- Осталась только ты, - сказал Марко, забирая мою руку и целуя.

Только поцеловал не тыльную сторону ладони, как полагалось, а саму ладонь.

- Я довольна твоей почтительностью, Маркетта, - сказала я небрежно. - Наклонись, поцелую тебя в ответ.

Я хотела поцеловать его в лоб, чтобы не слишком зазнавался, но он опередил меня - схватил за талию, притиснул и поцеловал как тогда, в таверне, заставив приоткрыть губы и скользнув по моим зубам языком. Мне пришлось приложить усилие, чтобы оттолкнуть его.

- Невеста слишком увлеклась, - громко сказала я, и женщины, разгоряченные вином и поцелуями, засмеялись и снова затянули песни с гортанными вскриками, свистом и повизгиваниями.

- Самый сладкий поцелуй, - тихо сказал Марко, глядя на меня в упор.

- Прибереги поцелуи для медовой ночи, - посоветовала я. - Не разбрасывайся ими так щедро.

- На всех хватит, - пообещал он.

- Какой расточительный, - сказала я, когда Марко подхватили под руки и повели в праздничный зал.

Женщины развлекались вовсю - они плясали и пели, и так разошлись, что чуть не пропустили появление «жениха».

- Жених пришел! - закричала я, прикладывая ладони ко рту, чтобы услышали все. И пока мои гостьи смотрели на входную дверь, я смотрела на Марко.

Лицо его вытянулось, а потом на нем отразилось такое великолепное бешенство, что я расхохоталась в голос. Роль «жениха» я поручила исполнить моей мавританской служанке Статире - женщине дородной, очень высокой, и очень сильной. На турнирах она побеждала почти всех мужчин, которые осмеливались выступить против нее.

Ради «свадьбы» я приказала нарядить Статиру в мужской камзол и шаровары на восточный манер. Волосы подобрали под войлочную шапку, украшенную пышным лисьим хвостом, а на широком наборном поясе висел кривой кинжал в позолоченных ножнах.

- Жених пришел! Жених пришел! - подхватили женщины и запели приветственную песню, притоптывая в такт словам.

Статира важно прошла к «невесте» и уселась рядом, на подушки, скрестив ноги и оперевшись рукой о колено. Рядом с ней Марко смотрелся щуплым подростком - Статира была втрое толще его и выше на две головы. Он посмотрел на меня так выразительно, что мог бы проткнуть взглядом насквозь. Я улыбнулась в ответ, потому что меня не в чем было упрекнуть - несмотря на размеры, Статира была необыкновенная красавица. Лицо словно медная маска - с правильными чертами, с огромными темными глазами, губы совсем не толстые, а алые и четкого, красивого рисунка. Ну а то, что она была выше любого мужчины и толщиной уступала только слонихе... Так речь об этом и не шла!

Глядя на унылого принца, я не удержалась и захохотала. Мой смех поддержали и остальные, но причиной этому, скорее всего, было выпитое вино, а не насмешки над «невестой».

Мы гуляли до полуночи, и съели и выпили все, что было за столом. Я ела мало, и почти не пила вина, и насколько могла видеть, «невеста» тоже не слишком радовалась угощению. Что ж, наступала пора главного веселья.

- Полночь! Полночь! - оповестила я, постукивая серебряными чашками, чтобы привлечь внимание. - Пора проводить новобрачных до постели!

Бедняга Марко после этих слов вскочил и бросился бы бежать, но мои служанки мигом скрутили его и под руки поволокли в приготовленную спальню. Для продолжения забавы я выбрала комнату, в которой раньше хранились пряности. Теперь же отсюда вытащили мешки и тюки, но запах корицы, имбиря и кардамона остался - сильный, приятный, кружащий голову. В комнате расстелили ковры и поставили огромную кровать с высоким изголовьем. Кровать застелили шелком и бросили шелковые подушки - роскошное ложе для новобрачных. Только принца Марко оно не обрадовало. Едва его завели в комнату, он начал вырываться, как безумный, и мне пришлось приструнить его магией.

- Невеста так чиста и целомудренна, что боится первой ночи! - объявила я. - По обычаю, все женщины могут сказать напутствие, чтобы успокоить нашу трепетную и пугливую лань!

Желающих оказалось очень много, и каждая долго нашептывала что-то Марко на ухо, исподволь оглаживая его и играя кудрями. Но на сей раз «невеста» не была рада такому вниманию.

- Только посмей устроить это! - зашипел Марко, когда его поволокли к кровати, снимая свадебный наряд.

- Что тебе не нравится? - удивилась я. - Я обещала тебе красивую женщину - и сдержала слово. Кто осмелится сказать, что в Статире недостаточно красоты?

«Жених» тут же вышел вперед и важно приосанился, предлагая полюбоваться собой.

- В ней красоты - на четверых! - возопил Марко. - Я отказываюсь!

- Невеста совсем перепугалась, - сказала я сочувственно. - Боюсь, что она сбежит от новобрачного и так и не познает сладости любви. Привяжите-ка ее!

Несмотря на сопротивление, мавританки быстро привязали Марко к столбикам изголовья, удобно устроив в подушках. Теперь он сидел, прислонившись к спинке кровати, и злобно посматривал на всех, а особенно на Статиру, хотя она точно не была ни в чем виновата.

- Пора оставить новобрачных, дорогие подруги! - объявила я. - Мы можем отдохнуть, а вот милым молодоженам придется потрудиться!

- Но мы хотим видеть это, Сафо! - Рехана едва стояла на ногах от выпитого, но уходить не желала.

- Медовая ночь - ночь тайны, - сказала я, делая знак служанкам, и те подхватили хнычущую Рехану на руки, чтобы вынести вон. - Идемте, идемте, подруги! Оставим влюбленных наедине!

- Сафора! - заорал Марко, дергая путы. - Ты не посмеешь!

- Приятной ночи, дивная Маркетта! - пропела я, помахав ему на прощанье рукой.

35

Проклятая Сафора! Все же нашла способ унизить!

Марко чуть не взвыл, оставшись один на один с мужеподобной бабищей, которая смотрела на него с выражением барана, жующего травку.

- Пошла вон, милая, - сказал он без обиняков. - Подурачились и хватит. Можешь еще отвязать меня - и проваливай.

Но ужасная баба даже бровью не повела. Она пригасила светильники, оставив два, и прикрыла их деревянными ширмами с прорезями, отчего свет в комнате стал мягким и рассеянным, придвинула к кровати столик и поставила на него серебряную шкатулку, которую сняла с каминной полки. Потом она подошла к кровати и одним движением сдернула ткань, которую ради формального приличия набросили на бедра «невесты», когда сняли семь покрывал и рубашку и привязали.

- Только посмей, великанша! - Марко не на шутку струхнул. - У меня на тебя точно не встанет! - он подтащил ногами подушку и прикрылся ею с самым непреклонным видом.

Но великанша не удостоила его даже взглядом. Осмотрев комнату, мавританка удовлетворенно кивнула и вышла, закрыв за собой двери.

Марко услышал, как щелкнул замок, и позволил себе перевести дух. Значит, Сафора в очередной раз сделала из него дурака, поманив морковкой, как голодного осла. Поманила - и обманула.

Он уныло подергал путы, но вынужден был признать, что темнозадые служанки свое дело знали - они привязал его за запястья мягкой тканью, немного ворсистой, но упругой, и сколько бы он не пытался ослабить путы, только туже затягивал узлы. Долго ли ему придется просидеть на привязи в этом шелковом гнездышке?

Прислонившись затылком к спинке кровати, Марко призвал себя к спокойствию и терпению. Может, Сафора только и ждет, чтобы он начал орать, требуя свободы. Но такого удовольствия он ей точно не доставит.

- Ты был так нелюбезен с моей прекрасной Статирой, - раздался вдруг знакомый голос, и Марко встрепенулся.

Из-за потайной двери в стене, скрытой хитро устроенными полками, вышла Сафора, держа на ладони плоский светильник. Огонек освещал ее лицо снизу, превращая глаза в два бездонных темных озера. Она переоделась во что-то легкое, прозрачное, открывающее ноги до колен и живот. А на бедрах у нее красовался пояс из золотых монет. При каждом шаге монеты позванивали, придавая появлению женщины волшебной загадочности.

- С чего бы мне быть любезным? - ответил Марко, сверкая глазами.