Но лорд Густав говорил это не ради остальных, а только лишь, чтобы поддеть Марко, показав, что ему известна позорная тайна. Бефаро оторвался от созерцания чаши и насмешливо посмотрел в лицо принцу.

Я вцепилась в подлокотники кресла. Нет, вмешиваться не стану. Не стану, не желаю...

- Можно и в женском платье остаться мужчиной, - сказал Марко очень спокойно. - А можно отрастить бороду и быть сущей бабой. Выясним, кто из нас - кто? - он снял с пальца золотое кольцо с гербом Капра и бросил его в чашу перед Бефаро. - Санча - союзник Брабанта. И как доверенное лицо короля я делаю взнос в пользу вооружения города. Как воин и мужчина. Покажите, кем являетесь вы?

Я хранила молчание все то время, пока лорды, уязвленные словами Марко, стаскивали кольца и цепочки и бросали в чашу. После того, как чаша наполнилась, стали бросать драгоценности в поднос.

Пожертвовали золото все - даже лорд Стафф, даже Рено. Я поблагодарила лордов за поддержку и объявила совет закрытым. Все они убрались, бросая на Марко темные взгляды, а он провожал их невозмутимо, как будто наслаждаясь их неприязнью.

- Я не просила тебя о помощи, - сказала я, когда мы остались одни.

- Но нуждалась в ней, - ответил Марко. - Они меня взбесили, эти жирные свиньи. Не смог промолчать.

Я продолжала сидеть в кресле, а он нетерпеливо прошелся вокруг стола, рассматривая груду ювелирных украшений.

- Когда поедешь за пушками, Сафо? Знаешь, я подумал, что если поставить каждую пушку на колеса, то их можно будет без труда перекатывать вдоль стены...

- Довольно, - оборвала я его, и он удивленно замолчал. - Я запрещаю тебе говорить до самого утра. Ты и так наговорил слишком много. И впредь спрашивай разрешения, когда захочешь вмешаться в мои дела.

- Почему ты злишься? - воскликнул он. - Разве не затем ты позвала меня сюда?..

Я призвала магию, чтобы он замолчал. Марко попытался говорить, не смог, и в сердцах стукнул кулаком по столу, только зазвенели поднос и чаши.

- Ты молчишь, - напомнила я ему. - И говоришь, только когда я позволю.

О самой молей спальни Марко тащился за мной на колдовской привязи, все время норовя вырваться. Я не пожелала видеть его возле себя этим вечером, и Анунча готовила меня ко сну, как и раньше.

Все было, как раньше - и ее болтовня, когда она пересказывала мне городские сплетни, и умелые руки, массировавшие тело, только во мне что-то неуловимо изменилось.

Я снова и снова вспоминала речь Марко перед лордами. Разве не был он благороднее их всех вместе взятых? Разве не восхищалась я тогда его смелость, дерзостью и пылом, с какими он бросил вызов? И разве не гордилась я им в тот момент? Гордилась? Тем, что Капра унижает моих людей? Я почти со стоном спрятала лицо в ладони.

Неужели я и в самом деле увлечена им? Но он - враг. Но этот враг вступился за меня, он прятал меня от чужих взглядов, когда мы шли из таверны. Возможно ли, что тут что-то другое, нежели страсть? Нечто иное?.. Нечто большее?..

Возможно ли, что он одолел магическое заклятье потому, что мы с ним... очень похожи?..

- Запретный плод всегда сладок, - ворвался мерный голос Анунчи в мое сознание. - А бывает, сорвешь его украдкой, укусишь - а он кислый, как уксус.

- О чем это ты? - спросила я делано равнодушно, хотя сразу было понятно, о ком она завела речь.

- Почему бы вам не попробовать этот плод? - продолжала соблазнять Анунча. - Куснете раз, другой, да и бросите - разонравится.

- Ты глупа, как безголовая рыба, - сказала я, закрывая глаза, хотя сердце так и перевернулась от одной лишь мысли устроить нечто подобное. - А вдруг запретный плод окажется вкуснее всего на свете?

- Так не узнаете, пока не опробуете. Но то же самое вы говорили про лорда Бенони, если помните. А что говорили о нем через три года после замужества? А?..

- Сравнила! - засмеялась я. - Твой брат был героем, а этот...

- Мой брат давно умер, - сказала Анунча. - И ни в чем не упрекнет вас.

- Моя милая, - я перевернулась на бок и поймала ее руку. - Ты же знаешь, как я любила Бенони.

- Знаю, - Анунча осторожно освободила пальцы и набросила на меня покрывало. - И он вас любил, и я люблю. Поэтому и не хочу, чтобы вы мучились.

- Я и не мучаюсь!

Анунча выразительно повела бровями и собрала флакончики с душистыми маслами, готовясь оставить меня на ночь. Я окликнула ее, когда она была уже у порога, и сказала:

- Скажи ему, чтобы пришел.

- Слушаюсь, госпожа, - ответила моя служанка с поклоном и исчезла за дверью.

32

Что-то опять затевалось, потому что Марко ни на мизинец не поверил, что Сафора вызывает его ночью для любовных утех. Он кивнул в ответ на приказ, переданный через служанку, и заранее пожелал себе стойкости. Кто знает, что взбалмошной бабе придет в голову? Она не была довольна, когда он вступился за нее перед тем наглецом, который волок ее в постель, и выказала еще больше недовольства после того, как он заставил лордов-толстосумов раскошелиться на приобретение пушек. Глупо злиться - он ведь хотел помочь. Его и правда взбесили непочтение и тупость, что проявили брабантские мужчины.

Он еще подумал, стоит ли надевать камизу, которую успел снять, готовясь ко сну, или сбросить штаны, от которых еще не успел избавиться, но властный голос правительницы Брабанта приказал войти, и он толкнул двери ее спальни.

В комнате горели два светильника - один на столе, другой в стенной нише, и от этого в спальне царил таинственный полумрак. В кресле у столика, на котором стояли бокалы и кувшины, сидела Сафора, прикрытая ради формального приличия полупрозрачной тканью на груди и бедрах.

- Подойди ближе, Маркетта, - позвала она и улыбнулась довольно, как сытая кошка, угадав недовольство Марко. - Хорошо, не сердись, - сказала она примирительно. - Сейчас мы одни, и я не буду звать тебя женским именем. Подойди, Марко Капра.

Он нехотя приблизился, помимо воли шаря по ее телу глазами. Зачем было заворачиваться в эту туманную ткань, если все равно просматривались и темные пятна сосков, и тень внизу живота? Только для того, чтобы подразнить...

- Налей мне вина, - приказала Сафора.

Марко подчинился, выбрал один из кувшинов, налитый до краев красным фалернским, наполнил бокал и протянул его Сафоре. Она пригубила вино и прищелкнула языком, выражая восхищение:

- Прекрасный напиток... Он горячит кровь, как солнце, или как любовь. Хочешь попробовать? Я разрешаю.

- Не откажусь, - он слегка расслабился.

Предложение выпить вина - это уже лучше. Кто знает, может, она решила дружески поболтать или перейти к более приятным действиям? Но когда Марко протянул руку, чтобы взять кувшин, Сафора остановила его:

- Подожди.

- Что еще? - он недовольно посмотрел на нее и тут же почувствовал, как чужая воля сковывает тело.

Марко стиснул зубы, но противиться не смог.

- Подойди ко мне, - приказала Сафора, не спуская с него взгляда.

- Что ты опять задумала? - сказал он сквозь зубы, но подошел и встал напротив ее кресла.

Правительница сделала еще несколько глотков вина. Она смотрела на него мечтательно, но вовсе не нежно. Нет, нежности в ее взгляде точно не было.

- Знаешь, какое самое огромное удовольствие в жизни? - спросила она, словно они беседовали в королевском замке, танцуя чакону. - Удерживать дикого зверя на поводке. Это небесное наслаждение, можешь мне поверить. Я ведь чувствую каждую твою попытку освободиться от моей магии. Ты пытаешься, но не можешь, - она засмеялась, показав ровные белоснежные зубы - ослепительно-белые по сравнению с золотистой кожей. - Получается, я сильнее тебя, Марко Капра. И тебе только и остается, что подчиняться. Встань передо мной на колени.

Скрипя зубами, Марко опустился на колени, и Сафора вдруг скинула полупрозрачную ткань, обнажившись перед ним легко и бесстыдно. Она подняла бокал и плеснула немного вина на правую грудь.