Селина написала адреса на конвертах, положила локти на стол, уронила на них голову и внезапно расплакалась. Она так много не могла понять, так много вообще ее не касалось, тем не менее она принимала это близко к сердцу. Ее неприязнь к Вэл вспыхнула с новой силой. К Вэл, которая брала все и ничего не давала взамен, которая использовала людей, а потом отбрасывала за ненадобностью.

— Меня это не касается… меня это не касается, — вслух уговаривала себя Селина. — Все это вообще не мое дело. — Но ее душа протестовала. Лучше бы Макс сам разобрался с этими своими счетами, и она ничего о них не знала.

Потом Селина пошла на кухню, чтобы приготовить Максу чай и сандвичи. Но настроение у нее было испорчено. Идя через пустой вестибюль, она столкнулась с Полом.

— Куда ты идешь, Селина? — спросил мальчик.

— Приготовить кое-что для пикника мистеру Сэванту и себе.

— А я могу поехать с вами?

— Не сегодня. Мы собираемся порыбачить.

— Я тоже люблю рыбачить. А хорошо без Вэл, правда?

Селина посмотрела на мальчугана, и в ее горле встал ком. Ребенок Вэл был счастлив оттого, что его мать уехала. Она присела перед ним.

— Послушай, милый, — мягко сказала она, — сегодня мы поедем слишком далеко. Но мы с тобой отправимся на побережье ловить крабов и креветок и тоже возьмем с собой перекусить, ладно?

— Когда? — деловито осведомился он.

— Очень скоро. Я скажу тебе кое-что по секрету. На следующей неделе у меня день рождения — в среду. Давай тогда и пойдем?

— И у тебя будет много подарков? — У мальчугана загорелись глаза.

— Не уверена, будут ли они вообще, — рассмеялась Селина. — Понимаешь, никто об этом не знает, и ты никому не говори. Это наш секрет.

— Я люблю секреты, — согласно кивнул Пол. — А сколько тебе будет, Селина?

— Девятнадцать.

— Ой, ты ужасно старая, — с благоговением произнес малыш и убежал играть на солнышко.

Коузинс вез Селину к Полл-Бридж и, как всегда, болтал без умолку.

— Знаете, кажется, что вы всегда были здесь, — легко заметил Он, тормозя, чтобы пропустить переходивших дорогу пони. — А я еще сказал вам, что вы не продержитесь и недели! Помните, когда я в первый день встречал вас на станции? Вы мне показались совсем ребенком. А теперь вы здесь, вы одна из нас, и даже наша старушка Морри не придирается к вам.

— Мне повезло, — улыбнулась она. — Они ведь не хотели оставлять меня.

— Эх! У нашей Морри хорошая голова — всегда была. Вы ей нравитесь — в этом все дело.

— Спасибо, Коузинс Вы все очень добры.

— За что? Вы ведь сами ко всем добры, и вы не выпендриваетесь, если позволите так выразиться. Все другие из кожи вон лезут, важничают, что работают здесь, а вы просто вроде делаете для всех понемножку, но умудряетесь всех сделать счастливыми. И этот мальчонка — он теперь такой симпатичный, смеется, в бассейне купается.

— Да, подарить ему кролика оказалось хорошей идеей, — без энтузиазма ответила Селина. Она была очень благодарна Коузинсу и всему персоналу, что они радушно приняли ее, но сейчас ей не хотелось говорить об этом.

— А миссис Проктор вернется? — искоса взглянув на нее, поинтересовался шофер.

— Да… думаю, на следующей неделе.

— Ох! Я думал, наш хозяин наконец избавился от нее.

Селина вспомнила о счетах и несколько резко ответила:

— Тебе не следует так говорить, Коузинс. Миссис Проктор друг мистера Сэванта, а не обыкновенный гость.

— Да уж, это точно, — заметил он, ничуть не смутившись, — обычные гости платят.

Селина улыбнулась, Коузинс всегда был несдержан на язык, но он отличный работник и очень любил Макса, которого считал простодушным, как младенец.

Теперь им была видна река, извивавшаяся в густо поросшей лесом долине, Коузинс остановился у машины Макса, вытащил из багажника корзину для пикников, весело пожелал Селине счастливого пути, сел и покатил обратно.

Селина перегнулась через перила моста и посмотрела в быструю воду. Макс, рыбачивший немного выше по течению, увидел ее и помахал рукой. Она понаблюдала за ним, пока он забрасывал удочку, а потом снова стала смотреть в воду. И не слышала звука сматываемой на катушку лески, вообще ничего не слышала, пока Макс не прокричал с берега прямо под ней, чтобы она оглянулась. Селина с трудом спустилась с холма, ему навстречу.

Макс сдвинул на затылок шляпу и рассмеялся:

— Ты была где-то далеко-далеко. Уже подхватила лихорадку бегущей воды?

— Я думала, как легко забыть обо всем, просто глядя в нее. Это такое гипнотизирующее зрелище. Кажется, что ничто не имеет значения… И времени не существует…

— Ну да, ты даже не спросила, поймал ли я что-нибудь!

— Я думала, это не важно, разве нет?

— Совершенно правильное отношение настоящего рыбака. Это действительно не важно. Главное — сам процесс. Главное — стать частью всего этого. Ощутить, как это захватывает.

Он стал рассказывать о рыбалке, о реке, пока Селина распаковывала корзину. Она слушала, очарованная его энтузиазмом. Он никогда не стал бы рассказывать Вэл обо всем том, что так важно для него.

— Сандвичи достаточно толстые, чтобы утолить ваш голод? — радостно осведомилась она.

— Превосходные. Ты инстинктивно знаешь, что нужно настоящему мужчине, Селина. Накорми его хорошенько и выслушай.

— Ну продолжайте, — попросила она, но Макс погрузился в молчание, и ей захотелось узнать, отчего вдруг он нахмурился.

— Знаешь, — наконец произнес он, — оказывается, существует так много языков. Например, мы с тобой говорим на одном языке, несмотря на разницу в возрасте и воспитании. Я думаю, возможно, это та самая вещь, которой люди не уделяют достаточно внимания… в своих отношениях, я имею в виду. Если ты, конечно, двуязычен, тогда это не имеет значения. Но это такая редкость.

— Двуязычен? — переспросила Селина, не вполне понимая, о чем он толкует.

— Да, ты, я думаю, двуязычна. Каждый, у кого есть дар понимать людей, способен разговаривать с ними на их языке. Но большинство людей не такие. Как правило, мы знаем только свой язык. — Внезапно Макс повернулся и пристально посмотрел на Селину, в ее простом синеньком платьице, с золотившимися на солнце волосами. — Чем больше я тебя узнаю, тем больше поражаюсь, Селина. Как ты, еще совсем ребенок, не знающий мира, можешь инстинктивно понимать вещи правильно?

— Я не знаю, — честно призналась она и смущенно посмотрела на него. Для нее люди никогда не были проблемой. Она только пыталась смотреть на все с их точки зрения, и все их неприятности становились для нее ясными и понятными.

— Это точно! Наверное, если бы ты знала, то пользовалась бы этим, — рассмеялся Макс. — Ты разобралась со счетами?

Как бы она хотела позабыть о них!

— Да. Все отправлены.

— Хорошо. — Он с любопытством посмотрел на нее. — Тебя это беспокоит, ведь правда?

Селина слегка покраснела.

— Это меня не касается, — выпалила она. — Хотя я подумала, что это ужасно большие деньги.

— В старые добрые времена, — легко начал Макс, — если мужчина оплачивал счета девушки, то из этого делался только один вывод. Я не хотел бы, чтобы ты думала так, Селина.

Тут она залилась краской по самые уши:

— О, Макс! Я никогда и не представляла… Ну, это ведь совсем не относится к вам и миссис Проктор. Но я никогда не…

Он дотронулся до ее горячей щеки загорелыми пальцами:

— Благослови тебя бог, дитя. Я и не верил в то, что ты можешь так подумать. — Голос его стал мягче. — Понимаешь, это ведь просто — вот так помогать людям. Когда вопрос стоит о деньгах и деньги есть, то все очень просто и ясно. Вот когда ты хочешь помочь как-то по-другому, тогда возникают трудности. — Макс сидел, глядя на реку, видимо запутавшись в собственных переживаниях и мыслях. Вдруг он заговорил, словно сам с собой: — Если бы я знал, чего действительно хочет Вэл… Год назад я думал, что знаю, но теперь… — Он замолчал, и тогда напряженно заговорила Селина: