— Что вы ещё использовали в последний раз, когда сражались с ними? — спросила Клэр. Наоми открывала другую коробку. В этой были мечи, и она, грустно покачав головой, позволила крышке захлопнуться.

— Мужество, — произнесла она. — Отчаянье. И большая доля удачи. Серебро — это лучшее, что у нас есть, но оно сжигает и нас тоже. Мы не нашли ничего, что может нанести им вред кроме огня, который достаточно опасен и для нас… Ох. — Она откинула крышку следующей коробки и вытащила что-то большое, угловатое и замысловатое с баком и шлангом. Определённо, изобретение Мирнина, судя по украшениям из латуни, но, несмотря на это, выглядевшим закруглённым и промышленным. — Как вы видите.

— Что это? — нахмурившись спросила Клэр. Это немного напоминает одну из этих ракет, которые так приглянулись научно-фантастическим фильмам.

— Это, — произнёс Шейн, беря это из нежных рук Наоми, — чертовски удивительно.

— Да, но что это на самом деле? — спросила Клэр.

— Огнемёт, — произнёс он и фыркнул от усилия, пока перекидывал его на плечо как гигантский рюкзак. У него были быстро отстегивающиеся пряжки, которые Шейн застегнул на груди и на плечах. — Так это подействует на драугов?

— Да, — сказала Наоми. — Но будь очень осторожен. Драуги не только прячутся в воде, они сама жидкость — и когда ты касаешься воды огнём, он моментально превращается в пар. Если ты его вдохнёшь, они смогут тебя очень быстро убить изнутри. Даже их прикосновение к коже в любой форме очень опасно как для людей, так и для вампиров.

Энтузиазм Шейна от огнемёта поубавился, но он не снял его. Это потому, подумала Клэр, что вооружение огнемётом делает его похожим на мачо, это Клэр не могла понять никогда. Если бы она попробовала, то бы просто поняла, насколько она неогнестойкая.

— Правильно, — произнёс Шейн. — Держаться на расстоянии.

— И, пожалуйста, смотри, куда ты целишься, — прохладно заметила Наоми. — Я верю, что я говорю во благо юной Клэр тоже. В бою огонь также не большой друг человека.

Она отложила луки, найденные в следующей коробке — стрелы с серебряными наконечниками, но они не причинили бы достаточного вреда. Они просто пронзили бы драугов насквозь, у которых тело было что-то среднее между желе и грязью, кроме главного драугов, Магнуса. Он был невероятно сильным. Достаточно сильным, чтобы сворачивать шеи. К слову сказать, с чем Клэр была знакома не по наслышке и очень старалась не думать об этом. Совсем.

— Что насчёт горящих стрел? — спросила Клэр. — Они не будут действовать?

— Не очень. В природе драугов — гасить небольшие пожары. Только что-то особенное, например то, что носит Шейн, может по-настоящему им навредить. Даже, скажем, горящие бутылки…

— Мы зовём их коктейлями Молотова, — услужливо подсказал Шейн. Мистер Мэйхэм.

Наоми глянула на него без всякого выражения и продолжила:

— Не смогут сильно помочь, чтобы притормозить их. Это как если бы вы бросали бутылки в воду; скорее всего пламя просто погаснет. Может, и был бы какой-то эффект, но я сомневаюсь, что вы захотите сейчас экспериментировать. Итак осталось мало времени, чтобы усовершенствовать свои оружейные навыки в пылу битвы.

— Хорошо, мне нравятся пули Мирнина, — предложила Клэр. — Он сделал..?

— Больше? Да. Нашёл, — крикнул Шейн, нагнувшись над другой открытой коробкой. Он вытащил и протянул полную горсть пуль.

— Ты уверен, что это не простые пули…

Шейн молча показал ей одну. На корпусе чёрным маркером был выведен символ серебра.

Определённо Мирнин, потому что только он мог додуматься нарисовать предупреждающий символ, который, возможно, могли прочесть только двое.

— Откуда ты знаешь, что он обозначает?

Шейн выглядел слегка оскорблённым.

— Это мой бизнес — знать всё о серебре. И я видел твои записи. В любом случае, я изучаю всё, когда дело касается твоего босса. — Была во всём этом искорка ревности, но у неё не было ни времени, ни сил поразмышлять об этом. Даже нравится ей это или нет.

— Здесь, должно быть, сотни пуль, — с удивлением сказала Клэр, наклонившись над ящиком.

Её теперь отросшие волосы упали ей на глаза, и она нетерпеливо отбросила их назад. Их нужно было вымыть, и это заставляло её мечтать о душе, но полоскание в холодной бутылочной воде — это было всё, что в ближайшее время было ей доступно. — Я думала, что он использовал всё, что у него было во время битвы прошлой ночью.

— Он работал ночь напролёт, — сказала Наоми. — Заперся в комнате дальше вниз по коридору.

Он вызвал охрану доставить их сюда только примерно час назад. Я также поняла, что он заставил других изготавливать эти обоймы.

Когда Мирнин трудился столь маниакально, это означало одно из двух: или он был отчаянно напуган, или у него наступила жестокая маниакальная фаза. Или всё вместе. Ни одна из возможностей не была хорошей. Когда он был испуган, Мирнин был очень непредсказуем.

Когда он был маниакален, непременно срывался, и для этого сейчас не было времени.

Как будто читая её мысли, Наоми сказала:

— За ним нужно будет приглядеть, но это может подождать, пока мы найдём Тео.

— Амелия настолько плоха? — задал вопрос Шейн.

— Да, боюсь, что так. Если бы у меня всё ещё было сердце, оно бы болело за неё, за мою храбрую и глупую сестру. Ей никогда не следовало приходить за нами. Закон есть закон. Те, кого поймали драуги, уже мертвы. Спасти нас означает подвергнуть риску других.

Клэр перестала засовывать пули в свою сумку и уставилась на неё.

— Она спасла тебя, Майкла и Оливера.

— Не имеет значения, кого она спасла. Смысл в том, что она позволила себе, нашей королеве, рискнуть собой, это глупо и эмоционально. Время Елизаветы в доспехах давно прошло.

Королева всегда правит вдали от поля сражения.

— Новые правила, леди. Здесь нет больше королев, — произнёс Шейн. Он зарядил пули в пистолет и искал место, где бы его пристроить, чтобы он не мешал огнемёту. — Нет королев, нет королей, нет императоров. Не в Америке. Только руководители, смысл тот же, но корон меньше.

— Вампиры всегда имели предводителей, — произнесла Наоми. — Это в порядке вещей. — Она сказала это как простой и очевидный факт, как, например — небо голубое. Шейн пожал плечами и посмотрел на Клэр, она тоже пожала плечами. Вампирская политика, это не их дело. — Пошли. Мы должны найти доктора.

Шейн покачал головой.

— Он единственный, кто у вас есть?

— Нет, — сказала Наоми. — Но он лучший, и только один у нас, который прошел несколько за пределы средневековых методов кровотечения и кровопускания. — Она протянула Клэр ружье и одарила ее недоверчивым взглядом. — Ты можешь стрелять?

Клэр кивнула, когда она загрузила патроны.

— Шейн учил меня.

Не то чтобы это было легко для кого-то ее размера; ружье жестко ударяет в плечо, и она всегда уходила от ушибленной практики и боли. Наоми была еще более хилой, но Клэр была готова держать пари, что это будет ничто для нее.

Шейн устроил огнемет поудобнее на его плечах.

— Дамы? После вас.

— Грубо, — сказала Клэр.

— Я был вежлив!

— Не когда у тебя есть огнемет.

Майкл

Я скучаю по своей гитаре.

Это прозвучало глупо в моей голове, и, возможно, было глупо, но мои пальцы не могли дождаться, когда снова ощутят её вес. Музыка всегда заглушала звуки внутри меня, всё становилось упорядоченным, логичным, контролируемым и не таким пугающим. С самого первого раза, когда я взял в руки инструмент, я осознал, что эти звуки, которые производят другие люди, знаменитые люди… они могут быть моими, чтобы контролировать, моими, чтобы разговаривать без слов. И это было больше, чем волшебство.

Это было выживание.

Теперь, без моей гитары, я чувствовал себя голым, неконтролируемым. Но было бы очень рискованно вернуться в дом, чтобы забрать хоть что-нибудь, что большинство посчитало бы ненужным. Может, я мог бы попасть в музыкальный магазин, где я преподавал; он находился в верхней части города, вдали от места, где скрывались драуги. Не имело значения, закрыт ли он. Вампирам не нужно особо беспокоиться о таких вещах как запертые двери или стальные жалюзи на окнах, и ограничения на вход не распространялись на магазины.