Впрочем, случайных свидетелей его деятельности могло быть очень много, поэтому Паша не стал ломать себе голову, а все-таки достал из кармана пару золотых монеток и аккуратно, но твердо положил их на стол, за которым продолжал сидеть заведующий, оперативно раздавший распоряжения подчиненным.

Увидев деньги, коротышка не стал ломаться, едва уловимым жестом смел со стола монетки и поинтересовался у Паши:

— А вы этим вот, молодоженам-то, кем будете? или случайно к нам зашли?

— Никем я им не буду, — откровенно сказал Паша. — Вот подруга моя малость с невестой знакома, она меня и затащила на огонек, а тут — такая история с едой приключилась…

— Да вы не волнуйтесь, — сказала от холодильника повариха. — Через двадцать минут все будет готово, у меня мясо-то не замороженное тут, охлажденное просто…

— Ну, тогда я пойду, — сказал решительно Паша, поворачиваясь, — найдете там меня, ладно?

— Обязательно найдем, — заверил уже в спину коротышка, — все будет, как надо, не волнуйтесь.

Когда шаги Паши по кухне стихли, повариха швырнула на разделочный стол возле холодильника смачно чмокнувшее о столешницу мясо и спросила:

— Федулыч, а ты этого мужика не иначе как знаешь, да не просто знаешь…

— Уф, — вздохнул заведующий, отирая испарину со лба тыльной стороной ладони. — Лучше б совсем таких, как он не знать, Зинаида. Не повезло мне как-то раз оказаться с этим вот в одном месте и в одно время…

— Эк же он тебе запомнился-то, — посочувствовала повариха, припрятывая бабье любопытство куда-то на дно загадочной женской души. — А он тебя и не признал, вроде…

— Вот я и радуюсь, что не признал, — откровенно ответил коротышка, судорожно потирая ручки.

Тем временем в зале опять гремела музыка, и дергались в странном, на взгляд Паши, танце мальчишки и девчонки, а за столиком возле Аньки сидела невеста Марина и о чем-то жалобно, чуть ли не размазывая по лицу пьяные слезы, уговаривала девушку. Анька, вальяжно откинувшись на спинку стула, лениво затягивалась, стряхивая пепел сигареты прямо на пол, и нарочито небрежно трепала Марину по щеке, мол, не расстраивайся, бывает и хуже.

При виде Паши, невеста примолкла, хлюпнув носом, а Анька развязно сказала:

— Видишь, Паштет, какие люди пошли, а? как трахаться со всеми пацанами подряд, да лизать девчонкам, так она первая в общаге, а как замуж — так просит, что б мужу ее ничего не рассказывали… А то я одна про нее чего-то рассказать могу…

Паша пожал плечами, мол, разбирайся ты со своими подружками и их друзьями сама, и присел за столик, доложив:

— Минут через пятнадцать мясо принесут, ну, и коньяк, наверное, прямо сейчас будет…

Договорить он не успел, через толпу веселящейся молодежи танком прошел охранник с хрустальными бокалами в руках, которые и пристроил на их столик, после чего извлек из многочисленных карманов комбинезона пару бутылок настоящей минеральной воды и пять — хорошего, многозвездочного коньяка.

— Ну, вот это уже другое дело, — одобрительно глянула на охранника Анька, а тот продолжил извлекать из карманов маленькие баночки с черной икрой, консервированными крабами, свежий лимон и шоколадки.

Когда баночки были вскрыты, лимон нарезан на непонятно откуда появившемся чистеньком блюдце, а первые бутылки открыты, охранник внимательно оглядел стол и удалился, так и не сказав за время своего визита ни одного слова.

Анька, кинув в оставленную на столе миску салата, противно зашипевшую сигарету, приняла из рук Паши бокал коньяка, без тостов и лишних движений влила в себя пахучую, огненную жидкость, бросила следом в рот кусочек лимона и, скривившись от кислоты, скомандовала невесте:

— Ладно, тащи сюда своего женишка, надо за вас выпить, что б в койке вам тесно не было…

С неожиданно просветлевшим лицом Марина вскочила и бросилась через зал к своему месту, а Паша, тоже без слов выпивший и уже запихнувший в рот пару чайных ложек икры, укоризненно сказал:

— Ну, и вот зачем ты так?

— Да ей же нравится, ты чего не понял что ли? — вытаращила глаза Анька. — Она же "нижняя" и в постели, и в жизни… кайфует она от этого…

— Вот уж не думал, что тебе эти садо-мазо игры нравятся… — недоуменно произнес Паша.

— Мне много чего нравится, вот только ты правильно сказал — игры это… — согласилась Анька.

— Интересно, где ты такие игрушки цепляешь? — усмехнулся Паша.

— Да они кругом, только смотреть внимательно надо, — ответила Анька, подставляя опустевший бокал под новую дозу коньяка. — С этой вот почти полгода назад познакомилась случайно, на танцульках… потом к ней в общагу поехали… такое чудили… ну и еще… А потом она, сам видишь, одуматься решала, замуж потянуло, носки стирать любимому, а может, просто предохраниться забыла, у нее иногда такое случается, что себя не помнит…

— Вот не надо интимных подробностей, — нахмурившись, попросил Паша, — сейчас мясо принесут, а ты тут аппетит отбиваешь…

Анька понимающе захихикала.

— И где же все хваленые тренировки души и тела? — поинтересовалась она.

— Вот ведь настырная какая, — пожал плечами Паша. — Причем здесь тренировки, если на отдыхе я сейчас?

— Ну, не хочешь — не надо, — согласилась Анька, по привычке гася возможный конфликт в зародыше, то есть, доведя человека до точки закипания и отступив в момент, когда надо бы выпустить пар. — Лучше налей еще коньячку, пока гости не налетели и всё не выхлебали…

Вот такое предложение Паша поддержал с удовольствием, набулькав в фужер Аньке и себе и даже задержавшись, вроде бы, в ожидании тоста, но после слов Аньки: "Да ну их, тосты эти, сказки, легенды и прочий фольклор…" с аппетитом выпил свою дозу.

Когда костлявая повариха Зинаида принесла мясо, сменив перед этим грязно-белый халат на новый, отлично пошитый брючный костюм, Паша и Анька успели уговорить первую бутылку под холодные закуски. И переход ко второй решили отложить, ибо от мяса, прибывшего на двух больших тарелках в сопровождении хрустящей, отлично прожаренной картошки и зеленого горошка отказаться было невозможно.

С легким, но в то же время очень почтительным поклоном, как умеют кланяться только отлично вышколенные профессиональные официанты, повариха поставила блюда с мясом на стол, достала из подвешенной сбоку сумки пару чистых приборов — не из серебра, конечно, но для этой кафешки и нержавейка шла за роскошь — и сообщила Паше:

— Начальник наш, Федулов, кланяться велел, и разузнать: не надо ли еще чего? Всегда услужить рады таким гостям.

Анька всхохотнула, восторженно поглядывая на Пашу, и потащила поближе свою тарелку с изрядным куском нежной, превосходно обжаренной телятины, а Паша, искренне недоумевая от такой заботы, руками показал, мол, все в порядке, ничего им больше не надо. Так и не удовлетворившая своего любопытства, Зинаида ушла, предварительно выставив на стол майонезницу с хреном и горчичницу.

— Ай да Паштет, — одобрительно сказала Анька, пережевывая первый, самый вкусный кусочек мясо, слегка смазанного горчицей. — Здорово ты тут обслугу наклонил, да и быстро как…

Паша, хоть смущение отбросил, но тему не поддержал и сказал:

— Да их и наклонять не надо было, сами в позу встали, только меня заметили…

Анька готова была расширить и углубить тему, но в этот момент к столику, отчаянно пытаясь удержаться на ногах, подошел жених в плотном сопровождении Марины. И всё внимание, и темперамент Аньки переключились на эту злосчастную пару.

Уплетая, в самом деле, очень вкусное мясо с картошечкой и горошком, периодически отвлекаясь на то, что бы хлебнуть сто граммов коньяка или глоток минералки, Паша старался не слышать и не видеть, как ведет себя Анька с молодоженами. Вот только трудно было не заметить пьяно-влюбленный взгляд Марины, которым она сопровождала любое движение Анькиных рук, и бессмысленно застывший — жениха, уставившегося на ножки Аньки и иногда шумно сглатывающего слюну, если Анька перекладывала ногу на ногу, демонстрируя ажурную резинку своих чулок.