Она попыталась высвободиться, но его губы уже настойчиво целовали ее. Вэл прекратила сопротивляться.

— Ты не можешь сбежать, Вэл, — сказал он, отпустив ее. — Мне всегда стоило только свистнуть, чтобы ты вернулась. У тебя были другие — Томми Фелпс после смерти Дэвида, теперь вот этот Сэвант. Но я все равно так сильно желал тебя. Не надо притворяться, дорогая, что он может любить, потому что я все равно не поверю тебе, а кроме того, я совершенно уверен, что он ничего не знает о других вещах. Как полагаешь, какова будет его реакция, если он узнает, что твой муж покончил с собой, обнаружив, что его жена спит с его лучшим другом?

— Он никогда не узнает. — Вэл снова начала колотить дрожь.

— А это, моя милая, во многом зависит от тебя.

— Ты полагаешь, он хоть секунду стал бы слушать о старых скандалах, если бы ты решил рассказать ему?

— Может, нет, а может, и да. Все зависит от доказательств. Да ты вся дрожишь. Лучше нам пойти домой.

Обратно они шли молча. В вестибюле Джек улыбнулся ей:

— Я и сам против драматических разоблачений. Спокойной ночи и приятных сновидений — я надеюсь. Завтра мы все забудем.

Вэл стояла, наблюдая, как он поднимается по лестнице, потом развернулась и опрометью кинулась в апартаменты Макса.

Только через час она услышала его шаги. Куча окурков в пепельнице говорила о том, что Вэл сильно нервничала.

— Привет, — сказал он, входя через застекленную дверь. — А я думал, ты с Тилом.

— Макс… — она закурила очередную сигарету и уставилась на тлеющий кончик, — я должна уехать… немедленно… завтра.

Он пристально посмотрел на нее:

— Что-то случилось?

Вэл через силу рассмеялась:

— Нет… конечно нет. Просто я хочу сменить обстановку. Я вернусь через неделю или около того.

— Конечно, если хочешь. Но ты уверена, что ничего не произошло, Вэл? Это ведь внезапное решение, правда?

— Нет, я обдумывала это несколько дней. Мне нужно кое-что новое из одежды… да в общем тысяча мелочей, которых в Кони днем с огнем не найти.

— Понимаю. — На самом деле Макс был крайне озадачен. — Боюсь, что, несмотря на присутствие Тила, тебе скучно. Возможно, тебе даже полезно уехать. Он поедет с тобой?

— Нет, он останется здесь. Ему здесь нравится. Я поеду рано, Макс. Скажешь Коузинсу, чтобы приготовил машину?

— Хорошо. Я попрошу Селину распорядиться, чтобы для тебя приготовили ранний завтрак. А теперь тебе лучше отправиться в постель, завтра у тебя будет длинный день. Ты выглядишь усталой.

Вэл встала, сделала несколько шагов и остановилась перед ним.

— Макс, ты ведь не поверил бы никаким нехорошим намекам на меня, правда?

— Конечно нет. Но кто посмел бы намекать?

— О, я не знаю. Возможно, и никто, но люди бывают ревнивыми. Джек когда-то был влюблен в меня, понимаешь?

— О, ясно. — Лицо Макса прояснилось. — Он слишком навязчив и утомил тебя, да?

— Нет, что ты. Просто, я думаю, было бы неплохо ненадолго уехать. Трудновато бывает отказать ему…

— Не волнуйся, дорогая, к тому времени, как ты вернешься, он уже уедет. Спокойной ночи, милая. Увидимся перед твоим отъездом.

— Спокойной ночи, дорогой мой Макс, — ответила Вэл и подставила ему лицо для поцелуя. — Я скоро вернусь.

Новость о внезапном отъезде Вэл вызвала у Селины противоречивые чувства. Предыдущим вечером она видела эту парочку гулявшую на холме. Она сидела внизу, у его подножия, в зарослях папоротника, наблюдая за маневрами «Дельфина», — далековато для того, чтобы слышать их беседу, но прекрасно видела долгий, страстный поцелуй. Ее мгновенно бросило в жар, и она почувствовала себя очень несчастной. И вот теперь Вэл уехала, то ли решила отправиться в свободный полет, то ли по каким-то другим причинам — Селина не стала даже предполагать. Она знала только, что проинформировать об ее отъезде Джека Тила доставит ей огромное удовольствие.

Сообщение его явно ошеломило. Потом он недобро прищурился.

— Все лучше и лучше, — негромко прокомментировал он. — Спасибо, Селина. Вы сообщили мне то, что я хотел знать.

— Вы еще хотите оставить комнату на следующую неделю? — осведомилась она.

— А почему нет? Мне здесь нравится. Вэл вернется?

— Понятия не имею, — коротко солгала Селина.

— Дорогая моя, — рассмеялся он, — вы ведь не одобряете меня, да?

— Мне не платят за то, чтобы я сообщала гостям свое личное мнение о них, — с нажимом ответила она.

Джек широко улыбнулся:

— Конечно, я и забыл. Вы ведь только служащая. Вам не полагается иметь своего мнения. Но впрочем, вы ведь не обычная служащая, а, Селина?

Она твердо встретила его неприятный взгляд:

— Не знаю, что вы имеете в виду.

— Нет? Ну а ваш благородный хозяин едва ли относится к вам как к простой служащей, так ведь?

Селина всегда любила людей и оправдывала их недостатки, но к этому любезному, вкрадчивому человеку испытывала что-то сродни ненависти.

— Вам никогда не понять такого человека, как мистер Сэвант, — спокойно парировала она.

Она увидела, как в его глазах вспыхнула злоба, и тотчас же поняла, что это замечание он никогда не простит ей.

— Как вы сказали, вы просто служащая, — бросил он, разворачиваясь на каблуках, — так вот и не зарывайтесь, моя дорогая. Будет очень жаль, если вы потеряете такую… э-э… удобную работу.

Этот короткий разговор оставил такой осадок в ее душе, что Селина почувствовала облегчение, когда через пару дней Тил уехал в Лондон.

В отсутствие Вэл «Барн-Клоуз», казалось, изменился. Персонал снова стал спокойным и доброжелательным, пожилые гости вели себя благожелательно, и от них теперь поступало гораздо меньше претензий. Казалось, только Макс остался таким же, как был; в отеле он появлялся редко. Сделав с утра всю необходимую работу, он на целый день отправлялся в море.

Селина, почему-то чувствуя себя виноватой, размышляла, как же это так получается, что один человек может все так сильно изменить. Вэл была милой и очаровательной, когда того хотела, очевидно, не делала никому ничего плохого, однако ее присутствие даже раздражало. Вэл обладала каким-то странным качеством, которое заставляло беспокоиться людей, с которыми она вступала в контакт. Селина подумала, что было бы намного лучше, если бы они с Максом открыто заявили о своих отношениях. Но Макс, рассеянный, немного не от мира сего, казалось, предпочитает пускать эту ситуацию на самотек. И никто в общем-то не знал, что скрывается за его мягкостью и рассеянностью. Только Селина, вспоминая обрывки разговоров и отдельные замечания, предполагала, что он запутался в собственных чувствах и просто не в состоянии принять твердое решение. Единственное, что она не могла определить, — степень влияния на него Вэл. Она понимала только, что Макс ведет себя отнюдь не как влюбленный мужчина, и ей было любопытно, о чем же они говорят, когда остаются наедине.

В то утро, когда уехал Джек Тил, Селина зашла в апартаменты Макса и обнаружила, что он подготавливает снасти к рыбалке. Корзина и удочки лежали на стуле, на столе — груда счетов.

— Писем сегодня утром нет, — сказал Макс. — Я хочу уйти на весь день, а ты разберись, пожалуйста, с этими счетами. Я подписал чеки. Тебе нужно только проставить суммы и имена и отправить их.

— Хорошо, — ответила она. — А вы куда отправляетесь?

— К моему старому другу в Полл. Ты была там когда-нибудь?

Она покачала головой.

— У тебя ведь сегодня полдня выходных, так? Почему бы тебе не прийти и не принести мне чаю? Коузинс подбросит тебя до моста. Там увидишь мою машину. А я научу тебя ловить гольца.

Лицо Селины осветилось счастливой улыбкой.

— Я приду, — пообещала она. — Сандвичи с огурцом или с анчоусами, сэр?

— И те и другие, и заверни как следует. — Он улыбнулся ей, взял рюкзак и вышел через застекленную дверь.

Селина уселась за его стол и принялась за счета. Пока она работала, улыбка медленно сползла с ее лица. Это все были счета Вэл: от портных, из салонов красоты, от модисток — многие из них были датированы еще прошлым годом. Она подсчитала сумму — примерно на двести фунтов, — мрачно взяла чековую книжку Макса и вписала туда цифры. Ей казалось, что не оплачен был практически весь гардероб Вэл. Она даже представления не имела, что одежда может стоить так много. Двадцать гиней за домашнее платье, пять — за шляпку, пять — за ночную сорочку. Одно домашнее платье, одна шляпка и одна ночная сорочка вместе стоили больше, чем Селина заплатила за год за всю свою одежду. А за наряды Вэл платил Макс. Это было бы правильно, если бы Вэл была его женой, но ведь она просто приехала сюда отдохнуть. Мало того, она позволяет ему оплачивать ее долги, а встречается с другим!