Толпа ликовала, принц улыбался, генерал-губернатор пыжился, обливаясь потом в своём густо вызолоченном суконном мундире, а его супруга бросала в сторону принца завистливые взгляды. Часы на ратуше неспешно отсчитывали минуты.

Лане вдруг подумалось, что тиканье часов на башне слишком уж хорошо здесь слышно. Прислушавшись, она сообразила, что приглушённый звук доносится из саквояжа.

— «Странно. Зачем кому-то понадобилось упаковывать в него заведённые часы»?

Стрелки на башне отмерили десять минут. В саквояже что-то клацнуло и тиканье прекратилось.

Принц ещё раз поклонился толпе, и собравшаяся на крыльце публика стала медленно просачиваться внутрь ратуши, втягивая с собой и Лану.

— Она не сработала, — прошептал бледный как приведение Гернот, — бомба не сработала…

— Тсс, идиот. Не вслух… — Чекалек нервно огляделся, но увлеченные зрелищем окружающие, похоже, ничего не заметили.

Он ухватил Гернота за рукав студенческой тужурки и вытащил из толпы за угол.

— Чёртов пиротехник… Обещал же всё проверить.

— И что теперь? — Гернот посмотрел на своего спутника, — что нам теперь делать?

— Хранить спокойствие. Пока ещё не всё потеряно. Револьвер с тобой?

Гернот кивнул.

— Отлично. После приёма они поедут обратно. Мы должны перехватить их по пути и довершить начатое. Иди на Булочную улицу и жди. Скорее всего, они поедут именно там.

— А ты?

— Я буду караулить их на набережной…

— А когда они подъедут?

— Не будь идиотом, Гернот. Убей их всех. Помни о наших товарищах, павших в борьбе за светлое будущее. Пусть их жертва не будет напрасной. Твоя рука не должна дрогнуть. Иди. Если ты это сделаешь, тебя будут ждать вечная слава и память в веках. Ты станешь творцом истории.

— Да… ага…

— Иди же.

Растерянный студент кивнул и побрёл вверх по улице. Чекалек проводил его взглядом и обернулся к набережной. За каменными парапетами утиной стайкой прибились к берегу лодки и баркасы.

— Главное достоинство хорошего актёра, — философски заметил он, поправляя воротник сюртука, — это умение вовремя уйти со сцены…

Окружающий мир в глазах студента юриспруденции Гернота Хаузе туманился и расплывался, существуя где-то в совершенной отдельности от его мыслей. Обнаружив себя за столиком небольшого кафе, Гернот так и не смог вспомнить, как он туда попал. Гениальный план Флипо Чекалека, самого Флипо Чекалека, провалился. И если ещё вчера идеи покушения казались Герноту ясными и очевидными, то сейчас всё стало куда менее определённым. Он глядел на сидевших в тени цветущих каштанов посетителей и думал, что мир, в общем-то, устроен не так уж и ужасно, и большая война — не единственный и наверняка не самый удачный способ его улучшить. Возможно, даже очень неудачный.

Он задумчиво допил кофе с булочкой, рассчитался с официантом и неторопливо вышел на соседнюю улицу. Решено. Он не станет никого убивать. Может он и не войдёт в историю, но ему надо подумать. Возможно, что идея изменить мир насилием нуждается в некотором пересмотре. В конце концов, отчего лично он должен всё это решать? Есть же старшие коллеги и друзья?

Облегчённо вздохнув, он завернул за угол и наткнулся на медленно ползущий через толпу моторный экипаж.

Обратный путь оказался для Ланы ещё худшим. Экипаж трясло столь же немилосердно, но теперь это приходилось ещё и на полный желудок… К тому же внезапно явился мрачный как сыч Асторе, опоздавший на начало приёма. И мало того, что явился, но теперь ходил за Ланой и принцем как тень. Места в экипаже ему не нашлось, и он кое-как устроился на подножке, отчего Лана постоянно ждала, что он вот-вот оттуда свалится. К тому же толпа стала ещё гуще, и теперь они двигались по городу рывками, постоянно тормозя, чтобы очередной восторженный зевака не угодил под колёса.

— Ещё немного, — сказал принц, глядя на с трудом различимое под вуалью лицо спутницы, — кажется, расчёты наших охранителей не сбылись, и всё обойдётся без лишних покушений. Вы держались молодцом. Потерпите ещё чуть-чуть.

Они свернули на Булочную улицу, и экипаж стал медленно продираться через толпившихся зевак к подножию крепостной скалы. Однако слова принца заставили девушку насторожиться. Пока всё шло слишком уж хорошо, и её это начинало слегка пугать. Лана нервно разглядывала ликовавшую и любопытствовавшую толпу вокруг. Одно из мелькнувших лиц показалось девушке странным. Она задержала на нём взгляд, стремясь присмотреться получше.

Бледный, как сама смерть, юноша в студенческом костюме неподвижно стоял возле фонарного столба, опустив руки в карманы форменной тужурки. Его взгляд Лане очень не понравился. В нём горели неуверенность, отчаяние и фанатизм. Девушка почувствовала, как по её спине поползли мурашки, и тоже опустила руку в кармашек. Острый шип уколол ей палец. Юноша оторвался от столба и освободил руки. В его до белизны стиснутых пальцах был револьвер. Между ним и экипажем оставалось не больше пары саженей.

— Поворачивай! — истерически закричала Лана, и ударила шофёра кулачками по спине.

Тот от неожиданности крутанул штурвал, экипаж вильнул, заскочил на тротуар, сшиб пару зевак, и уткнулся в массивный фундамент здания. Боковой фонарь машины с чмоканьем сплющился, разбросав фонтан стеклянных осколков, а потерявший равновесие Асторе упал таки с подножки. Не ожидавший столь резких движений принц вылетел с сидения, оказавшись скрючен в три погибели на полу экипажа в совершенно неподобающем для августейшей особы положении.

— Что вы делаете?!! — Лана так и не поняла, кто именно ей это крикнул.

Бледный юноша механично, как заводная игрушка, обошёл закрывший от него машину столб, вышел на линию стрельбы, остановился и поднял револьвер. Наконец заметивший его шофёр съёжился, закрыв голову руками. Принц барахтался где-то внизу, пытаясь высвободиться. Лана оцепенела. Время замедлилось, и его течение стало густым, как сироп. А потом оно внезапно ускорилось. Поднявшийся с мостовой Асторе рывком толкнул девушку себе за спину, закрыв собой. Студент начал стрелять. Его рука ходила из стороны в сторону, разбрасывая пули широким веером.

Сделав несколько шагов, Асторе упал на мостовую, он так и не успел достать своё оружие. Студент продолжал жать на курок. Лана видела чёрную, ещё дымящуюся, бездну ствола, но оружие только сухо щёлкало, прокручивая разряженный барабан. А потом убийцу смяла нахлынувшая толпа.

Звук стрельбы Юл расслышал ещё за углом. Не раздумывая, он ломанулся через толпу. Паровой экипаж застыл, уткнувшись в стену. Разъярённая толпа пыталась кого-то разорвать. Несколько ошарашенных полицейских растерянно бултыхались в волнах людского водоворота. По пыльной мостовой сгустками текла кровь.

Он подбежал к экипажу и схватил медленно оседавшую девушку.

— Лана? Это ты? Ты не ранена?

— Да… я… кажется, у меня сейчас будет обморок…

Она не ошиблась.

— Врача.

Принц выкарабкался, наконец, из недр экипажа и теперь непонимающе оглядывался.

— Что с ней?

— Не знаю, — Юл тоже растерялся, — врача!

— Положите её на сиденье, — принц быстро восстановил самообладание, — здесь есть врач?

Он оглядел толпу.

— Я… я имею честь… то есть не врач, а лишь ассистент… ваше высочество если вы соизволите…

— Соизволю. И забудьте об этикете, перестаньте кланяться и осмотрите раненых.

— Меня вскользь только зацепило… — деловито сообщил шофёр и посмотрел на лежавшего на булыжниках Асторе, — а вот парню крепко досталось. Боюсь, не жилец. С такими-то ранами. По войне ещё помню… Но если бы не он девчон… принцессу бы в решето… прошу прощения, ваше высочество. Собой её закрыл.

Лана глубоко вздохнула и очнулась.

— Не вижу никаких ранений у… её высочества? — ассистент доктора слегка растерянно поглядел на девушку, — но я не знал, что…

— Чтоб я ещё когда-нибудь… — с глубоким чувством произнесла девушка.