Она встала под струю воды, чувствуя внутри непонятную пустоту. Рука коснулась живота, там пустота ощущалась особенно остро. Если бы ей повезло и у нее родился бы ребенок от Гиффа, частица Гиффа в этом ребенке продолжала бы жить. У нее была бы своя крошечная частица истории, ребенок, рожденный от мужчины, искавшего ее тысячу лет. Мужчины, который никогда не говорил, что любит ее, а только повторял, что судьбой им предназначено быть вместе.

Раньше в ней говорил гнев, и она набросилась на Гиффа, обвиняя его в том, что у них нет свободы воли. Она вспомнила свою первую встречу с Гиффом. Теперь она спрашивала себя: что повлияло на ее отношение к Гиффу — судьба, Морд или какие-то другие внешние силы? Она не верила в любовь с первого взгляда, хотя понимала, что вожделение, которое иногда испытываешь при виде мужчины, и чувство близости к нему могут послужить хорошим началом для любви. Линда искренне верила, что все равно влюбилась бы в Гиффа — даже не зная о прошлых жизнях или вмешательстве злого существа. Она хотела, чтобы он был ее судьбой, хотела связать с ним свое будущее, независимо от того, что у них было в прошлом.

Если Гифф говорил правду, в прошлых жизнях они никогда не занимались любовью. Гифф знал о прошлых жизнях, поэтому мог вмешаться в цепь событий, определенную судьбой, или Мордом, или кем-то свыше, кто руководил их жизнями. Значит, их сегодняшняя жизнь должна быть другой. А если можно изменить одно событие, вероятно, можно изменить и исход. Но как? Может быть, Гифф знает как это сделать.

Смахнув слезы, она выключила воду и вдруг почувствовала, что очень устала. Бессонная ночь, непродолжительный сон днем, который прервал Гифф, и долгие часы любви оставили ее без сил. Она снова встала под душ.

— Ты не хочешь, чтобы я составил тебе компанию?

Мучительное стремление к осуществлению бесплодных надежд часто вызывает в нас отчаяние.

Джордж Элиот

— Гифф! Ты напугал меня. — Мрачные мысли исчезли, полусонное состояние сменилось бодростью, Линда снова почувствовала себя нормально.

— А кого ты ожидала увидеть?

— Я думала, может быть, Джерри вернулась. Или Джон…

Гифф стал серьезным.

— Я не оставлю тебя одну с ним.

— Ты еще не проснулся, — заметила Линда.

— Не совсем. — Он сделал шаг к ней.

— Я как раз собиралась закончить мыться, — осторожно заметила она.

— Я этого не перенесу. — Он встал под теплую струю. — Я тоже хочу принять душ.

Линда хмыкнула. Она не поверила, что ему действительно захотелось принять душ. Но ведь они уже до изнурения занимались любовью.

— Все ясно. — Он улыбнулся.

— Как ты можешь шутить? Главные трудности у нас впереди.

— Давай внесем ясность. — Гифф протянул руку за мылом. — Трудности у меня. А ты наблюдаешь со стороны и, находясь в безопасности, не вмешиваешься.

— Как ты можешь так говорить? Я даже не знаю, с какой стороны мне наблюдать! И потом, меня это тоже касается.

— Конечно, касается. Поэтому я и должен обезвредить Морда.

— Как ты можешь обезвредить злую силу, которая завладевает телами людей, терроризирует их и…

— Линда, я знаю, как его обезвредить. Впервые у меня есть то, что навсегда положит конец его вмешательству в наши жизни.

— Что это?

— Долго объяснять. Теперь я еще не могу тебе сказать.

— Ты не хочешь, чтобы я знала.

— Давай скажем так: для нас обоих будет лучше, если ты ничего не знаешь.

— Ты боишься, что я проговорюсь.

— Не совсем. Но я не знаю, как Морд собирается использовать тебя. Чем меньше ты знаешь, тем меньше сможешь рассказать — случайно или бессознательно, или он прочитает твои мысли.

— Он может читать мои мысли? — Линда схватила Гиффа за руку. — Скажи, что это неправда!

Гифф выключил воду, и наступила гнетущая тишина.

— Я не знаю, какой силой он обладает.

В смятении Линда схватилась за полотенце. Она уже задавала ему этот вопрос, но теперь ей хотелось подтверждения.

— А ты можешь читать мои мысли?

— Не очень точно. До того, как мы стали заниматься любовью, я мог чувствовать твое настроение, иногда мог угадать, о чем ты подумала, но никаких связных или последовательных мыслей я не читал. — Он тоже взял полотенце и стал вытираться. — Теперь наша связь стала более сильной. Я точнее чувствую, о чем ты сознательно думаешь. Но на самом деле я не могу читать твои мысли.

Линда была благодарна ему, по крайней мере, за это. Ей не нравилось, что кто-то мог догадываться, о чем она думает.

— Ну вот ты и успокоилась, — заметил он.

— Я подумала, что ты скажешь…

Он взял ее за подбородок.

— Но я же не отрицаю, что могу угадать твое настроение. У тебя очень выразительное лицо. — Он быстро поцеловал ее в губы.

— Я тоже чувствовала, когда ты волновался, — призналась Линда. — Обычно ты выглядишь очень решительным. Это может напугать.

— Может быть, это так и есть. Я вспоминаю, как в первый раз увидел тебя во сне и узнал, что ты существуешь. Раньше я ни с кем не чувствовал такой связи, связь с тобой потрясла меня. Я рад, что мы способны чувствовать душевное настроение друг друга. Только благодаря этому я узнал о твоем кошмарном сне той ночью, когда пришел к тебе в спальню. Я собирался избавить тебя от кошмара, но оказалось, что я чувствую твои желания. Я не мог уйти и оставить тебя с твоей мукой. Я ощущал твою неудовлетворенность так же остро, как и свою.

— Почему ты не сказал мне правду?

Его скрытность вызвала у нее разочарование. Значит, у него были тайны от нее, он отказывался все рассказать ей.

— Мне казалось, что ты не готова услышать ее. Если бы я сказал, что чувствую твое душевное волнение и смутно могу представить, о чем ты думаешь, ты отказалась бы видеть меня или отдала в руки полиции как опасного психического больного.

— Возможно, ты прав. Но меня обижает, что ты честно мне все не рассказал.

— Я думал, что так будет лучше. Самое главное было защитить тебя от Морда.

Линда вышла из душа:

— Можешь что-нибудь рассказать о нем? Это помогло бы мне понять, как он выглядит.

— Я думаю, Морд — стихийная злая сила. Он существовал всегда и будет существовать вечно.

— Как же мы можем победить его? — Страх перед неизвестностью вызвал у нее дрожь. Она уже испытала на себе присутствие Морда и теперь боялась его влияния на нее. Невозможно представить себе, что можно противостоять чему-то бесчеловечному, вечной злой силе. Она так и застыла с платьем в руках.

— Я не могу сокрушить его. Просто я сделаю так, что он не будет влиять на нашу жизнь.

— Гифф, ты говоришь так, словно он должен куда-то уйти. — Его спокойное и, видимо, беззаботное отношение к тому, что ему предстояло, заставляло ее нервничать. Неужели он не понимает, что ему грозит опасность?

Он поднял голову:

— Да, я думаю, он уйдет.

— Гифф!

Он улыбнулся и вдруг начал смеяться. Она еще не видела его смеющимся, и непривычные звуки наполнили ванную комнату. От его смеха у нее закружилась голова, на минуту она забыла о своей тревоге. Перед ней как будто открылись новые миры, которые только предстояло исследовать, словно он открылся перед ней совсем с другой стороны.

Конечно же, он не предстал перед ней в новом качестве. Его хорошее настроение объяснялось тем, что днем они занимались любовью, и это помогло ему снять напряжение. Ничего необычного.

— Самое важное для нас сейчас — вести себя как всегда. Занимайся своими повседневными делами, но всегда знай, где находится Джон, или Морд. Не оставайся с ним вдвоем.

— Линда! Ты дома?

Голос Джерри звенел в коридоре, совсем близко. Линда замерла, напряженно глядя на Гиффа. Он обернулся, обнаженный и совершенно невозмутимый. Подняв бровь, он словно спрашивал ее: «А ты чего ждала?»

Джерри завернула за угол, и Гифф едва успел обвязать полотенце вокруг бедер.