамилию, профессию и место жительства для начала.

Гийом сообщил все это, не преминув заметить, что если бы у него был паспорт, то все было бы гораздо проще. Чиновник возразил, что паспорт приезжего у него, но все равно полагается спросить об этом еще раз. Он начал писать с такой торжественностью, как будто подписывал соглашение о перемирии, потом спросил:

– Дата и место рождения?

– 3 сентября 1750 года, Квебек. Садистский блеск появился в глазах бюрократа.

– В Квебеке? Значит, вы не француз, а уроженец Канады, значит, английский подданный...

Он едва закончил свою фразу. Тремэн, сильно покраснев, нагнулся через стол, схватил чиновника за отвороты мундира и, приблизив его лицо к своему, прорычал:

– Только попробуйте написать это, и я вас разорву пополам, неграмотный дубина! Учите лучше свою историю! Когда я родился, это была Новая Франция, а не ваша колония.

– Не сердитесь! – прохрипел тот. – Это... это... была шутка.

– С Гийомом Тремэном можно шутить лишь тогда, когда он этого хочет! Что касается вашего юмора, то шутите в другом месте!

– Но... пожалуйста, отпустите меня!

Один из путешественников, стоявших позади Гийома, вмешался в их ссору:

– Оставьте его, месье, иначе ни вы, ни я не выйдем из этого здания. Вы еще не ответили на его вопросы...

Гийом послушался. И пока его жертва приводила себя в порядок, он посмотрел на своего нового собеседника. Это был человек лет пятидесяти, плотного телосложения, хотя и не очень высокий. Лицо его говорило о прекрасном здоровье и о длительном пребывании на свежем воздухе. Оно было круглым, любезным, голубые, как горечавка, глаза излучали радость и улыбались. Гийому показалось, что непонятно почему этот незнакомец был очень рад видеть его. Со своей стороны, Тремэн тоже обрадовался, так как услышал в его говоре канадский акцент. Он тоже улыбнулся ему в ответ.

– А вы тоже оттуда?

– Это слышится, да? А вот вы совсем потеряли наш акцент.

– Я уехал из Квебека после осады и много путешествовал, прежде чем обосновался в Нормандии.

– В Нормандии? Да это же по соседству с нами, и акцент очень похож.

– Да, но до этого я долго прожил в Индии... Чиновник, пришедший наконец в себя и обретший свой нормальный цвет лица, кашлянул, чтобы прочистить горло, и проговорил недовольным голосом:

– Все это очень интересно, но за вами стоит целая очередь, джентльмены. Итак, закончим! Не хотите ли, месье, сообщить мне о цели вашего приезда на английскую землю? Я буду вам очень признателен. Конечно, бизнес? – любезно проговорил он.

– Нет. Частный визит.

– К кому?

– К друзьям, конечно. Даже у француза здесь могут быть друзья. А впрочем, это вас не касается.

– Это меня напрямую касается. Если вы не соблаговолите назвать их имя и адрес, вы не попадете в Лондон. Таков закон!

– Придется подчиниться! – прошептал канадец, которого, казалось, все это очень забавляло.

Понимая теперь, насколько прав был лорд Астуэл, приложив к письму рекомендацию, Тремэн показал чиновнику и то, и другое. Видно, супруг Мари-Дус был хорошо известен, так как чиновник уважительно поднял брови и ускорил прохождение формальностей. Получив наконец разрешение на въезд и временный паспорт, который при выезде должен быть сдан в обмен на свой, он был приглашен за стол другого чиновника, который предложил его взору большой план Лондона с указанием нескольких отелей. Потом, узнав о цели его поездки, он показал на карте то место, куда он направлялся, неподалеку от Кембриджа, и рассказал, как можно туда добраться и по каким дорогам. Эта неожиданная забота была обязательной формальностью. Затем он перешел к третьему чиновнику, который записал его особые приметы. И уже после этого его пригласили пройти в следующий зал, где ему должны были вручить его вещи. После досмотра, естественно. Канадец следовал за ним. Он тоже прошел через все эти испытания.