В-третьих, сферы влияния. Да-да, а вы что хотели? Государство, имеющее собственный флот, имеет и собственные интересы, главное, чтобы аппетиты совпадали с возможностями. Считаете, возможности завышены? Странно. Но ведь мы к вам слетать-отбомбиться можем хоть завтра, а вы? Нечем? Ну, так и вам о том же самом говорят. Да-да, мы сейчас как раз в том положении, чтобы ставить условия, а вот что можете вы — это еще вопрос. Ничего, скорее всего, не можете. Особенно вы, господин из Франции. У вас, по-моему, и кораблей-то не осталось. Ах остались? Полтора миноносца? Ну давайте постреляем… Не хочете, как мой товарищ-украинец выражевывается? Ну тогда заткнитесь и не мешайте взрослым людям делать свои дела. Что? Не уполномочены? Ну так мы ведь сразу предупреждали: пускай пришлют того, кто уполномочен, а не попку, с чужих слов трендящую. Ну господин как-вас-там-француз, вам же было сказано — идите, поиграйте в песочнице, ваше мнение никого не волнует. Что? Хам? Ну да, и горжусь этим…

И так еще полтора десятка пунктов, правда, поменьше и полегче. А главное, никаких компромиссов, просто разговор с точки зрения хозяина положения. Совершенно недипломатично, скорее варварски, но это иногда и неплохо. Сейчас, во всяком случае, подействовало. Взмыленные дипломаты хрипели, кашляли и вращали глазами, понимая, что миссия их провалена. У американца вообще с сердцем хреново стало, как услышал, что их обожаемые негры уже на рудниках. Не поверил сначала. А ведь чистая правда, между прочим, даже обидно. Пришлось показать фотографии. А он, видать, как представил, что с ним дома сделают за то, что не спас, не вытащил… Словом, хорошо что врач был под рукой, Айнштейн, знаток человеческих эмоций, предусмотрел то, о чем Виктор и не подумал даже. Остальные тоже багровыми пятнами пошли. Ну и что теперь с вами делать? Ну кто вас заставлял на эту миссию подписываться? Думали, что старые и опытные, пацанов вокруг пальца обведут? А пацаны с вами и разговаривать не стали, просто пальцы веером изогнули и развели вас, как лохов. Некрасиво, конечно, но эффективно.

В общем, переговоры окончились ничем, что для Виктора и компании было ясно еще до их начала. Однако роль надо было отыграть, и они это сделали вполне качественно. И потом, это для дипкорпуса коалиции переговоры ничем закончились — помчались докладывать главным боссам. А вот как раз Виктор с Айнштейном остались вполне довольны результатом, теперь разговор будет серьезный и совсем на другом уровне. А чтобы время зря не терялось, негров с рудников убирать не стали, да и турок туда же отправили. На усиление, так сказать.

Дипломатов домой отправили уже утром. Как выразился Айнштейн, «ну и на хрена нам здесь дармоеды»? И действительно, раз не можете принять решение, то валите, откуда пришли. Кстати, топливо вам предоставим, но за отдельную плату. И корабль снабжения тоже. И крейсер эскорта, а чего вы хотели? Пока у нас статуса государства нет, мы просто группа частных лиц, ничем ни с вами лично, ни с вашими государствами не связанная, и оказывать вам помощь не обязаны.

А отправив дипломатов на родину, Виктор, удобно оперевшись на перила, опоясывающие смотровую площадку его замка, достал трубку, аккуратно ее раскурил (курил он, надо сказать, редко, два-три раза в год и каждый раз по поводу), выпустил кольцо ароматного дыма и, зажмурившись от удовольствия, небрежно сказал Айнштейну:

— А знаешь, Александр Павлович, о чем никто из нас не подумал?

— И о чем же? — лениво спросил Айнштейн.

— А о названии. Мы хотим стать государством, а как мы будем называться? Цифробуквенные коды тут не прокатят, надо что-то звучное и… — Виктор неопределенно крутанул в воздухе рукой, — емкое.

Айнштейн рассмеялся — весело, заразительно.

— Ты думаешь, это такая большая проблема?

— Думаю, да, — ответил Виктор. — Мне, во всяком случае, ничего подходящего на ум не приходит.

— Ну тогда назовем Империей. Нет, лучше Темной Империей! — хохотнул Айнштейн.

— Смеешься?

— Смеюсь.

— А зря, хотя… — Виктор задумчиво пожевал губами, как бы пробуя слова на вкус. — Это прямо из каких-то детских комиксов, хотя звучит, кстати, неплохо.

— Ну, вообще-то да, — Айнштейн внезапно стал серьезен. — Империя всегда ассоциировалась с силой, могуществом, а темные цвета — со спокойной силой. Жаль, что настолько затертое название.

— А и плевать. Подойдет. Надо с ребятами обсудить, если не против, можно и использовать. А за месяц, раньше эти чудики от начальства не вернутся, возможно, на ум придет что-нибудь поинтереснее.

— Ребята против не будут — у нас команда как на подбор, сплошные единомышленники. Вот скажи, мы хоть раз по какому-нибудь серьезному поводу ссорились? Не на уровне «с какого конца яйцо чистить», а серьезно?

— Что-то не припомню, — честно ответил Виктор.

— Вот то-то и оно, — назидательно поднял палец Айнштейн. — Думаю, и на Империю согласятся без лишних заморочек.

— А кто будет императором? Я не хочу.

— А и не надо. Пусть будет… Совет какой-нибудь, что ли? Коллективное правление. Команда есть, роли уже распределены давно, надо только обозваться так, чтобы перед потомками стыдно не было.

— Угу. Темная Империя… Темной Империи нужны Темные Господа… Нет, не звучит. Пускай будут Темные Лорды.

— И тогда уж не Темная Империя, а Империя Темных Лордов, — с энтузиазмом подхватил впавший в детство Айнштейн.

— Звучит, — согласился Виктор. — Ладно, давай попробуем, а дальше… Дальше видно будет.

Как ни странно, но у них все получилось. И название государства прижилось, и собственные звания-названия. Правда, не совсем так, как они рассчитывали — у кого-то, кажется, у Кэвина (ум у парнишки был живой и непоседливый, а слово он чувствовал), родилась идея присвоить самим себе адмиральские звания и, соответственно, зваться Лордами-Адмиралами. Опять же посмеялись, но… Прижилось. Хотя, как потом оказалось, во внешнем мире их называли Черными Лордами. Впрочем, пусть их, главное, чтоб боялись. И идея Империи прижилась очень неплохо. Только по прошествии месяца слово «темная» уже не воспринималось людьми негативно, а скорее звучало как символ — мы, мол, не такие, как все. Ну, почему бы и нет? А образ злонамеренной силы, с которым это название будет наверняка ассоциироваться у многих в той же Америке, в чем-то сыграет и на руку, во всяком случае, лишний раз задевать поостерегутся. Зло — оно ведь это… Страшно, мстительно и коварно, в общем, а это значит, ответить может так, что мало не покажется. Словом, Империя родилась и новому статусу надо было соответствовать.

А вот с советом получилось не совсем так, как планировали. Нет, совет-то как раз получился и вошли в него все те же личности — Виктор, Айнштейн, Медведь, Анрэ, Жак, Кэвин и Кала, но вот только на Виктора его сотоварищи наехали всей толпой и потребовали взять на себя председательство с правом решающего голоса, наложения вето и единоличного решения военных вопросов. То же, чем он, в принципе, занимался и раньше, но на официальной уже основе. И замотивировали это тем, что у страны должен быть лидер и живой символ, а не один из многих… Иначе — разброд и шатание с непредсказуемыми последствиями в будущем. Виктор плюнул и согласился — в теории управления он был не силен и Айнштейну (а наверняка именно он, взяв на себя роль серого кардинала, вбил в головы остальных идею именно такой структуры, больше некому) предпочел в очередной раз довериться.

Получилось и с международными переговорами, правда, не столь резво. Второй корабль с дипломатами, теперь уже другими, рангом повыше, но не менее наглыми, прибыл месяца через полтора после того, как отбыли их незадачливые предшественники. Судя по всему, Виктора пока еще не восприняли всерьез как политика. Как флотоводца — да, бесспорно, после учиненного им разгрома в этом сложно было усомниться, но как политика — ни в коем случае. Похоже, высокие переговаривающиеся стороны просто решили, что их дипломаты проявили преступную некомпетентность и прислали им замену. Эти вылетели домой уже на следующий день, сразу после того, как корабль заправился, даже на планету не приземлились. Их просто спросили: подписали соглашение? Нет? Ну, тогда пошли вон, нечего вам здесь делать и ничего с вами обсуждать не будут, все уже решено в одностороннем порядке и НАС устраивает, а что ВЫ думаете по этому поводу — это уже ваше личное дело. Как говорится, свое мнение можете оставить себе.