- Путь есть долгий. Драка ещё быть, - утешил его Урлог.

   - А если бы я спел, мы бы не потеряли эти часы! - внезапно взорвался гном. - Ведь подумать только, мы и без того отставали от всех, а теперь вообще...

   Что имел в виду Басс, никто так и не узнал, потому что тут проснулась Фанька, до того тихо мирно сопевшая на плече Хафейна. Громко завизжав, девушка вырвалась из его объятий и, выхватив клинок, закричала:

   - Где чудовище?! Куда делось это порождение мрака?! А ну, выходи!

   - Сбежало оно, - мрачно буркнул герой из пустыни.

   - Ты его испугать, - добавил Урлог, опуская на землю приходящего в себя коня.

   - Ха! Значит добро в очередной раз отпинало зло, даже не запачкав сандалий! - ехидно улыбнулась Фанька, вкладывая свой меч в ножны. - Я, правда, ничего не помню, но, думаю, чары зла со временем выпустят мой разум на свободу, и тогда я наслажусь воспоминаниями о своей очередной победе! А теперь идёмте вперёд, друзья, ибо нас ждёт очередная битва со злом!

   Путники грустно переглянулись. У всех в головах сейчас возникли две мысли: "быть спящей ей идет гораздо больше" и "дорога в компании с ней будет очень тяжёлой".

   Поход продолжался. Вместе с ним на головы героев продолжали сыпаться проблемы. К счастью, ничего ужасного и крупномасштабного не происходило, зато всякой досадной и противной мелочи случалось в количестве, способном свести с ума кого угодно. Вообще в настолько разношёрстной и разнохарактерной компании редко когда сохраняется тёплая и дружеская атмосфера, не стали исключением и наши герои. Впрочем, если принять в расчёт очень странные особенности некоторых членов отряда и тот факт, что остальные, скрепя зубами от злости, всё-таки пытались их терпеть, можно с уверенностью говорить, что взаимоотношения приключенцев ещё тянули на сносные.

   Безусловно, больше всех своими заскоками доводила окружающих до белого каления Фанька. Артистичная воительница уже через пару дней после знакомства окончательно достала попутчиков чудаковатыми принципами, которых она, если верить Хафейну и Ефсию, нахваталась из всевозможных приключенческих романов и пьес. В соответствии с её первым принципом настоящий Герой должен стоически преодолевать все трудности, встречающиеся на его пути. Если же трудности не попадались, по логике Фаньки Герою следовало создавать их самому.

   Проявлялось это убеждение в том, что отважная девушка ночевала, не снимая доспехов и закутавшись в плащ, прямо на голой земле или на камнях и демонстративно игнорировала две больших палатки, в которых спали её спутники. А также принадлежащий Торлесу шатёр, под полог которого, как ни странно, Фаньку приглашали наиболее настойчиво. Что в не отличающейся особой красотой воительнице могло привлечь дракона, окружённого вниманием прекрасных Арледы и Верениен, для остальных стало загадкой, но Торлес, несмотря на недовольство подруг, не оставлял попыток соблазнить Фаньку. Всё свободное от волшебницы, дриады и сна время (его оставалось не так уж и много, но всё-таки) дракон увивался вокруг воительницы, зазывая её на ночь в свой шатёр.

   Однако его усилия оказывались напрасными - героиня упорно укладывалась спать на открытом воздухе. Ну и спала бы себе, если бы ни одно "но": в этих краях после захода солнца становилось довольно прохладно, так что ночи напролёт незадачливая амазонка стучала зубами и дрожала от холода под плащом, который совсем её не грел. А по утрам отряду приходилось откладывать выход минимум на час, чтобы дождаться, пока Ефсий исцелит фанькины застуженные почки или суставы. Несмотря на всё это, девушка каждый вечер упрямо заворачивалась в свой плащ и ложилась как можно дальше от костра.

   Согласно второму принципу Фаньки Герой обязан всегда быть начеку и оберегать товарищей от всех опасностей, даже самых сомнительных. Следуя этому утверждению, каждое утро, едва только её спутники отправлялись в путь, воительница, размахивая мечом и выкрикивая только ей понятные лозунги, бросалась вперёд на поиски Великого Зла. Как правило, злодеями в глазах девушки представали животные и птицы, в изобилии водившиеся в этом крае. И её реакция на них, начиная с безобидных грызунов, шуршащих в кустах, и заканчивая антилопой, не вовремя перебежавшей дорогу, каждый раз оказывалась одинаковой.

   Фанька бросалась навстречу своему отряду с воплями о кознях Великого Зла и засаде, поджидающей их буквально за следующим поворотом. Поскольку в авангарде по очереди шли Урлог и Хафейн, именно им, поминая про себя всю известную нечисть, приходилось проверять Фанькины заявления. Впрочем, после дюжины подобных эксцессов воины решили, что суслики и джейраны никакой опасности не представляют, расслабились и перестали обращать внимание на Фаньку и её крики. Но, как оказалось, зря, потому что на тринадцатый раз следом за воительницей из кустов выбежал молодой лев.

   Чуть позже Хафейн, заливаясь краской от стыда, тысячу раз повторял, что ему, отважному воину пустыни, не составило бы проблем справиться с какой-то дикой кошкой, вот только очень сложно вступать в бой со львом, когда на твоей шее висит перепуганная девушка, вцепившаяся в тебя с такой силой, что вряд ли даже величайшему из архидемонов будет под силу разжать её руки. Проблему с хищником пришлось решать Урлогу, который не стал доставать меч или топор, а в своей обычной манере просто схватил льва за шкирку и забросил в ближайшие колючие заросли, напоследок отвесив ему такого пинка, что животное, скорее всего, бежало через всю саванну без остановки.

   Третий Фанькин принцип был довольно безобиден, хотя и вынуждал всех ежеминутно затыкать уши. Дело в том, что девушка, благодаря прочитанным книгам, приобрела несколько странные представления о том, как Герои разговаривают. Она то застывала столбом и с драматическим выражением лица произносила речи о "неизбежной победе сил добра", "торжестве правосудия" и "спасающей мир любви", то переходила на такой сленг, от которого завяли бы уши у последнего портового грузчика.

   И на фоне всех этих странностей девушки наличие у неё в соратниках весьма необычных злого и вечно голодного коня, поющего меча и умирающего хомяка воспринималось всего лишь как мелкая досадная помеха, которую можно было с лёгкостью игнорировать.

   Сильнее всего Фанька раздражала Хафейна. Он часто рассказывал о том, что практически все женщины в пустыне делятся на жён и ведьм. Впрочем, воительницы среди его народа тоже имелись, хотя и являлись редкостью. Но проблема заключалась в том, что дочка театрального режиссёра абсолютно не вписывалась в образ правильной воительницы. Также она не тянула на ведьму и уж тем более на послушную жену. Такое несоответствие очень бесило пустынного героя, заставляя его ежеминутно скрежетать зубами.

   Второе место по количеству вызываемых возмущений заслуженно принадлежало Бассу. Гном, быстро войдя в ритм похода, уже на следующий же день приступил к своим вокальным упражнениям. Удивительно, но среди восьми входивших в отряд существ обнаружились трое, кого пение Драммингса не напрягало, а это было уже значительно для такой небольшой компании. Урлогу песни Басса даже нравились, Торлес относился к ним равнодушно, к тому же обычно на марше он спал, а Фанька считала гномий вокал всего лишь очередной трудностью, которую надо мужественно преодолевать.

   Для остальных же пение Басса приравнивалось к пришествию демонов всех известных преисподен. Вежливые просьбы заткнуться, как правило, перерастали в грязную ругань, поскольку певец не терпел критики в адрес своего творчества. Дело обычно заканчивалось тем, что гном демонстративно прекращал всех слушать и упорно продолжал музицировать, попутно уворачиваясь от летящих в него со всех сторон предметов и боевых заклинаний.