- Хотя, какой ты мне брат? - попробовала, было, пошутить девушка. - Скорее уж папаша, ведь лет на двадцать меня старше...

- Ты в каком возрасте грешную землю покинула? - уточнил Симон, деловито просматривая свои и её документы.

- Двадцати еще не было, - машинально ответила Зоя.

- Теперь, значит, двадцать три, а выглядишь, дай бог, на шестнадцать, - с легким недоумением покачал головой Симон. - Вот работнички из этих полубесов, вечно у них "и так сойдет" получается... Мне-то по документам теперь уже тридцать восемь, так что на очень старшего брата потяну, а в разговоре можно сказать, что тридцать два, я не обижусь на какое-то время помоложе стать...

Выбрав нужный паспорт с вложенными в него водительскими правами и социальной карточкой, мужчина протянул маленькую зеленоватую книжечку Зое, а та, запихивая её в задний, мелковатый карманчик брюк - все равно положить больше некуда - чуть настороженно спросила:

- А деньги? Разве не поделишься?

- А не задуришь? - вопросом на вопрос ответил Симон, с прищуром глядя на девушку и уже предвидя ответ. - На иглу не подсядешь? и в запой не уйдешь?.. Мне же потом тебя разыскивать по притонам и в нормальный вид приводить придется... а времени на это мероприятие совсем не отведено.

- Я уже не ребенок, чтобы меня разыскивать, - чуть заносчиво ответила Зоя. - И, вообще, с чего ты взял, что я алкоголичка и наркоманка? Я ни разу в жизни не кололась...

- Ну, да, конечно, - с нарочитой наивностью на лице кивнул головой Симон. - В Преисподнюю обычно попадают случайно, по недоразумению или чьему-то оговору...

- Зря не веришь, - тихо, но твердо ответила Зоя. - Я не праведница, и курю, и выпить, конечно, люблю, с мужиками покувыркаться... любила. Ну, иной раз "серебряную пыль" нюхала, только к ней так быстро не привыкают... должен сам понимать, раз такой знаток чужих грехов.

- Давай просто не будем рисковать и лишний раз искушать себя и друг друга, в самом деле, на это нет у нас времени, - теперь уже серьезно попросил мужчина. - В ближайшие дни и часы я всегда буду рядом, просто возьмешь нужную тебе вещь и скажешь: "Братик, заплати..."

- А братик собрался быть со мной рядом и по ночам? - нарочито соблазнительно облизнула губки Зоя, меняя ставшую неприятной для нее тему.

- Спешишь жить? - усмехнулся Симон. - Думаю, что не стоит горячиться, тем более, после Преисподней...

- Там разве секс? - возмущенно отозвалась девушка, решив, что напарник, подобно полубесу, намекает на "бордельный уровень" её пребывания на том Свете. - Какое-то нелепое дерганье, прямо, виртуал какой-то, как будто, тебя никто не касается, а только шерудит безбожно между ног и ловит свой кайф... а я хочу по-настоящему, с мужчиной, а не с мелким бесенком, и в тот момент, когда сама тоже захочу, так захочу, что... А тебе? разве не хочется ничего? Не ври, небось, только и думаешь, как меня на спину завалить...

Симон незаметно для девушки усмехнулся, такое поведение Зои для него не было чем-то неожиданным. После лавины новых-старых ощущений, после окончательного понимания, что ты живой и телесный, и можешь пробыть живым еще достаточно долгое время, почти все грешные души стремились посетить свою могилку, насколько позволяет здоровье - выпить, заняться сексом... вообщем, ощутить себя живыми в полном смысле этого слова.

- Не люблю классическую позу, да и нельзя нам теперь это делать, сестренка, инцест получится, грех великий... потому придется мне какую-нибудь другую проблядушку на свой корешок насаживать, с такими деньгами, думаю, это проблемой не будет, - решил все-таки одернуть девушку Симон, похлопав ладонью по карману пиджака, в котором покоились две упаковки крупных купюр.

Зоя, поджав губки, смерила напарника испепеляющим взглядом, но отвечать ничего не стала, устремившись вперед, по заросшей лесной тропинке, мужчина молча шел следом, невольно разглядывая её худенькую попку. Ничего особо соблазнительного... хотя, при случае, грех было бы не воспользоваться...

К трассе они добрались уже в сумерки. И долго стояли на пустынном, почему-то совершенно не освещенном шоссе, хотя совсем рядом громоздились здоровенные мачты, а на них пока еще различались в подступающей темноте вполне на вид работоспособные лампы.

Все это разъяснилось, когда, наконец-то, их захватил направляющийся в город старший уполномоченный по гражданской обороне. На новенькой, сияющей лаком и хромом машине, но с заклеенными черной изолентой фарами так, чтобы на трассу попадали лишь узкие лучи света, немолодой мужчина сперва тщательно проверил документы Симона и Зои и, лишь убедившись, что напарники именно те, за кого себя выдают, пустил их в салон.

- А что вы хотите? - вместо извинений за свою бдительность проворчал водитель. - Особое положение, оно от военного, считай, ничем не отличается, только названием. А город наш, получается, прифронтовой...

- А какая ж у нас война? - сообразила во время спросить Зоя, понимая, что такой вопрос от молодой женщины, почти подростка по внешнему виду, будет звучать естественнее, чем от взрослого, вполне призывного возраста мужчины.

- У нас - ограниченный пограничный конфликт, - с кислым взглядом уточнил уполномоченный. - А то, что там почти армия на армию сошлись - это пустяк... ладно, про политические игры и всякие там корректные наименования лучше промолчим, один мат на язык просится...

"Вот так... - с огорчением подумал Симон. - Мало того, что в "бесятнике" их мнимое родство с Зоей так слабенько обосновали, еще и о самом интересном забыли предупредить, что здесь война идет. Локальная, пограничная, но - война, во время которой отношения людей друг к другу резко меняется. Теперь сложностей в два-три раза больше будет, чем я рассчитывал... а если сейчас уже начался комендантский час, то придется пробираться к месту "огородами", как в дешевом боевике..."

Впрочем, легкая болтовня уверенно, хоть и с изрядной долей усталости, ведущего машину уполномоченного немного успокоила Симона.

- ... а солдаты - что? - говорил, радуясь внимательным слушателям, практически не перебивающим его рассказ, водитель. - Им, теперешним, разве хочется службу нести? Пост - не пост, патруль - не патруль, все только по сторонам глазеют, да девчонок посимпатичнее выискивают... смех и грех, даже задержанных в ночное время не в комендатуру, как положено, доставляют, а провожают до дома, правда, кто подобросовестнее, уточняют у соседей - в самом деле, задержанные те, кем назвались...

Сообразительная Зоя довольно быстро устроилась, якобы, вздремнуть на плече Симона, чтобы не отвечать на возможные провокационные вопросы уполномоченного, да и не влипнуть в неприятную ситуацию, задавая свои, а её напарник старался изо всех сил "не разбудить" девушку и тоже вел себя тихо и очень скромно.

Поучительная поездка, раскрывшая глаза Симону не только на качество подготовки к акции, но и во многом на местную реальную обстановку, завершилась на пустынных, темных улицах города довольно быстро в квартале от нужного дома. Несмотря на недавнее фырканье напарницы, мол, в секретные агенты при жизни не готовилась, она, останавливая машину, предусмотрительно не назвала настоящий адрес Нулика.

И теперь, стоя перед полураскрытым подъездом старенькой пятиэтажки и ощущая все ароматы дешевого жилья, льющиеся из темноты, Симон недовольно поморщился:

- Ну, и запах...

Тихонько засмеявшаяся Зоя обогнала напарника сразу же, в маленьком тамбуре при входе в подъезд, ориентируясь больше по памяти, привычке к таким домам типовой архитектуры, но уже со второй лестничной клетки сизый, далекий свет, неумолимо проникающий с верхних этажей, все-таки дал возможность разглядеть под ногами хотя бы самый крупный мусор, а у дверей квартиры на четвертом этаже, можно сказать, было просто светло и комфортно глазам, в сравнении с первым.

Зоя нерешительно замерла, разглядывая покрытое странными следами затертых надписей простенькое, давно некрашеное дверное полотно и, кажется, прислушиваясь к происходящему внутри квартиры, потом, чуть заметно сжав губки, резко нажала на кнопку звонка. Раз, другой, третий... Изнутри не донеслось ни малейшего звука, и Зоя, оглянувшись на стоящего чуть позади Симона, недовольно проворчала сквозь зубы: